— Ну, мистер Хейворт, поздравляю! Все первые полосы сегодня ваши! — съязвила Клеменс Роули, шлепнув пачку газет на стол своего босса.

Фредерик Хейворт скинул со стола ноги и встал. Это был широкоплечий брюнет около шести футов росту с темными глазами. На нем была серая рубашка, желтовато-зеленый галстук и черные брюки. Хотя он поднялся из-за стола довольно лениво, как любой, кто глубоко погружен в размышления, весь его облик выдавал человека энергичного. Худой и подтянутый, он обладал силой, которая не бросалась в глаза, поскольку взгляды окружающих более всего притягивало его лицо.

Да, он очень красив, подумала Клеменс, и к тому же наделен редким чувством юмора. На его шутки почти невозможно не ответить улыбкой. Но стоит ему, надменно подняв брови, возразить собеседнику, как тот тотчас чувствует себя деморализованным. Неудивительно, что Хелен не смогла устоять. Бедное дитя…

— Полагаю, весь мир дивится тому, каким я оказался негодяем, бросив бедняжку Хелен Райдер, — с вздохом заметил Фредерик.

— Да уж, — серьезно ответила секретарша.

Он вопросительно взглянул на высокопарную женщину лет шестидесяти, которая работала еще у его отца.

— И вы тоже так думаете?

— Боюсь, что да, — согласилась Клеменс. — Мне нравится эта девушка, и я полагала, что вы ее любите.

— Любить девушку и жениться на ней, — задумчиво проговорил Фред, — это не одно и то же. К тому же ведь это она дала мне отставку.

— Интересно, почему бы это? — ядовито спросила секретарша. — Впрочем, понятно! Стать вашей женой… все равно, что выйти замуж за междугородний телефон. Муж вечно в бегах, трудах, заботах; постоянно подвергает себя опасностям, без которых можно и обойтись. А жена сиди и думай, когда отец ее детей соизволит появиться дома! К тому же… — Клеменс выдержала эффектную паузу и, все сильнее распаляясь, продолжила: — Слишком многие женщины увлечены вами!

Фред внимательно все это выслушал, однако при последнем обвинении поднял темные брови и ухмыльнулся.

— Клем, вам не кажется, что вы хватили через край?

Но та уже вошла в раж и не могла остановиться.

— Нет, мистер Хейворт, не пытайтесь отшутиться, — отрезала она. — С вами всем тяжело. Вы всегда тянете, одеяло на себя и злоупотребляете своим влиянием на окружающих.

— Вот как вы думаете? И чем же, позвольте полюбопытствовать, я подавил Хелен Райдер?

— Вам лучше знать. — Секретарша поймала его взгляд и, внезапно покраснев, отвернулась. — Простите, — сдавленно проговорила она, — в конце концов, это не мое дело…

— Да нет, Клем, не извиняйтесь. — Фред махнул рукой. — Вы имеете право высказывать свое мнение, и это дает мне возможность сделать определенные выводы — например, такой: поскольку я явно приобретаю в глазах местной общественности, в том числе и ваших, черты отпетого злодея, вероятно, мне стоит на время уехать из города.

— Нет, все же вы… человек легкомысленный, — огорченно пробормотала Клеменс. — Неужели Хелен для вас ничего не значит?

Фред отвернулся и на какое-то мгновение стал серьезным, даже мрачным. Но он тотчас справился с собой, и на губах его появилась легкая улыбка.

— Знаете, Клем, — тихо, почти нежно сказал он, — что бы там ни было, а я любил, люблю, и всегда буду любить Хелен Райдер. Но по причинам, которые касаются только нас двоих, мы не можем быть вместе. Разве плохо, что мы обнаружили это до свадьбы?

— Доченька, милая, ты что, целый день собираешься здесь просидеть?

Хелен пошевелилась и, болезненно вздрогнув, когда взгляд ее упал на великолепное свадебное плтье, висящее на дверце гардероба, подняла глаза на мать.

— Мама, я готова забиться в любую щель, лишь бы спрятаться!

Мэрилин Райдер присела на край кровати.

— Ведь помолвку разорвала ты, детка. Причем сказала, что у тебя для того есть достаточно веские причины. А все эти пересуды и глупая болтовня скоро стихнут. Ты же знала, что этого не избежать. Ведь ты со своим кулинарным шоу — самая известная особа в городе. А Фред…

— Самый завидный жених, — слабым голосом закончила Хелен. Она откинула голову и прикрыла глаза, но несколько слезинок все же скатилось из-под ее век. — Мне-то что с того?

