— Если мне будет позволено уточнить, то это посланница.

В глазах Ройбена вспыхнула надежда.

— Пусть войдет!

— Слушаюсь, повелитель.

Дулькамара отступила, пропуская перед собой посланника, точнее, посланницу. Это была девушка-фейри в белом одеянии, без всякого оружия. Когда она подняла голову, ее серебряные глаза блеснули, словно зеркало, и в них отразилось его лицо.

— Здравствуй, сестричка, — произнес Ройбен с трудом, как будто слова застывали на губах.

Волосы девушки были коротко острижены, они создавали ореол вокруг ее лица. Она снова склонилась и больше не подняла головы.

— Лорд Ройбен, моя королева шлет тебе приветствие. Ее глубоко печалит необходимость начать войну со своим рыцарем. Она повелевает тебе не противиться ей. Даже сейчас не поздно все отменить, сдаться и вернуться к Летнему двору.

— Этайн, что случилось с твоими волосами?

— Это траур по брату, — сказала она, не поднимая головы. — Я отрезала их, когда он умер.

Ройбен мрачно посмотрел на нее и промолчал.

— Будет ли ответ?

— Сообщи королеве, что я не передумаю, — сказал он бесстрастно. — Не преклоню колени и не сдамся. Сообщи своей хозяйке, что я испытал вкус свободы. Ее служба меня больше не прельщает. Ничто связанное с ней больше не прельстит меня.

Этайн стиснула зубы, не позволяя словам вырваться наружу.

— Мне приказано присутствовать на коронации. Конечно, с твоего позволения.

— Я всегда рад твоему обществу.

Она вышла, не дожидаясь официального дозволения. В зал вошел дворецкий, с лица которого не сходила широкая зубастая ухмылка. Ройбен отвернулся, чтобы не видеть ее. Похоже, он лучше обращался с теми, кого ненавидел, чем с теми, кого любил.

Корнелиус прижимался к грубой коре вяза, растущего в самой глубине кладбища, и пытался думать о чем-то, кроме дикого холода, железной кочерги в одной руке и рыболовной лески — в другой. Он вывернул свою белую одежду подкладкой кверху в расчете на то, что хотя бы что-то в этих паршивых книжонках про фейри окажется правдой, а еще натерся сосновыми иглами, чтобы отбить запах железа. Корни считал, что вьюжной, беззвездной ночью всего этого будет достаточно для маскировки.

Но как бы он себя ни уговаривал, звук шагов, раздававшийся где-то за пеленой снегопада, поверг его в панику. Едва ли кочерга сможет обеспечить ему надежную защиту против легионов Зимнего двора. Корни затаил дыхание и замер, стараясь не дрожать.

Фейри собирались на первую коронацию за последние лет сто. Сюда небось явятся все нелюди Нью-Джерси. Вот бы Кайя притаилась сейчас здесь, рядом с ним, а не под холмом! Она всегда придумывала всякие сумасшедшие планы, которые, тем не менее, срабатывали. Но чтобы привлечь Кайю, ему пришлось бы рассказать, что он задумал, а этого-то Корни и не собирался делать. Ведь Кайя не человек. Обычно Корни об этом не вспоминал, но иногда в ее глазах мелькало что-то чуждое, да и улыбка казалась чересчур широкой и зубастой. Пусть она была его самым близким другом, но оставалась одной из них. Лучше он со всем управится сам.

Корни мысленно проговаривал план действий, пока мимо него проходили первые гости. Это была компания троллей с длинными зелеными конечностями, похожими на древесные сучья. Они шаркали ногами, ворчливо переговаривались между собой и все время нюхали воздух, словно охотничьи псы. Этой ночью тролли не утруждались маскировкой.

За ними проследовали три женщины в белом. Их волосы развевались, хотя в воздухе не было ни ветерка. Женщины загадочно улыбались друг другу. Корни проводил их взглядом и увидел, что сзади они пусты, как яичная скорлупа. Несмотря на легкие одежды, эти особы явно не страдали от холода.

Вслед за ними проехала группа всадников, суровых и молчаливых. Взгляд Корни зацепился за венок из красных ягод на чьих-то темных волосах. Парень жадно рассматривал странные узоры на платьях фейри, их сияющие локоны и лица, прекрасные и желанные до невозможности. Корни кусал губы, пытаясь не смотреть. Руки его тряслись, и он боялся, что выронит леску.

