Она спросила Зака, не шпион ли он, и он отшутился, упомянув при этом Росса. Ей мерещится или на самом деле было что-то почти фрейдистское в том, как быстро ему пришел на ум именно такой ответ? Не означает ли это, что он работает не на какого-нибудь конкурента «Тайлер-Ройал», а на Росса Клейтона собственной персоной?

У него даже был его прямой номер телефона, напомнила она себе.

Брэнди размешала сахар в кофе и откинулась назад в своем углу дивана.

— У Росса всегда был аварийщик, которого он мог в любой момент вызвать, — сказала она почти мечтательным тоном. — Человек, готовый поехать в любой из универмагов, обнаружить и решить все проблемы.

У Зака поднялись брови.

— К чему это вы вдруг, Брэнди?

Она не ответила.

— Несколько лет назад это была Уитни Таунсенд, но сейчас она сидит в Канзас-Сити. В данный момент аварийщика у Росса, судя по всему, нет, потому что несколько недель назад, когда у магазина в Сан-Антонио были какие-то мелкие трудности, Уитни ездила наводить там порядок.

— Я не совсем...

— Или, может быть, аварийщик есть, но по каким-то причинам Росс не хочет, чтобы стало известно, кто делает эту работу. Поэтому он послал Уитни разрешить мелкую проблему, а настоящего аварийщика приберег для решения крупной.

Зак пожал плечами, как будто хотел доставить ей удовольствие, подыгрывая:

— Не сомневаюсь, иногда секретность бывает для Росса большим преимуществом.

— Точно так.

Пальцы у нее дрожали.

— Именно это и заставило меня сегодня вечером задуматься, что на самом деле вы здесь делаете. Вы, конечно, не обычный Дед Мороз, Зак, так кто же вы? Аварийщик Росса? А если это правда — тогда почему вы здесь? Что не так в моем универмаге? И почему я не заметила проблему раньше, чем это сделал центральный офис?

Брэнди затаила дыхание. Справедливо ли ее подозрение? Проблема, о которой Росс говорил тогда, в первый день, касалась не личных дел Зака, а ее магазина?

И если да, признается ли Зак?

Весь вечер подозрение потихоньку росло в ее душе, но Брэнди никак не могла решиться начать разговор. Дурные предчувствия начались, когда он посадил ее в свою машину, а может, еще раньше, когда она заметила, что у него слишком роскошный костюм Деда Мороза; и наконец уже вполне созревшее подозрение вырвалось наружу.

Сложность была в том, что, хотя Брэнди сама создала эту теорию, она не могла до конца в нее поверить. Ей трудно было представить, чтобы она прозевала проблему, достаточно крупную для подобной реакции начальства. Даже сейчас она не могла сообразить, что же такое творилось в ее магазине, что явилось бы причиной недовольства руководителей компании.

Но ведь явно происходит нечто странное — и другого осмысленного объяснения не найти. Пояснениям Зака — почему он, несмотря на денежные затруднения, продолжает пользоваться сотовым телефоном — кое-как еще можно поверить; но то, с какой легкостью он отмахнулся от идеи продажи сверхдорогой машины, уж ни в какие ворота не лезет.

— Что-то я не врубился.

У Зака был такой голос, как будто он только что получил хороший удар в диафрагму.

Как будто поражен, подумала Брэнди. Но что его изумило — ложное обвинение или разоблачение?

Он продолжал:

— Росс не стал бы действовать вот так за вашей спиной, вы же знаете.

— Он так уже поступал, — сказала Брэнди. — Не со мной, но поступал. С другими директорами, при других обстоятельствах. Уитни Таунсенд рассказывала мне кое-какие байки о расследованиях, которые она проводила в магазинах, не сообщая директорам.

— Да разве такое возможно, чтобы Росс уже настолько завелся из-за непорядка в вашем магазине, а вы еще даже не заметили своих проблем?

У Брэнди горели веки. Она закрыла глаза, пытаясь удержать слезы. Она профессионал, она не плачет из-за проблем бизнеса; что это на нее нашло, в самом деле?

— Не знаю, — еле слышно пробормотала она. — Не знаю.

Молчание стало тягостным.