— Милая, уж не сожалеешь ли ты о своем поступке? — встревожено спросила мать.

— Нет. — Хелен слизнула с губ соленую влагу. — Впрочем, знаешь, хоть я и понимаю, что не смогла бы жить с Фредом, мне все равно не по себе от того, что я его навсегда потеряла.

Миссис Райдер казалась смущенной.

— Да-а, кто бы подумал! Такой милый молодой человек… Но, как говорится в старой пословице, в тихом омуте…

Не договорив, она взглянула на дочь, опасаясь ее еще больше расстроить.

Хелен слабо улыбнулась.

— Да уж, мамочка, если кто и хочет заглянуть в омут под названием «Фред Хейворт», так только не я.

— Ты смотри! Просто не верится! — Средних лет человек опустил газету и воззрился на своего соседа по столику. — Хелен Райдер и Фред Хейворт разорвали помолвку за три недели до свадьбы!

— Ничего удивительного, — пожав плечами, проговорил тот, меланхолично помешивая свой капуччино. — Парочка показушников, которые, как говорится, много о себе понимают.

— Ну, этот красавчик, может, и показушник, но вот Элли, не производит такого впечатления, — отозвался первый. — Она из тех девушек, ради которых можно пойти на все. Эти смеющиеся голубые глаза, великолепная фигурка, атласная кожа, вьющиеся волосы… Не сомневаюсь, что она натуральная блондинка. А ножки!..

— Подумать только, какие восторги! — несколько удивленно проговорил второй. — А вот мне кажется, что они друг друга стоят — вполне подходящая парочка. Вы, как вижу, с этим не согласны?

— Да, я считаю, что это Хейворт виноват! — задиристо воскликнул первый. — Наверняка он чем-то обидел ее…

— Совсем не обязательно. Может, это она его обидела.

— Нет, Элли Райдер на подобное не способна. Она такая милая!

— Ну, что бы там меж ними ни вышло, мы об этом скорей всего никогда не узнаем…

За ужином Мэрилин Райдер сказала дочери:

— Тебе просто необходимо на время уехать, дорогая. Ведь несколько серий твоего шоу уже готово, не так ли, а следующие выпуски понадобятся месяца через три? Вполне можно передохнуть!

— Да. Но кроме шоу еще столько работы с новой книгой… — Хелен поковыряла вилкой в тарелке и отодвинула ее. — Прости мама, у меня что-то совсем нет аппетита.

— Книгу свою ты можешь писать где угодно, — парировала Мэрилин. — На новом месте это может получиться даже лучше. У тебя будут свежие впечатления, возникнет масса новых идей…

— Не исключено… Знаешь, я, пожалуй, обдумаю это, — пообещала Хелен, вставая из-за стола. — Ну а пока пойду и пораньше лягу. Прошу тебя, ни о чем не беспокойся. Со мной все будет хорошо!

Все будет хорошо, с горечью мысленно повторила она, укладываясь спать в доме, где прошло ее детство. Сюда она вернулась после расторжения помолвки.

Неподалеку у Хелен была собственная квартира, но мать настояла на том, чтобы она перебралась в родительский дом, резонно заметив, что оставаться в одиночестве на растерзание газетчиков было бы просто глупо.

Спальня Хелен в материнском доме была оклеена голубыми обоями, под цвет ее глаз, и очень нравилась ей в детстве. Но сейчас молодую женщину уже ничто не радовало.

Сама того, не заметив, она погрузилась в воспоминания о тех днях, когда она встретилась с Фредом. Это было год назад.

Увлечение кулинарией Хелен унаследовала от матери. Они любили вместе готовить, изобретая новые блюда и собирая старинные рецепты, а когда отец умер, вложили все оставшиеся средства в небольшой ресторан, который вскоре стал популярным.

Как-то раз, незадолго до встречи с Фредом, один из постоянных клиентов, телевизионный продюсер, предложил Хелен гостевой билет на кулинарную программу. Она согласилась, потому что и сама подумывала сделать собственное шоу. Ее идея заключалась в том, чтобы телеведущая приходила в дом какой-нибудь знаменитости и готовила там его любимые кушанья.