«Сколько раз я уже терял осторожность! Нельзя же быть таким дураком!»

Ему удалось зажмуриться. Но он вслушивался в стук копыт, шелест ветвей, скрип снега, тихие голоса и смех, звучавший как трель флейты. Корни дождался, когда смех затихнет, и только тогда открыл глаза. Теперь ему оставалось ждать. Можно поспорить, на любую вечеринку всегда кто-нибудь да опоздает.

Через несколько минут в сторону холма прошагал отряд невысоких эльфов в сером. Они ковыляли в снегу и нетерпеливо шипели друг на друга.

Корни вздохнул. Нет, для того, что он задумал, их было слишком много. Да и сами они чересчур большие.

Вслед за эльфами прыгал крошечный фейри, пытаясь попадать в следы, оставленные троллями. Он был в красном, шляпой ему служила половинка сосновой шишки, а глаза светились в темноте отраженным светом, как у лесного зверька. Корни крепко стиснул рукоятку кочерги и затаил дыхание. Он дал малышу фейри прыгнуть еще два раза, выскочил из-за вяза и стремительным движением прижал мелкую тварь к земле кочергой.

Фейри придушенно вскрикнул и затрепыхался в снегу, пытаясь оттолкнуть обжигающее железо.

— Пожалуйста, пожалуйста! — запищал он. — Что надо? Желание? Я маленький фейри, поэтому могу исполнять только очень маленькие желания! Слишком маленькие для такого великана!

Вместо ответа Корни дернул за леску, и алюминиевая ловушка для крабов сомкнулась вокруг крошечного фейри. Тот снова заверещал, заметался в ловушке, тяжело дыша, с надеждой кидаясь к малейшей дырочке и с воем отпрыгивая назад. Корни наконец позволил себе улыбнуться.

Он быстро и надежно обмотал крабовую ловушку стальной леской, подхватил ее и бросился бежать. Снега намело по щиколотку. Корни спускался с холма напрямик, поскальзывался, но старательно обходил дорогу, которой прошли фейри.

Он добрался до места, где припарковал машину. Багажник так и оставался открытым. Запасную шину, лежащую там, припорошило снегом. Корни кинул туда клетку, захлопнул крышку, запрыгнул на водительское сиденье и включил обогрев на полную мощность. Волна тепла окатила его. Несколько секунд Корни просто сидел и ловил кайф. Его дыхание успокаивалось, сердце уже не колотилось как сумасшедшее, и понемногу Корни осознал, что на этот раз у него получилось. Правила теперь будет устанавливать он.

Кайя подняла кубок, запрокинула голову и допила последние капли грибного вина. Первый глоток дался ей нелегко, но вскоре она уже смаковала его, наслаждаясь горьковатым земляным ароматом. Щеки ее горели, голова кружилась несколько сильнее, чем хотелось бы.

— Прекращай, — прозвенела Люти-лу. — Ты плохо себя ведешь!

Маленькая фея порхала за плечом Кайи, одной рукой держась за дужку ее серебряной серьги, а другой дергая за прядь волос.

— Еще как хорошо! — возразила Кайя, протирая дно бокала пальцем и вылизывая последние капли вина.

Она попробовала сделать шаг, выпрямилась, ухватилась за стол и едва не повалила его.

— Где моя крыса?

— Прячется. И нам надо. Смотри!

Люти на что-то указывала, но Кайя не могла понять, на что именно. Здесь творилась настоящая кутерьма. Тролли гонялись за шелки, сбросившими свои тюленьи кожи, девушки-оборотни с полыми спинами вертелись и плясали. Отчетливо пахло морской водой. Похоже, поблизости ошивался по крайней мере один келпи. Вокруг толпились русалки, спрайты, брауни, буки, фуки, блуждающие огоньки, ухмыляющиеся спригганы и прочие гости. Здесь собрались не только обитатели Зимнего двора. Фейри прибывали с самых отдаленных мест, лишь бы посмотреть на коронацию.

Кайя с удивлением узнала, что дворов великое множество, как Зимних, так и Летних, а есть еще и такие фейри, которые не принадлежат ни к тем, ни к другим. Все они явились поглазеть, как обитатели Зимнего двора принесут вассальную клятву новому хозяину. Гости улыбались ей, и Кайя очень хотела бы узнать, что скрывалось за этими улыбками.