— Наверно, Эва не оставила его себе после того, что случилось…

Райан и бровью не повел.

— Возможно, она надела его на свою вторую свадьбу и теперь оно связано с более счастливыми воспоминаниями, — насмешливо сказал он.

Джейн понимала, что за цинизмом он прячет боль.

— Нет, они с Конрадом поженились без всякого шума, в бюро записи актов… — Она замолчала и закусила губу, заметив, как насторожился взгляд Райана.

— А, так ты была там? — (Джейн отвела глаза.) — Была в числе их свидетелей, Джейн?

— Да, — призналась она, ощутив неловкость.

— И, как я понимаю, стала крестной матерью их первенца. Это любопытно, очень… — тихо сказал он. Возможно, он продолжил бы свою мысль, но его отвлекла Мелисса, которая решила, что уже достаточно темно и можно зажечь свет, и начала очередную дискуссию, когда обнаружила, что ей придется пользоваться масляными лампами и свечами, а они наверняка пожароопасны, или будут выделять токсичные вещества, или выжгут весь кислород в комнате.

К вечеру следующего дня Джейн была готова придушить свою непрошеную гостью. Нигде не было спасенья от ее навязчивого, недоброжелательного присутствия, а тут еще и Райан, не посчитавший нужным хотя бы умерить свое собственническое отношение к Джейн — напротив, оно даже стало несколько более подчеркнутым после приезда сестры. И Джейн была вынуждена поставить вопрос ребром: пляжный домик для троих тесен. Проигрыватель, от музыки которого раскалывалась голова и сотрясался пол, был последней каплей.

Как она и ожидала, Райан не испугался пустой угрозы, но все же предложил компромисс — один-единственный, который он был готов обсудить.

Если Джейн согласится провести следующие несколько дней в доме на холме, то, как только ее обожженная рука полностью заживет, она вернется к себе в коттедж с гарантией, что ее оставят в покое. А до тех пор она сможет уединяться сколько хочет, и вместо Райана с его персональными знаками внимания, действующими ей на нервы, заботиться о ней будет первоклассная повариха-домоправительница. Мелиссу же и близко к ней не подпустят.

— А это возможно? — с недоверчивой усмешкой спросила Джейн.

— В моем доме она подчиняется моим правилам. Если ей это не понравится, она может вернуться в Окленд.

— А потом, когда я вернусь сюда… вы уедете и оставите меня в покое? — осторожно спросила она. — Обещаете?

Его густые черные ресницы затенили глаза, лицо с резковатыми, красивыми чертами стало напряженным и непроницаемым — лицо азартного игрока, стремящегося понять расклад по лицу противника.

— Да, если ты так хочешь…

Недаром Мелисса бесилась из-за лишений, которые вынужден был терпеть ее брат, думала Джейн несколько часов спустя, когда вышла из своей комнаты побродить по великолепному двухэтажному дому, прилепившемуся на мысе высоко над Пихой. По сравнению с домиком бабушки Гертруды это был настоящий дворец!

К длинному современному, выстроенному в средиземноморском стиле дому сзади примыкал участок густого девственного леса, а сторона, обращенная на юг, целый день освещалась солнцем. Крылья здания, изогнутые в виде широкой буквы U, тянулись по направлению к обрыву, словно хотели обнять открывающийся сверху живописный вид, а из своей спальни на втором этаже, которая, как и все остальные, выходила на отдельный балкон, Джейн могла видеть всю Пиху, даже краешек ржавой железной крыши пляжного домика, который ее уговорили временно оставить.

Как только ее согласие было получено, переезд был осуществлен с обычной жесткой деловитостью Райана, не оставлявшей времени на размышления. У Джейн не было причин обижаться на то, что он лишь наскоро показал ей дом и сразу исчез. Мелисса тоже уплыла куда-то, самодовольно радуясь тому, что отвратительным поведением добилась своего.

У Джейн были сомнения. Ей казалось, что главный дирижер событий — это сам Райан. Мелисса же оказалась для него удобной палочкой-выручалочкой, с помощью которой ему удалось сбить Джейн с толку и заставить ее пойти на шаг, который она иначе не стала бы даже обсуждать. Райан вряд ли смог бы продолжать свою кампанию обольщения в тесноте пляжного домика, где его сестра буквально дышала им в затылок, чутко ловя каждый скрип половиц, каждое случайное прикосновение, каждый жаркий взгляд. А здесь, в комфорте и роскоши, с запирающимися изнутри дверями спален, Джейн оказывалась весьма уязвимой для его настойчивого ухаживания.

