– Мне все равно, какой сегодня балет! Если хотите знать, я приехал, чтобы с ней поговорить, но сначала хочу увидеть ее выступление.

Пирз достал сигарету и закурил. Ему было достаточно сказать, что Люси обещала выйти за него замуж, чтобы Саммерфорд исчез из их жизни. Но имеет ли он право разлучать эту женщину с единственным человеком, которого она по-настоящему любит? А ребенок, разве можно лишать Аманду отца?

Приняв решение, Пирз потушил сигарету.

– Я хочу кое-что вам сказать, Саммерфорд. Когда Люси вчера вернулась от вас, то согласилась выйти за меня. Я прекрасно понимаю, что она сказала это только потому, что не видела будущего рядом с вами, особенно после того, что случилось в Кумб-Хаус. Мне бы хотелось прояснить еще одну вещь. Мы с Люси никогда не были любовниками. Ей нужен был друг, и я оказался рядом. Вот и все.

– И вам было этого достаточно?

– Я надеялся, что со временем она полюбит меня. Только после вашей встречи в Вашингтоне я понял, что у меня нет надежды. Мы с Люси всегда были только друзьями.

– Спасибо, что откровенно все рассказали.

– Я делаю это для нее, а не для вас. – Пирз повернулся к зеркалу. – Думаю, вы понимаете, что теперь она не бросит работу с такой готовностью, как сделала это когда-то?

– Я и не собирался ее об этом просить. Она слишком талантлива.

– А вы станете возражать, если она будет продолжать танцевать со мной?

– Нет, если вы не будете против.

Пирз глянул на Джулиана с невольным восхищением:

– Это я решу сам, но спасибо за комплимент. Честно говоря, сомневаюсь, что смогу продолжать работать с Люси, если она уйдет к вам. Если нет, это другое дело.

Пирз подошел к двери и позвал распорядителя:

– Джонни! Отведи этого джентльмена в ложу. Прощайте, Саммерфорд, надеюсь, вам понравится балет.

– Прощайте, Беллами, и спасибо за все.

– Не стоит, лучше сделайте Люси счастливой.

Джулиан занял свое место и, когда поднялся занавес и на сцене появилась Люси, забыл обо всем на свете. Он видел «Жизель» уже много раз, но никогда балет не трогал его так, как сейчас. Люси танцевала с такой трагической страстностью, что каждый понимал – перед ним настоящая звезда балета. Невероятно, что когда-то он обнимал это хрупкое тело, немыслимо было понять, как мог он оттолкнуть ее. Вернувшись к реальности при звуках оглушительных аплодисментов, Джулиан принялся хлопать вместе с остальными зрителями, пока не опустился занавес. «Это моя жена, моя любовь», – думал он, и гордость за нее смешивалась с горечью взаимных упреков.

Наконец аплодисменты стихли, и Джулиан прошел к гримуборным. Костюмерша открыла дверь и тут же очутилась в коридоре с фунтовым банкнотом в руке. Джулиан прислонился к закрытой двери и посмотрел на Люси:

– Мне надо объясниться с тобой, я…

Она холодно прервала его:

– Мы можем поговорить об Аманде, когда я переоденусь. Подожди снаружи.

Чувствуя себя глубоко несчастным, Джулиан вышел в коридор. Неужели Беллами ошибся и Люси равнодушна к нему? Но, вспомнив то, что случилось прежде, Джулиан был удивлен, что она вообще заговорила с ним. Он уже начал подумывать, что это гордячка забыла про него.

Наконец она появилась в норковой шубке, наброшенной на плечи. Без грима ее лицо было бледным. На улице им не дали уйти толпы поклонников, требующих автографа, и только когда Джулиан подогнал машину к обочине, звезда балета с извинениями села рядом с ним.

– Устала? – спросил он.

– Жизель – трудная партия.

– Ты была великолепна, Люси.

– Спасибо.

Они молча доехали до ее дома. Люси отперла дверь квартиры и провела его в просторную, светлую гостиную. Торшер освещал неяркий интерьер и белый меховой ковер перед камином; невозможно было сравнить это элегантное убранство с убогой обстановкой пансиона. Да, многого добилась эта скромная хрупкая женщина после того, как оставила его. Захочет ли она вернуться к нему, когда у ее ног столько поклонников! Люси сняла пальто.

– Хочешь выпить?

Джулиан покачал головой:

– Нет, ты сама.

– Сначала мне надо поесть. – Она упала на диван. – Садись.

