И тут Аврора припомнила разговор, состоявшийся у нее с Доном у церкви Святой Троицы. Они говорили о замужестве, и он выглядел очень грустным. Как он тогда сказал? «Настоящая любовь, по моему мнению, это когда любимый человек доверяет тебе, когда он разделяет твои мечты».

По бледной щеке Авроры скатилась слеза.

— О, Эвелин, что же я наделала,— еле слышно прошептала она.— Ведь я так люблю его.

Легкий бриз приносил с собой отголоски музыки, такой же яркой и завораживающей, как сам остров.

Аврора стояла в одиночестве на белом песчаном пляже, глядя на морскую гладь и не обращая внимания ни на музыку, ни на немилосердно палящее солнце.

Все ее мысли были о Доне Лаудри — о том, что она безнадежно влюблена в него, о том, что опять и самым роковым образом ошиблась в своих суждениях о мужчине.

Аврора до последней минуты оттягивала момент, когда войдет в отель «Санни-Бэй», чтобы извиниться перед Доном и попрощаться с ним. Она понимала, что слова скорее всего окажутся бесполезными и что у нее нет никаких шансов склеить из осколков их столь недолгих взаимоотношений хотя бы некое подобие дружбы, но чувствовала себя обязанной сказать ему, как глубоко сожалеет о том, что подозревала его в столь ужасных поступках.

Всего четыре дня назад она провела чудесную ночь в объятиях Дона. Казалось, это было давным-давно. Как ей удалось просуществовать эти дни, она и сама не понимала. Каждый раз, когда звонил телефон, сердце Авроры замирало от надежды, но напрасно. Да и разве могло у Дона Лаудри возникнуть желание общаться с ней после того, что она ему наговорила?

Чтобы вновь взглянуть ему в глаза, ей придется собрать всю свою смелость, но Аврора чувствовала, что должна сделать это. Завтра она улетает обратно в Манчестер.

— Аврора!

Внезапно раздавшийся тихий голос заставил ее в удивлении повернуться.

— Полли! — Аврора инстинктивно осмотрелась вокруг, словно опасалась, что вот-вот появится Бирн.

— Я одна.

— Да?— Аврора не знала, что сказать. Посмотрев на Полли повнимательнее, она обратила внимание на бледность и неуверенный взгляд бывшей подруги.

— Я слышала про твоего отца...— робко начала она.

— Ему гораздо лучше. Сегодня выходит из больницы,— поспешила ответить Аврора, чувствуя себя крайне неловко.

— Я рада этому.

Они молча смотрели друг на друга, казалось, им не о чем говорить.

— Что ж, рада была тебя повидать. — Аврора собралась было уйти, явно тяготясь встречей, но торопливые слова подруги заставили ее в недоумении остановиться.

— Я хотела поговорить с тобой еще тогда, на приеме, но не решилась.— Голос Полины звучал тихо и искренне.— Хочу извиниться перед тобой. Может быть, мы зароем топор войны?

Аврора с трудом проглотила комок в горле.

— Я не беру назад свои слова о Бирне.

— Я и не жду этого от тебя.— Глаза Полины наполнились слезами. — Я так ошиблась, Аврора! Мне нужно было поверить тому, что ты о нем рассказала, но тогда я совсем потеряла голову...— Ее голос беспомощно прервался.

Сердце Авроры преисполнилось сочувствием к подруге, и одновременно словно гора свалилась у нее с плеч. Недолго думая, она обняла Полли.

— Пойдем выпьем чего-нибудь холодного и поговорим, — мягко предложила она.

Они устроились у самого края террасы отеля. Официант принес им кувшин лимонада с кубиками льда и два стакана.

Аврора молча выслушала рассказ Полины о том, как романтично поначалу складывались ее отношения с Эдвином, но с течением времени перемены в поведении Бирна становились все более заметными и все более устрашающими.

— Я вела себя как дура, — откровенно призналась Полина. — Он извинился, говорил, что этого больше никогда не повторится... И я каждый раз верила ему.

— Ты должна расстаться с ним,— твердо заявила Аврора.

— Я боюсь,— дрожащим голосом прошептала Полли. — Боюсь, что он будет преследовать меня, что-нибудь со мной сделает.

