— Так что же делать? — отчаянно воскликнула девушка.

— Венчаться, — спокойно произнес Мидволд. — Надо идти до конца.

В его глазах зажглись озорные огоньки, он добавил:

— Иначе, ради чего вы пикетировали двери банкирской конторы?

Беатрикс продолжала недоумевать.

— Но почему же он просто не завещал это поместье только мне — ведь мои родные и я пострадали? Почему вмешал в это дело и вас?

— Теперь об этом никто даже догадаться не сумеет. Старик умирал. О чем он думал в последние дни и минуты, знает один только Господь.

Мидволд хитро посмотрел на девушку.

— А может быть, его осенило перед смертью, что я и вы необыкновенно друг другу подходим? Вот он и решил нас подтолкнуть к браку.

— Да с чего такое могло прийти ему в голову? — горько засмеялась Беатрикс. — Что же такого было любовного в наших отношениях?

— Да уж точно, я тоже ничего не заметил. — Губы адвоката скривились.

— Корнелиус, тогда, на встрече с Ван дер Меем, я думала исключительно о проблемах дедушки и бабушки, но никак не о браке с вами.

Что-то доброе мелькнуло в глазах Мидволда, но он ничего не сказал.

— Так что же вы думаете обо всем этом? Вы — профессионал-юрист, объясните…

— То же, что и вы, к сожалению. Но, согласитесь, мы вместе почувствовали, что Кристиан что-то не договаривал, скрывал, не правда ли, Беатрикс?

Мисс Робинсон кивнула.

Мидволд продолжал:

— Старик был не только финансистом, он еще занимался филантропией. Кристиан искренне хотел помочь вам, вернее вашим дедушке и бабушке — покрыть их убытки, а меня приплел к этому делу с той целью, чтобы я, как адвокат, позаботился о сохранении вашей новой собственности.

Беатрикс еще раз кивнула.

— Что он сказал на прощание? Кажется: «Присмотри за ней»?

— Да, это были его последние слова, — ответил Корнелиус. — Но, конечно, все, что я говорил, это лишь мои догадки…

Беатрикс вздохнула. Ее пальцы нервно гладили ручку кофейной чашки. Выразительные зеленые глаза наполнились печалью.

Нет, это невозможно, чтобы она обрела в жизни сразу все, — поместье, деньги и Корнелиуса Мидволда — преуспевающего адвоката — в качестве мужа. Девушка готова была расплакаться.

— Ничего страшного, мы сохраним наши права на поместье, — обнадежил ее Мидволд. Естественно, от него не укрылось, что ее глаза наполнились слезами.

— Это каким же образом? — тусклым голосом спросила она.

— А мы поженимся.

«Я готова умереть от счастья!» — мелькнуло в ее голове. Ее губы расплылись в недоверчивой улыбке.

— Надеюсь, вы шутите, или… Вы предлагаете мне фиктивный брак?

— А как вы, мисс Робинсон, предпочитаете выйти замуж — фиктивно или нет?

Она облизала губы, зрачки ее расширились. Ах, мистер Мидволд, вы играете с девушкой, как кошка с мышкой.

— Мы… Мы ведь совершенно не знаем друг друга. И еще, если бы не обстоятельства… Я думаю, что вы все-таки шутите, — добавила она со сложным ощущением достоинства, независимости и влюбленности. — Это очень нехорошо, если вы об этом говорите серьезно, мистер Мидволд.

Он выглядел вполне невозмутимым.

— Вы все-таки не ответили на мой вопрос.

Беатрикс открыла рот, потом закрыла его и наконец сдержанно произнесла:

— Мне трудно что-либо вам сказать.

— В таком случае считаете ли вы, что наше бракосочетание все равно состоится?

Она кинула на адвоката быстрый взгляд.

— Мистер Мидволд, ваша настойчивость удивительна. Вам-то какая выгода от нашего брака?

— Да прямая выгода, — ответил адвокат. — Мне будет удобно иногда бывать в Винсеме, в этом замечательном поместье.

— Почему?

— Планирую расширить сеть адвокатских контор. Одну из них открою в районе Винсема.

Беатрикс от неожиданности опрокинула свою чашку. Кофе растекся по скатерти. «Какая я неловкая, он видит мою слабость, растерянность!» — испугалась девушка.