Зак ведь так и не ответил на ее вопрос, поняла она и вдруг обнаружила, что жалеет о сказанном. Если ее предположения верны, слезами не поможешь, а она расхлюпалась, как маленькая девочка.

Если же они ошибочны, она просто выставила себя полной идиоткой.

Зак придвинулся к ней. Она почувствовала рядом тепло его тела еще раньше, чем он просунул ладонь ей под подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Брэнди, посмотрите на меня.

Ей пришлось сделать усилие, чтобы открыть глаза.

Голос Зака звучал хрипло:

— Ничего подобного не происходит. Проблемы — мои собственные.

Сквозь слезы, стоявшие в ее глазах, она видела его как в тумане, но подумала, что никогда раньше он ей так не нравился, как сейчас.

— Это правда, Зак? — прошептала она.

— Клянусь вам. Насколько я могу судить, дела у вас в магазине идут прекрасно, и...

Он замолчал и тихо добавил что-то, чего она не расслышала. Потом наклонился и осторожным поцелуем осушил слезы на ее ресницах.

— И вы тоже прекрасны, — прошептал он, и его рот нашел ее губы.

Уже утратив всякое душевное равновесие из-за своих страхов, Брэнди отреагировала на поцелуй так, как будто шагнула с обрыва. Голова у нее кружилась, в груди была пустота, как будто она посмотрела вниз и увидела под ногами только небо; она судорожно хватала ртом воздух и прижималась к Заку.

Он прислонил ее к диванным подушкам, но это не помогло: с каждым поцелуем голова у нее кружилась все больше. Она могла положиться только на силу его рук, обнимающих, баюкающих, оберегающих ее. Здесь был единственный остров надежности в мире, который вдруг опрокинулся и заходил ходуном, и она прижималась к Заку и отвечала на его поцелуи, пока наконец ей не стало все равно, останется она на поверхности земли или провалится до самой ее середины, — лишь бы он был с ней. У нее звенело в ушах — разве она уже провалилась? А она и не заметила этого...

Зак немного отодвинулся от нее. Брэнди пробормотала что-то протестующее и попыталась снова притянуть его в свои объятия, но он сопротивлялся.

Брэнди насторожилась. Все пять чувств разом вернулись к ней, и она поняла, что звонит телефон. Как она могла ошалеть настолько, что даже не слышала его? И что подумал Зак о ее рассеянности — он-то явно не был так увлечен, чтобы пропустить телефонный звонок.

Ее все еще слегка качало; идя на кухню к телефону, она на секунду прислонилась к косяку, чтобы не упасть.

Голос был знакомый — он принадлежал одному из охранников универмага и звучал тревожно:

— Миссис Огилви? У нас тут произошла неприятность. Все уже позади, но я подумал, надо все-таки сказать вам.

Брэнди встряхнулась, окончательно приходя в себя.

— Что случилось?

Дослушав до середины, она перебила его:

— Буду, как только смогу.

Когда она вернулась в гостиную, Зак стоял на середине ковра. Слышал разговор или ему просто не терпится уйти?

Она была не настолько наивна, чтобы подумать, будто Заку неприятны были поцелуи, но все же ситуация в целом казалась несколько неловкой. Она целовала его так, как будто умирала от голода, как будто это была ее последняя в жизни возможность ощутить объятия и ласки. Интересно — Зак считает, что я вешаюсь ему на шею? — промелькнуло в голове у Брэнди. Если да, трудно его за это винить.

Ее голос звучал несколько напряженно.

— Мне крайне неудобно снова просить об одолжении, Зак, но не можете ли вы отвезти меня назад в магазин?

Он потянулся за пальто, оставленным на спинке стула.

— Проблемы?

— Помните странного парня, о котором нас предупреждал охранник?

— Того, который околачивался вчера вечером на автостоянке?

Брэнди на миг растерялась. Неужели это было только вчера вечером — когда Зак провожал ее к машине и поцеловал? Она оторвалась от воспоминаний.

— Сегодня вечером он попытался отобрать выручку у продавщицы парфюмерного отдела — ее прилавок прямо у главного входа в пассаж. Со страху она закричала, вместо того чтобы просто отдать деньги; он оттолкнул ее и убежал.