Аврора чувствовала боль Полины как свою собственную, хорошо зная, что это значит — бояться Бирна.

На мгновение она задумалась. Как ни странно, но в первый раз за все эти годы Аврора поняла, что может говорить и думать о Бирне без всяких эмоций. Даже без ненависти. Темное облако, висевшее над ее головой так долго, наконец рассеялось, не оставив и следа.

— Поговори с его матерью.

— С Соней? — изумилась Полина.— Но она души не чает в Эдвине и никогда не поверит мне.

— Еще как поверит,— уверенно возразила Аврора.— Потому что именно ей я обязана своим спасением в тот вечер, когда Бирн... напал на меня. Расскажи ей всю правду. Думаю, она что-нибудь предпримет.

На столик, за которым они сидели, упала чья-то тень, и девушки удивленно подняли глаза.

Дон мрачно смотрел на них, переводя взгляд с Полины на Аврору и обратно.

— Какой сюрприз,— сухо произнес он.

Аврора почувствовала, что краснеет, сердце ее бешено забилось.

— Здравствуй, Дон.

Повисло напряженное молчание, за которым читалось очень много невысказанного. Полина смущенно заерзала в кресле.

— Мне, кажется, пора.

— Надеюсь, это не я помешал?— безукоризненно вежливо осведомился Дон.

— Нет, мне и так надо было идти. — Полина улыбнулась Авроре. — Я позвоню тебе.

Та кивнула в ответ.

— Позвони и... удачи тебе.

После ухода Полины молчание стало еще более напряженным. Нервно покусывая губу, Аврора жадно всматривалась в резкие черты дорогого ей лица, стараясь не обращать внимания на сжимавшую сердце боль.

— Я... я рада тому, что мы встретились.

— Неужели. — Язвительно поднятая бровь давала понять, что Дон не поверил ей ни на миг.

Он отнюдь не стремился облегчить ей задачу, хотя, собственно говоря, зачем бы он стал это делать, с горечью подумала Аврора. Она наговорила ему массу непростительных слов. На мгновение ей даже показалось, что Дон сейчас повернется и уйдет, но, к ее удивлению, он вдруг сел на освободившееся место.

— Твой отец, кажется, выздоравливает?

— Да, ему уже лучше, спасибо. Надеюсь, в будущем он будет больше прислушиваться к советам докторов.— Упоминание об отце сейчас же воскресило в памяти Авроры все ее ужасные обвинения в адрес Дона.

Дон кивнул.

— Все хорошо, что хорошо кончается,— насмешливо заметил он. — Вижу, ты даже помирилась с Полиной.

— Да. Во всяком случае, надеюсь на это.

Он на минуту о чем-то задумался, потом негромко спросил:

— Значит, ты решила простить ей то, что когда-то она не поверила твоим словам о Бирне?

Этот вопрос вызвал у нее возглас удивления.

— Так ты... ты знал правду?

— Конечно.— Он мрачно сжал губы.— Когда Беатрис выложила мне свою версию, все сразу встало на свои места — и то, почему ты иногда так боялась меня, и то, как пряталась за оборонительные заслоны, воздвигнутые тобой с таким искусством. Я понял, что ты пережила нечто, нанесшее тебе душевную травму.

— А я думала, ты поверил Беатрис,— удрученно пробормотала она. — Мне казалось...

— Тебе слишком много всего казалось — и всегда не то, что есть на самом деле,— сказал он с иронией.

— Знаю, прости меня, Дон. Ради Бога, прости за то, что я сказала тебе в больнице.

— За что именно? За то, что назвала меня мошенником, или за то, что нашу ночь ты посчитала ничего не значащим эпизодом?

Она отчаянно покраснела, ей стыдно было смотреть ему в глаза.

— Я не понимала, что говорю,— пробормотала она. — Была вне себя от беспокойства за отца, а потом... мне сказали, что ты совсем не тот человек, за которого себя выдаешь.

— Беатрис, как я понимаю?— резко спросил он.

Аврора промолчала. Был ли смысл причинять Беатрис неприятности. Это все равно уже ничего не меняло.

— Я понимаю, что это слабое извинение, но я тогда плохо соображала,— запинаясь, повторила она.— У меня все путалось в голове и...

— ...И ты знала, что мужчинам верить нельзя? — настойчиво поинтересовался он.