Быстрота реакции Мидволда ее поразила. Он аккуратно поднял чашку, снова налил в нее кофе из кофейника и невозмутимо продолжал:

— А почему бы и нет? Почему бы мне ни появляться в Винсеме чаще, чем я предполагал раньше? — В его низком голосе звучала ирония.

— Я даже не знаю, что сказать, — пролепетала девушка.

— Да и не говорите, если на ум не приходит ничего толкового, Беатрикс. Или вы считаете, что я должен защищать ваши права на поместье в спорах с родственниками Ван дер Мея за здорово живешь, то заблуждаетесь. Заседания в суде — не развлечение, а тяжелая, изматывающая работа. Выиграю процесс — хорошо. А если проиграю? Тогда прощай карьера адвоката. Мне есть что терять. Уж лучше тихо-мирно пожениться.

Он откинулся на спинку стула и уставился на девушку, внимательно ее разглядывая. Беатрикс под строгим взглядом адвоката поправила на шее шарф и попыталась представить, как она выглядит со стороны… Да, он довольно откровенно объяснил ей все плюсы и минусы. Ничего не скажешь, дела зашли далеко.

Но Корнелиус Мидволд, видимо, был человеком, который мог позволить себе столь рискованные шаги. У него ум аналитика, он способен разрешать самые запутанные споры, дела. Наверняка ему за время практики удалось хорошо изучить женскую природу, это чувствуется по выражению его глубоких внимательных глаз. Конечно же в данную минуту адвокат прикидывает, какова она в постели, и это ей не нравится. Беатрикс сделала глоток кофе и стала рассуждать дальше.

Бедная женская доля… Но, если сказать себе правду, с первой встречи она сама постоянно думала о том, что он привлекательный мужчина: высокий, широкоплечий, с узкими бедрами. И разве не представляла томительными ночами, каков он в постели?

Эти мысли не давали ей покоя. По сути дела, их невозможно было спрятать. Ее пульс стучал, словно молоток кровельщика. Думы о том, как однажды они окажутся вместе, наедине, изматывали ее, и требовались нечеловеческие усилия, чтобы не идти в мыслях до конца.

Беатрикс себе однажды уже честно призналась, что влюбилась в Мидволда. Да разве с ней такое случалось когда-нибудь? Нет. Она-то влюбилась, а у него, похоже, никаких эмоций на ее счет не возникло. Вне всякого сомнения, он видит ее насквозь. Этот мужчина умеет чувствовать людей так, как никто другой. А как представить себе сосуществование под одной крышей с человеком, который, догадываясь, что его любят, тут же предлагает элементарный бездушный по своей природе фиктивный брак?

Она поморщилась, ее лицо перекосилось. Не следует пороть горячку, надо разобраться с этими мыслями. Ах, Корнелиус Мидволд, Корнелиус Мидволд! Как хорошо было размышлять о делах поместья, а сейчас приходится думать о своей женской судьбе…

— Ну, так как? — спросил он.

Она колебалась.

— Я не знаю. Это все так странно.

— Мне остается предложить вам самый верный вариант: у нас будет одна крыша, но не одна постель. Если именно это останавливает вас, мисс Робинсон, принять окончательное решение…

Она кинула на Мидволда быстрый взгляд, в нем было все, что она думала по поводу его слов: мол, о постели она вообще не помышляет, и надо быть идиотом и кретином, чтобы не знать, что честные девушки, самостоятельно зарабатывающие на кусок хлеба, думают исключительно о работе!

— Скажу понятнее. Я вообще могу обойтись без намека на секс. Так вам больше нравится?

— Как скажете…

Он мягко улыбнулся, но попытался с серьезным видом подвести черту под их длинным разговором:

— Приветствую ваше решение.

Она плотно сжала губы, дышала, раздувая ноздри. Загнал все-таки в угол! Загнал! Но если она и решится вступить с ним в фиктивный брак, то потому, что в случае ее отказа пострадают дедушка и бабушка. Они же помолодели, воспряли духом после известия, что на их внучку свалился Винсем…

После паузы Корнелиус Мидволд добавил:

— Вы такая непосредственная.

Его взгляд гуляя по кафе, остановился на официантке. Та улыбнулась ему, как старому знакомому. Переглядывания адвоката и девицы в накрахмаленном переднике не укрылись от наблюдательной Беатрикс.