Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Шарлотта предложила всем по чашечке кофе. Дамы болтали, но Беатрикс молчала, будто проглотила язык, поглядывая на мужа. Корнелиус же выглядел совершенно естественно и вел непринужденно разговор.

Виктория легко обращалась с Мидволдом, смотрела прямо на нее саму, и тем не менее юная жена адвоката почему-то стеснялась своих джинсов, своего блузона. Она чувствовала себя бесконечно далекой от холеных лощеных женщин, шагнувших в ее жизнь из мира Шанель.

Корнелиус с шутками и прибаутками рассказал дамам о поездке в Гронинген, затем Виктория поднялась, откланялась, предварительно сказав, что отдых на островах ей также когда-то нравился.

— Охотно верю, Гронинген — замечательное место для проведения медового месяца. Не так ли, милая?

Последний вопрос она бросила Беатрикс.

— Нам было там очень хорошо. Мне и Корнелиусу.

Неожиданно юная хозяйка Винсема почувствовала свободу и легкость, ей совершенно не страшно теперь было взглянуть с улыбкой на любимого мужа, чувствуя, что тот в любую секунду поддержит ее.

Шарлотта бросила взгляд на часы и предупредила, что и ей пора убегать.

— До свидания, Корнелиус. Всего хорошего, — произнесла в дверях Виктория. Она повернулась к Беатрикс и добавила: — И вам всего хорошего, Беатрикс.

— Я провожу, Виктория, — сказал, вставая, Корнелиус и спросил: — Шарлотта, ты с нами?

Виктория первая поспешила к машине, а брат, сестра и Беатрикс шли за нею, чуть-чуть отстав.

Шарлотта посмотрела своими темными глазами на жену брата и сказала виноватым голосом:

— Знаешь, Виктория рассказала, что ваш брак совершен по расчету. Она предлагала мне не вмешиваться в ваши дела, но Корнелиус очень жестко выговорил ей за это. Тогда Виктория позвонила и предложила здесь встретиться, поболтать. Мы же школьные подруги! Я чувствую себя ужасно виноватой!

— Ты ничего и не должна была знать! — сказал Корнелиус.

— Как же, не должна! Мы все думали, вы вернетесь из Гронингена… и расстанетесь. Ах, Беатрикс, ты простишь меня? Но мы, правда, так думали. Тем не менее поздравляю вас! У меня теперь появилась хорошенькая родственница!

Когда Шарлотта и Виктория уехали, Беатрикс сказала Корнелиусу:

— Твоя сестра очень милая!

Тот молчал, вид у него был раздраженный.

— В нелепую ситуацию может попасть каждый! — проговорила Беатрикс. — Не расстраивайся.

— Нет, подобное могло случиться только с моей сестрой или только с моей матерью! Теперь ты понимаешь, что такое — попасть в неловкое положение? — выпалил он.

— Ты имеешь в виду наше пребывание в Гронингене?

— Да как тебе сказать…

Она хотела отвернуться от него, но он положил руки на ее плечи, развернул к себе.

— Беатрикс, я виноват, что так получилось.

Она взглянула на него с болью и любовью:

— Почему они все думали, что ты и Виктория вновь должны стать близки, снова быть вместе?

Его пальцы крепко сжали ее плечи.

— Не знаю. Виктория и Шарлотта давние подруги, вот и думают одинаково. А цель всей жизни моей матери — поддерживать честь семьи.

Беатрикс в ответ проговорила:

— Наверное, тебе с Викторией хорошо. Я бы не хотела, чтобы твоя мать или твоя сестра видели тебя женатым на нелюбимой женщине.

Он не снимал своих рук с ее плеч. Немного подумав, спокойно, ласково принялся объяснять:

— Понимаешь, дорогая, во многих отношениях мы с Викторией подходили друг другу. Нас считали идеальной парой. Она великолепно играет в гольф, ее семья держит лошадей, их конюшня знаменита на все Нидерланды, потом, Виктория тоже адвокат, и я не могу отрицать, что два года мы провели рядом без каких-либо трений. Но вот попросить ее, чтобы она вышла за меня замуж, нет, это у меня как-то не получалось. А когда эта милая женщина стала торопить события, я сказал себе, что свадьба мне не нужна.

— Могу я задать тебе вопрос? — тихо спросила Беатрикс. — У нас-то с тобой что будет впереди?