У Джейн пересохло во рту при воспоминании о любовных ласках Райана. Она направилась в кухню, решив выпить чего-нибудь прохладительного.

Она остановилась в дверях кухни, увидев там женщину средних лет, небольшого роста, худощавую, с коротко подстриженными седыми волосами, которая готовила ужин. Должно быть, это и есть домоправительница, ее нанимают, когда семья живет здесь, предположила Джейн.

Она кашлянула, и женщина подняла голову, склоненную над доской для резки овощей. Ее теплые карие глаза засветились удивлением при виде Джейн в простой юбке и белой хлопчатой тенниске, в черных туфлях без каблуков.

— Здравствуйте, я — Джейн Шервуд… — Она запнулась, не зная, как представляться дальше.

— Да, я знаю. — Лицо женщины осветилось приветливой улыбкой, от которой Джейн почувствовала себя давним и дорогим другом. — Столько бед свалилось на вас, моя дорогая. Меня зовут Пегги Мейсон. Жаль, что нельзя пожать вам руку. Проходите и садитесь. Вам, наверно, очень жарко… хотите чаю со льдом? — Она положила нож и вытерла руки о фартук. — По-моему, при такой жаре это как раз то, что надо. Вы посидите здесь, а я вам сейчас принесу.

Она подвела Джейн к табурету у стойки для завтрака, помогла ей сесть и сочувственно поцокала языком, глядя на поврежденные руки.

— Бедняжка. Недаром Райан настаивал, что вы нуждаетесь в помощи. Наверно, это ужасное чувство… человек как будто снова превратился в ребенка. Не хотите ли съесть чего-нибудь? Я знаю, вы перекусили перед переездом, но ужин будет довольно поздно… здесь любят ужинать на террасе и смотреть, как садится солнце…

— Ммм, нет, спасибо, миссис Мейсон, — сказала Джейн. Ее смущала фамильярность этой женщины, но в то же время она чувствовала неодолимую тягу к исходящему от нее материнскому теплу.

— Зовите меня Пегги. — Поставив чай со льдом на стойку, она вернулась к прерванному занятию — резке сельдерея и лука — и продолжала, неодобрительно хмурясь: — Надеюсь, вы не на диете. Это вредно, когда человек болен.

— Знаете, за последнее время я похудела немного больше, чем следует, — с удивлением услышала Джейн свои слова. — Но не специально… и, кажется, уже снова поправляюсь, — быстро добавила она, когда увидела, что Пегги нахмурилась.

Но резкое неодобрение домоправительницы предназначалось не ей.

— Во многом виноват Райан! Мелисса рассказывала мне, как вы обожгли руку. Надеюсь, он хотя бы извинился за то, что это случилось с вами из-за него!

Джейн виновато улыбнулась.

— В основном это случилось из-за моей собственной глупости… — Оба раза, добавила она про себя, выпрямляя стянутые пальцы левой руки.

Седые брови резко взлетели вверх.

— Нельзя быть такой всепрощающей, моя дорогая. Добрая порция чувства вины как раз очень полезна этому самоуверенному мальчишке!

— Ну, похоже, что он старается ее загладить… — слабо возразила Джейн. Она вдруг поняла, что Пегги имеет в виду не только ее нынешние травмы. Судя по ее свободной манере, Блэры обращаются с ней как с членом семьи — значит, она в курсе вендетты Райана, хотя может и не знать ее причины.

— Неужели? И как же?

От этого невинного вопроса Джейн порозовела.

— Ну, он несколько раз готовил мне великолепные обеды, — торопливо проговорила она, уткнувшись носом в чашку.

— Ммм… — Пегги испытующе посмотрела на нее. — Да, надо отдать ему справедливость, он неплохо управляется на кухне.

И в спальне тоже! От этой мысли щеки Джейн порозовели еще сильнее.

— Мне бы тоже этого хотелось — уметь готовить, я имею в виду, — сказала она заикаясь. — Я все еще на стадии опытов. К сожалению, в юном возрасте мне не довелось научиться основам стряпни…