– Я лучше постою, если не возражаешь.

– Если ты пришел поговорить об Аманде, давай закончим побыстрее. – Люси откинула прядь волос со лба. – Я хочу, чтобы она жила со мной по полгода, Джулиан. Кстати, я собираюсь замуж за Пирза.

– Знаю. Я виделся с ним перед представлением, и он мне все рассказал.

– Все? – Люси порывисто встала и взяла сумочку. – Совсем забыла – мне передали записку от него.

Она достала конверт и вытащила из него листок бумаги. Когда прочла, медленно подняла глаза.

– Ты не имел никакого права говорить с Пирзом о наших делах.

– Я пошел к нему не для разговоров, просто хотел попасть на «Жизель». Мне нужно было посмотреть этот балет. Не знаю почему, но захотелось увидеть, как ты танцуешь, прежде чем просить тебя вернуться ко мне.

– Боюсь, уже слишком поздно.

– Не говори так! Ради бога, Люси, это несерьезно! – Джулиан сделал шаг к ней, но она отшатнулась.

– Мы не можем начать все сначала, я уже совсем другая.

– Я тоже. И потому покинул Кумб-Хаус навсегда. Мне нет оправдания за то, что не понимал, как мать пытается разрушить наш брак. Я был таким глупцом, Люси, но теперь прозрел! Только ты для меня что-то значишь, теперь моя жизнь связана только с тобой. Я не буду просить тебя бросить балет, а только хочу, чтобы ты простила меня и дала мне еще один шанс. Ты можешь жить, где хочешь, и делать, что хочешь, если только примешь меня!

– Но твоя работа?

– В своей новой должности я не буду ездить за границу. Мы можем жить в Лондоне, и ты продолжишь работу. Я привез Аманду с собой, и мы ждем тебя. – Джулиан сел, закрыв лицо руками. – Прости меня, Люси, не знаю, что и говорить. Я не имел права приходить сюда после всего, что сделал.

Его голос был глухим и безжизненным, и Люси не могла поверить, что этот несчастный, сломленный человек и есть тот самый Джулиан, который всегда был таким сдержанным и спокойным. А он все продолжал корить себя:

– Я сделал и сказал самое ужасное, что мужчина может сделать и сказать женщине, и сам виноват в том, что ты бросила меня. Единственная глупость, которую ты совершила, – это то, что согласилась выйти за меня замуж. Я не пара тебе, и вообще мне лучше уйти.

Он поднялся и двинулся к двери, но Люси преградила ему дорогу:

– Джулиан, послушай меня. Женщина не всегда выходит замуж за мужчину, который ей подходит. Я ненавидела и презирала тебя, но не могла забыть, хотя и пыталась. Ты был ослеплен любовью к матери, а теперь хочешь убедить меня, что все в прошлом. Но пройдет какое-то время, и ты опять захочешь сбежать к ней и вновь стать маленьким мальчиком. Мне трудно поверить, что ты повзрослел, но если это действительно так и ты способен бороться, то я вернусь и помогу тебе. Боже, Джулиан, я люблю тебя и ничего не могу с этим поделать!

Вновь проснувшаяся любовь заставила их забыть о своих обидах. Мгновенно они заключили друг друга в объятия, и щеки Люси были мокрыми от слез. Они долго стояли молча, два любящих человека, связанные общими воспоминаниями. Потом будут объяснения, обещания. Сейчас оба были одним целым, а миссис Саммерфорд и Пирз быстро таяли вдали, словно тени. Прошло три года с тех пор, как они целовались, три года страданий, и никакое прикосновение губ или рук не могло утолить их желание. Джулиан, шатаясь, отступил от Люси:

– Не могу поверить, что мы снова вместе. Что ты по-прежнему любишь меня, мальчишку, дурака, когда ты стала самостоятельной женщиной… Люси, каким идиотом я был!

– Не идиотом, милый, просто слепцом.

– Теперь я принадлежу лишь тебе. – Он поцеловал ее пальцы. – И у меня единственная мечта – чтобы ты была только со мной.

Губы Люси дрогнули в улыбке.

– На этот раз я не откажу. Даже если Деннисон скажет нет, я все равно уйду!

– Я так горжусь тобой, Люси. Когда я видел, как ты сегодня танцевала, то хотел крикнуть на весь мир, что ты моя жена. Тебе надо закрепить свой успех сейчас, потому что скоро у тебя появится соперница. Думаю, Аманда пойдет по твоим стопам!