Воспоминание об их объятиях охватило ее с такой силой, что она едва не потеряла контроль над собой.

— Я думаю, надо забыть об этом. — Она умудрилась сказать это довольно спокойно.

— Но нам еще есть о чем поговорить, Берни. Надо еще многое решить. — Он явно колебался.

— Поговорить? О чем?

— Думаю, есть о чем. Во-первых, относительно нашей совместной работы. Как ты собираешься играть любовные отношения, если нам не удается быть даже друзьями?

Как же она забыла, что для Гая работа прежде всего. Возможно, не будь этого, они бы сейчас здесь не стояли. Может быть, он ради этого ее и поцеловал прошлой ночью. Но прежде чем она смогла придумать ответ, она услышала, как мать позвала ее из другой комнаты, и в ее голосе звучала тревога. Они оба сорвались с места и побежали.

Отец сидел в кресле у огня и был пепельно-серым. Мама склонилась над ним и спрашивала, не вызвать ли врача.

— Нет, я сейчас приду в себя. — Барт попытался улыбнуться дочери. — Извини, малышка, ничего серьезного. Сейчас отпустит.

Беренис встревожилась не на шутку. Отец выглядел таким истощенным и больным, что ее охватил страх.

— Может, все-таки вызвать доктора, Барт? — участливо спросил Гай, и его голос был мягким и успокаивающим.

— Нет-нет, я приму еще одну таблетку. — Барт посмотрел на жену. — Ты не принесешь, они лежат у кровати?

Луиза быстро пошла в спальню, а Беренис села на ручку кресла, где сидел отец, и обвила Барта рукой.

— С тобой все будет хорошо, пап, — говорила она тихо, склонив к нему голову. — Вот увидишь, все будет хорошо.

— Да… Слушай, дочка, ты не сделаешь для меня одну вещь? — спросил он внезапно.

— Все, что хочешь.

— Останьтесь с Гаем на ночь. Я-то ничего, но, думаю, матери будет легче… В смысле моральной поддержки. Завтра будут готовы результаты анализов, а она уже сегодня места себе не находит. Если ты останешься, это ее отвлечет, и ей будет легче.

— Конечно, мы останемся, — тут же заверила Беренис и посмотрела на Гая. — Ты не против?

— Нет. Вовсе нет, — ответил он уверенно.

— Спасибо. — Отец вытянул руку и положил на ее ладонь.

— Отличная новость, — обратился Барт к вошедшей Луизе. — Ребята согласились остаться у нас на ночь.

— Правда? — Луиза неуверенно посмотрела на дочь и улыбнулась. — Вот и хорошо. Спасибо, дочка.

— Тут не за что благодарить. — Беренис нахмурилась, когда отец отстранился от нее и взял в руки газету с программой.

— Через минуту начнется моя любимая передача, — объяснил он с улыбкой, — не могу пропустить.

Взгляды Беренис и Гая пересеклись.

— Пойду принесу чемоданы из машины, — сказал он, — если ты дашь мне ключи.

Беренис встала и пошла за сумочкой. Она огляделась по сторонам, когда Гай подошел к ней, и понизила голос:

— Как ты думаешь, с папой действительно все нормально? Может быть, надо настоять и позвать врача?

Гай заметно колебался.

— Мы понаблюдаем за ним, посмотрим, как он будет себя чувствовать. Сейчас он показался мне в норме. Похоже, это был приступ паники.

— Я тоже так думаю. — Беренис кивнула. — И ему явно стало лучше, когда я сказала, что мы останемся.

— Да, это точно.

Их взгляды опять пересеклись, и она поняла что они думают об одном и том же: отец мог просто притвориться, чтобы вынудить их остаться.

Но она не стала высказывать эту мысль. Вдруг, это не так? В любом случае, здоровье отца сейчас оставляло желать лучшего, и если их присутствие приносит ему хоть какое-то облегчение, то надо ему немного подыграть.

— Ты и вправду не против остаться? — спросила она, вспомнив, что совсем недавно он сам сказал, что им надо ехать.

— Нет. Если только ты не будешь использовать меня как мишень для дротиков.

Она криво улыбнулась, вспомнив, как была решительно настроена не оставаться.

— Удивительно, как одно событие все расставляет по своим местам, правда?

