Правда, электроприборы в присутствии Флашки работали нормально, а утюги сами собой не нагревались.

– Вот вы сказали, что вам было Вязникова жаль, – сменил тему Ромашин. – И девушки у него нет, и живет он бобылем. Может, у него другая… э-э-э… ориентация?

– Да нормальная у него ориентация, – вскинулась Елена. – И к несчастному случаю не имеет никакого отношения. Мало ли в кого он влюблен…

– В Митрохину, что ли? – негромко спросил Ромашин.

Криницкая вздохнула, а Веденеев едва заметно поднял брови.

– Он никогда в этом не признается, – сказала Криницкая, – и уж тем более – Маше. Впрочем, может, сейчас… Нет, думаю, что и сейчас тоже. Особенно сейчас.

– Даниил и мухи обидеть не способен! Так что подозреваемыми все равно остаемся мы с Леной, да еще, возможно, Маша, – с мрачным видом заявил Веденеев.

Отреагировать на это неожиданное заявление Ромашин не успел – за шкаф заглянул лысый Долидзе.

– Господа, – сказал он, – я, к сожалению, вынужден прервать вашу беседу. Витя, – обратился он к Веденееву, – во втором тигле пошел отсчет. Вы могли бы отложить разговор на два-три часа? Иначе придется прервать эксперимент, а это довольно большие деньги.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru