Вечером, после того как Люк, на этот раз целый и невредимый, вернулся из школы, Хани села писать статью для одного научного журнала о повадках зябликов и клестов. Заканчивая вторую страницу, она услышала шум подъезжающей машины и, выглянув в окно, увидела обоих Вестов — отца и сына, — выбирающихся из пикапа. По нахмуренным бровям мальчика было заметно, что ему этот визит явно не по душе.

— Кто это там, мам? — спросил Люк.

— Весты.

— Что, правда? — Люк подбежал к окну, и брови его поползли вверх. — Что им тут надо?

— Я думаю, что они приехали извиниться за вчерашнее поведение Рея. И, пожалуйста, дорогой, постарайся понять, что для него это очень нелегко. Не стоит таить зло.

— Ладно, мам, — буркнул Люк.

Любовно потрепав сына по голове, Хани открыла дверь и вышла на крыльцо встречать гостей.

Джерри стоял, скрестив руки на груди, и ждал. Пытаясь выглядеть невозмутимым, Рей выступил вперед.

— Здравствуйте, миссис Бартон. Люк дома?

— Да.

В этот момент Люк появился на крыльце и встал рядом с матерью.

— Я прошу прощения за то, что плохо говорил о твоей маме, Люк, — промямлил

Они обменялись молчаливыми взглядами, и Джерри кивнул.

Хани понимала, как трудно было мальчику произнести эти слова, как отчаянно он нуждался сейчас в отцовском одобрении. Всю его воинственность как рукой сняло.

— Ну вот и хорошо, — отозвался Джерри, хотя тон его оставался строгим.

— Спасибо, Рей, — тихо поблагодарила Хани, несмотря ни на что испытывая жалость к этому пареньку, который лишился матери. — Люк, почему бы тебе не показать Рею раненого вальдшнепа, которого мы сегодня нашли? — предложила она.

— Хорошо, мам. Только куртку накину.

Люк оделся, и мальчики пошли по дорожке, ведущей к клеткам и вольерам.

Хани повернулась к Джерри и посмотрела ему в глаза.

— Спасибо. Я знаю, как это было трудно для вас обоих.

— Да, но необходимо. Думаю, это будет хорошим уроком для Рея.

— Идем в дом, — предложила Хани. Я сварю нам кофе, а мальчикам приготовлю горячий шоколад.

— Замечательно. — Следом за ней Джерри вошел в дом, неторопливо и внимательно осматриваясь. А когда, сняв куртку, устроился за кухонным столом, то, казалось, заполнил собою все немаленькое пространство помещения.

— Думаю, Рей очень нуждается в твоем одобрении, — высказала свое мнение Хани.

— Знаю. Раньше, до смерти Деллы, он не был таким. Ему тяжело без матери, а я не могу заменить ему ее.

— Разумеется. Мать и отец играют разные роли в жизни детей. Главное, что ты никогда не был к нему равнодушен, интересуешься его жизнью, проводишь с ним время, делишься своими мыслями, бранишь, когда он провинится, и хвалишь, когда он того заслуживает. Ведь это так?

— Да. Я люблю его и хочу, чтобы он знал об этом.

— В отличие от твоего отца?

— Да, наверное.

— Не волнуйся так. — Хани засыпала кофе в кофеварку, налила воду и включила. — Если ты любишь сына, если тебе небезразличны его жизнь, его поступки, ты сделаешь все правильно.

— Надеюсь, что так.

Хани помешивала молоко для какао, задумчиво глядя, как поднимается пена. Джерри сидел, положив раненую ногу на табурет. Шаги, раздавшиеся на крыльце, заставили их повернуть головы. Вернулся Рей.

— Пап, пойдем посмотришь, какие у них замечательные птицы. А сокол Сократ даже садился мне на плечо. Люк научил меня, как надо свистеть, чтобы подзывать его. Пойдем, я покажу тебе.

Джерри встал и накинул куртку, затем взял костыли.

— Ну давай посмотрим, пока миссис Бартон варит нам кофе и шоколад.

— Ты любишь горячий шоколад, Рей? — спросила Хани.

— Да, мэм. Пап, у них есть вальдшнеп с подбитым крылом. Он такой забавный, с длиннющим клювом. Правда, он пока еще боится людей.

— Гм, как интересно. — Джерри взглянул на Хани и подмигнул.