— Думаю, мы должны оставаться в браке, — проговорил Корнелиус. — Это очевидно.

Она кивнула и грустно добавила:

— Дорогой, ты почти все время проводишь в Амстердаме, а я торчу в Винсеме. Какой же это брак?

Отпустив ее плечи, он ласково заглянул в глаза. Миссис Мидволд не сделала никакой попытки его поцеловать.

— Хорошо. Ты как обычно молчишь. Что будет, если я поселюсь в Винсеме постоянно? Где ты станешь жить, когда у нас появятся дети?

— Считаю, что Винсем — лучшее место для воспитания детей. — Корнелиус вновь привлек ее к себе, поцеловал в волосы. — С чего это ты заговорила о детях, девочка?

Она задрожала в его руках.

— Ах, Корнелиус, я не хочу быть на положении забытой жены, живущей далеко от мужа!

— Чепуха. Мы будем замечательной парой.

— Нет. Если это брак по расчету и в нем есть свои правила, надо следовать им. Живи, дорогой, в Амстердаме, я буду заниматься хозяйством, помогать своим старикам. И еще — не забывай: я обещала помочь тебе оформить филиал твоей загородной конторы.

Через минуту Беатрикс покинула квартиру Корнелиуса. На душе у нее скребли кошки, как будто и не было трех восхитительных дней в Гронингене. Словно не она, а другая счастливица растворялась в объятиях Корнелиуса много-много часов подряд. Словно все-все прекрасное оказалось несбыточным сном.

Беатрикс в слезах села за руль своей старой «тойоты»… Почему он не остановил ее? Почему не сказал, что никакого фиктивного брака нет? Любит ли он ее, адвокат несчастный?

Миссис Мидволд вытерла платочком глаза, сняла машину с тормоза, нажала на газ и поехала в одинокую, без тепла, без ласки и любви, жизнь.

В Винсеме текли обычные будни — в трудах и заботах.

Однажды за полночь, тишину спящего дома разорвал телефонный звонок.

Спросонья Беатрикс долго не могла сообразить, чей голос она слышит в телефонной трубке. Ощущение было такое: на том конце провода, находятся несколько человек. Она отчетливо слышала грубый молодой голос и старческий, слегка дребезжащий. Оба принадлежали мужчинам.

И тут ее пронзила догадка — второй голос в телефонной трубке принадлежал Константину Ван дер Мею. А она о нем и думать забыла, так ее закрутили дела.

Казалось, ее ночные собеседники старались вырвать трубку друг у друга. Наконец победил молодой мужчина. Высоким визгливым голосом он задал вопрос:

— Как долго вы будете мешать моему дяде решать свои проблемы? Науськивать на него своих людей? Вы ведь купили их за большие деньги?

Тут в трубке зазвучал голос пожилого человека, — до чего он был противный, занудный. Константин Ван дер Мей, а это был именно он, произнес:

— Вы задели интересы многих людей, детка. Если я был готов разговаривать с вами по-хорошему, то мой племянник более горяч, чем я, и у него есть предостаточно способов разделаться с вами. Неужели вы не понимаете, что ваш сговор с адвокатом — преступен? Всех, кто нарушает закон в нашей стране, судят и сажают в тюрьму! Алло, алло, вы меня слышите? Ответьте мне на деликатный вопрос: мистер Мидволд подходит вам как мужчина? Вы спите с ним каждую ночь? Вы испытываете оргазм? Ага, молчите! Так вот, вы не супруги — вы подельники!

Беатрикс отняла трубку от уха, опустила ее вниз. На губах ее блуждала улыбка — она продумывала свой ответ.

Надо признаться на этот раз разговор с Константином Ван дер Меем ее не напугал. Как и не напугал истеричный тон его племянника. Простая девушка Беатрикс умела разговаривать с нахалами, когда порой встречала их на молодежных вечеринках.

Она снова приложила трубку к уху и отчеканила:

— Эй, на проводе! Идите в задницу!

Вот теперь Беатрикс спокойно положила трубку на аппарат, прошлепала в спальню, забралась под одеяло и крепко уснула.

На следующий день она даже не сочла Нужным рассказать кому-либо о ночном разговоре, настолько мелким и гнусным ей показалась выходка двух Ван дер Меев. Корнелиус с вами разберется! — подумала она, начиная трудовой день с приготовления завтрака.

25
{"b":"141305","o":1}