Их руки соприкоснулись, когда она положила ключи ему на ладонь. Его были почти горячие. Их взгляды слились и на мгновение застыли, но Бернис тут же отвернулась.

Убедившись, что отцу действительно стало лучше — кажется, он даже порозовел — Беренис пошла сварить еще кофе.

Она подумала о своей маленькой спальне наверху. Когда диван раскладывался, то вставал почти вплотную к ее двойной кровати, так что оставался только узкий проход. Как же она протянет эту ночь, деля такое маленькое пространство с бывшим мужем?

Ее рука, державшая чашку кофе, чуть вздрогнула и несколько капель выплеснулось наружу. Она услышала, как открылась, а потом закрылась входная дверь, впустив Гая.

Он, возможно, не больше Беренис хочет оставаться с ней в одной комнате. Оказаться запертым в одной спальне с бывшей женой на целую ночь, которую можно было бы провести гораздо веселее в другом месте. А вдруг он захочет спать внизу?

Она принесла поднос с кофейником в гостиную.

— Ты знаешь, что я подумала, — обратилась она к матери, — может быть, Гай мог бы поспать на диване здесь?

— Беренис! — В маминых глазах была укоризна. — Это же канапе, сидячий диванчик для двоих. Как его можно предложить Гаю? Он ведь крупный мужчина.

— Ладно, тогда я лягу здесь. — Беренис вздохнула.

— Пожалуйста, спи рядом с собакой, — пробурчала Луиза. — Хотя ты, между прочим, тоже длинновата для этого диванчика.

К ним подошел Гай.

— Вразуми Беренис, — немедленно обратилась к нему за помощью Луиза, — она хочет спать здесь, представляешь?

Гай пожал плечами.

— Меня Беренис послушает в последнюю очередь.

А Беренис с удовольствием отхлебнула кофе посреди воцарившейся тишины.

— Я могу чудесно устроиться на этом диванчике. Возьму только одеяло и устроюсь поближе к камину.

Она посмотрела на Гая в надежде, что он великодушно уступит ей комнату наверху. Но он ничего такого не сказал, а снова пожал плечами.

— Если хочется страдать, то ни в чем себе не отказывай. На здоровье.

Беренис скрыла разочарование и улыбнулась.

— И на том спасибо.

Отец в это время увлеченно смотрел на экран телевизора, вникая в горячую дискуссию. Неожиданно он потянулся всем телом к телевизору, его глаза засияли.

— Тебя сейчас будут показывать, — сказал он дочери, указывая на экран. — Эта Анни Фишер из «Горячих Новостей» только что объявила, что ты будешь через минуту.

Беренис допила залпом остатки кофе. Определенно, смотреть это интервью — последнее, что ей сейчас нужно. Краем глаза она увидела, что Джуди выжидательно сидит у двери. Повод исчезнуть напрашивался сам собой. Беренис решительно поднялась и сказала:

— Джуди зовет в дорогу.

Как только Беренис открыла входную дверь, собака стремительно рванула в темноту. С океана дул легкий бриз. К счастью, дождь и туман закончились. Молодая женщина шагнула с крыльца и с удовольствием окунулась в волну свежего воздуха.

Джуди в восторге залаяла и помчалась к берегу, радуясь такой славной компании.

— Ты совершенно сумасшедшая. Сумасшедшая и счастливая, — любовно глядя на нее, сказала Беренис.

А собака продолжала выписывать безумные круги между хозяйкой и берегом океана. Беренис подумала, что отец, наверное, теперь уже не гуляет с ней подолгу, как раньше.

Она глубоко вдохнула соленый воздух и подумала о его давешних словах: «Мне так хочется увидеть тебя снова счастливой, Берни, прежде чем…». Неужели он хотел сказать «прежде чем будет поздно»? Или еще хуже: «прежде чем я уйду»? Насколько он плох? Страх сковал стальным обручем. Она знала, никто не вечен, но отцу было только шестьдесят пять…

Вдруг она услышала, как ее зовет Гай и, повернувшись, увидела, как он приближается к ней.

— Ты простудишься, сегодня не слишком тепло, — сказал он, протягивая ей куртку Луизы.

— Я в порядке, у меня с собой хорошие пилюли. — Беренис почувствовала, что вовсе не злится на то, что он пошел за ней.

— Это какие?

— Что-то на травах, помогает иммунной системе работать на полную катушку.