Дверь за ними закрылась. Провожая их взглядом, Хани смотрела, как отец и сын спустились по ступенькам, пересекли двор… Выключив газ под кастрюлькой с молоком, она вытерла руки, накинула куртку и побежала за ними. Джерри и мальчики стояли внутри огромной проволочной клетки.

— Кто построил такой вольер? — поинтересовался Джерри.

— Администрация заповедника, — ответила Хани. — У нас таких вольеров четыре и еще шесть — поменьше. Они дают птицам некоторую свободу.

На ветке осины сидел Сократ, молча наблюдая за компанией своими глазами-бусинками. Рей свистнул ему.

— Он уже подлетает на мой свист, — похвастался он. Однако сокол остался сидеть на месте.

Люк взглянул на Джерри.

— Мне кажется, он вас боится, мистер Вест.

Джерри оперся на костыль и погрозил пальцем соколу.

— И правильно делает.

— Давай отойдем, — предложила Хани.

Они ушли по тропинке и встали за куст боярышника, откуда им было хорошо видно. Рей засвистел. Сократ, словно раздумывая, покрутил головой и плавно слетел на плечо Рея. С победной улыбкой тот посмотрел на отца.

— Черт меня побери! — прошептал Джерри, обращаясь к Хани. — И все равно лучше бы ему оставить моих лошадей в покое. Они для меня слишком дороги — в прямом и переносном смысле.

— Посмотри, пап, — крикнул Рей, — он даже дает мне себя погладить!

— Вижу-вижу, — ответил Джерри и пробормотал только для ушей Хани: — Между вами троими словно тайный сговор.

— Хочется верить, — рассмеялась Хани, — что можно больше не беспокоиться о Сократе.

— На твоем месте я бы не рассчитывал на это.

— Мальчики, как насчет горячего шоколада? — громко позвала Хани.

Дети с радостью согласились.

Чуть позже, когда все вернулись в дом и расселись вокруг круглого кухонного стола с чашками — мальчики с шоколадом, а взрослые с кофе, — Джерри стал рассказывать о рыбалке. С затаенной грустью Хани следила за лицом сына. Вот такой и должна быть настоящая семья, подумала она. Мальчишки заразительно смеялись очередной шутке Джерри, а из него буквально сыпались истории одна забавнее другой. Изредка Джерри подмигивал ей, словно сообщая, что все в порядке. Дети полностью завладели его вниманием, и у Хани появилась возможность внимательнее присмотреться к соседу. Верхняя пуговица фланелевой рубашки была расстегнута, и виднелись темные волоски на груди. Хани попыталась представить, какие они на ощупь. Она любовалась его волевым подбородком, чувственным ртом и серыми глазами, в которых тлел затаенный огонь.

Взволнованная и раскрасневшаяся, она перевела взгляд на пустую кружку, которую вертела в руке, прислушиваясь к изменившемуся голосу Джерри, когда он начал вспоминать о проделках собаки, жившей у него в детстве. Мальчики от души хохотали. Захваченная историей, Хани и сама расслабилась, удивляясь тому, что сейчас в Джерри Весте не было и следа его обычной грубости и насмешливости.

Наконец Джерри поднялся, сказав, что пришло время кормить лошадей. Мальчики договорились снова встретиться на следующий день после школы, выскочили во двор и наперегонки побежали к пикапу, однако длинные ноги Рея давали ему несомненное преимущество. Джерри обнял Хани за талию и слегка прижал к себе, обдав терпким запахом одеколона.

— Спасибо за все, Медок. Знаю, мы доставили вам неприятности, но ты помогла Рею справиться.

— Люк в восторге от твоих рассказов. Как и я, — добавила она.

Не убирая руку, Джерри заглянул ей в глаза.

— Я же тебе говорил, что мы подходим друг другу, помнишь? Вы с Люком даете нам то, чего мы с Реем лишены, но в свою очередь что-то получаете и от нас.

К горлу Хани подкатил ком, стало трудно дышать. Как скоро они расстаются. Серебристые глаза Джерри так много говорили ей, что хотелось прижаться к нему всем телом, очутиться в кольце его крепких, надежных рук, протянуть губы для поцелуя.

— Мам, — послышался голос Люка. — Рей приглашает меня к ним ненадолго. Можно, я поеду?

Джерри улыбнулся.

— У детей короткая память.

— Нет, Люк, не сегодня. Тебе еще нужно делать уроки, — ответила Хани.