– Во всем виноват этот проклятый медведь, – виновато объяснял Жан. – Если бы я не завалил этого огромного черного медведя и не получил бы такого большого вознаграждения от барона Седрика, то бродил бы по берегу орков.

– Ну и что произошло бы тогда? – не скрывая любопытства, спросил Андрей. Он вообще всячески старался подбивать своих спутников на самые различные разговоры и побольше слушать, черпая информацию из их рассказов, иногда по крупицам, а иногда и полноводной рекой. О себе старался не рассказывать. Только Эндрю, вызывавший к себе доверие, был посвящен в историю Андрея в одну из ночей, когда они вместе несли караул, – но торговец посоветовал Андрею не рассказывать о себе никому. Как выяснилось, во владениях людей вовсю свирепствовала инквизиция, возрожденная с момента появления орков. Эта контора, члены которой были, как понял Андрей, настоящими фанатиками, рьяно охотилась за еретиками и колдунами, стремясь очистить людскую паству и вернуть благосклонность Всевышнего.

– Тогда, сэр, я непременно заметил бы этот отряд орков и предупредил бы о них сэра Седрика, а уж он-то воин, каких поискать.

– Ты мог и не заметить орков.

– Вы просто не знаете, о чем говорите. Орки никогда не отправляются в набег на такую большую деревню отрядом меньше чем в две сотни воинов, а такого количества не может выставить ни один род. Значит, нужно объединить воинов из нескольких родов. И собираются эти воины как минимум в течение суток, стекаясь с разных концов земель клана. Если на том берегу есть опытный охотник, а я опытный, то от него не сможет скрыться накопление такого сильного отряда. Вот если в набеге участвуют воины только одного клана, то тогда – да, шансы засечь его очень маленькие. Но в этом набеге участвовало несколько малых родов. Один из таких отрядов вы и перебили.

– Но ведь в деревнях живут крестьяне – для того чтобы захватить добычу, не нужно ловить всех жителей. Захватил, что смог, – и ходу.

– Оно и видно, что вы ни разу не участвовали в захвате поселений. Мало захватить добычу – ее еще нужно увести с собой, а значит, нужно не допустить ни одного побега, чтобы барон не узнал о захвате слишком рано и не успел ничего предпринять.

– Но это невозможно. Нельзя захватить всех и не допустить побега ни одного человека, – убежденно возразил Андрей.

– Очень даже возможно, – ухмыльнувшись, возразил Жан. – Орки прекрасно с этим справляются. Они разбиваются на небольшие группы и берут село в кольцо, потом постепенно сжимают его, не оставляя позади себя ни одного человека. Воины они опытные и умелые, а потому им это прекрасно удается. Только зачистив окрестности, они приступают к самой деревне, да и то действует только половина воинов – остальные остаются в оцеплении, вылавливая тех, кто сумел вырваться. Вот так-то, сэр Андрэ.

– Но если село находится на отшибе, вдали от замка барона, то сами селяне разве не должны организовать охрану и разве село не окружено частоколом?

– Все это так, и охрана была, и частокол. Но ведь праздник, а они не военные.

– Так они что же, перепились? Да как же они после этого…

– А никак, сэр Андрэ, – горько вздохнув, перебил его Жан. – С них уже не спросишь, все они мертвы и пошли на закуску оркам. Эти исчадия ада в первую очередь убивают всех, кто имеет оружие: во избежание, так сказать. Они, конечно, могут о нас думать как о еде, но воинов наших уважать научились. Поэтому кто там с оружием – крестьянин или настоящий воин, – они разбираться никогда не станут. Убить и не оставить за спиной ни одного воина – вот их первый принцип. И я, и уважаемый Эндрю Белтон были бы уже давно в брюхе у орков, если бы не были столь пьяны, потому что он обязательно был бы если не в броне, то с мечом, а я с луком, а значит, нас они убили бы в первую очередь. Ладно, заболтался я. Пожалуй, пойду дозором. За меня не переживайте и не пытайтесь искать, я буду крутиться вокруг вас.

Собственно, так он и сделал. Жан то убегал вперед, то двигался сбоку, исполняя обязанности и передового дозора, и разведки, и арьергарда. Небольшой караван людей двигался одной плотной группой, впрочем, плотной их группу можно было назвать с большой натяжкой, так как караван из тринадцати лошадей с волокушами растянулся на дистанцию около ста метров.

За полдень они прошли поляну, на которой произошла схватка с орками. Жан внимательно осмотрел все вокруг и вскоре доложил, что место побоища орками обнаружено не было. Трупы орков были немного не там, где их оставили, от одного вообще остались только разбросанные кости, другие были сильно потрачены зверьем, но орков здесь не было точно.

Это обстоятельство сильно порадовало всех членов небольшого отряда. Общее мнение высказал Эндрю, стараясь разговаривать как можно тише:

– Ваше оружие весьма смертоносно, но больно уж громкое. Нам повезло, что в отряде были взрослые орки.

– И чем же этот отряд отличается от отряда молодых воинов?

– Я могу судить только по рассказам бывалых охотников, Жан рассказал бы гораздо точнее. Но насколько мне известно, молодые орки спешат с добычей в родное стойбище, чтобы как можно скорее услышать хвалу в свой адрес. Молодежь везде одинакова. Ветераны же после походов домой не особо спешат. Предпочитая в пути немного поразвлечься.

– А что, у себя в стойбище они повеселиться не могут?

– Так – нет. У них очень строго с супружеской верностью. Если молодые орки могут себе позволить развлекаться с наложницами, то зрелые воины стараются этого избегать, так как их женушки им тогда закатят такой скандал, что мама не горюй.

– Так они что же, делают из наших женщин наложниц?

– Ну да. По крайней мере, на первое время, а потом итог один – в котел. Вы ведь заметили, что они от нас практически ничем не отличаются, разве только их морды. Вот эти и веселились, пока в пути, а потому особо и не спешили. За это время остальные отряды успели уйти довольно далеко. А потом, проходя посвящение в воины, а значит, и в мужчины, они совокупляются со свиньей, так что уж говорить о тех, кто отличается от них только цветом кожи и формой головы.

– Слушай, я все спросить хотел: а сколько человек было в селении, в котором вас захватили?

– Примерно человек двести, может, чуть больше.

– А как же тогда расценить то, что у столь незначительного отряда оказалась такая значительная добыча, я имею в виду людей?

– Точно не скажу, но только на своем берегу они устроили похороны троим своим воинам, и, как я понял, они все были из этого отряда, поэтому они получили что-то вроде награды за своих погибших. Во всяком случае, так объяснял Жан. А в плане дележа добычи они куда более справедливы, чем люди.

До позднего вечера шли не останавливаясь. Обедали на ходу, сухим пайком. Так советовал Жан, чтобы оставить как можно большее расстояние между отрядом и местом схватки.

Ночь прошла без приключений, и с рассветом, еще до восхода солнца, отряд вновь начал движение. Андрей явно чувствовал, что после дневного перехода он так и не отдохнул. Судя по внешнему виду остальных, они были не в лучшей форме, но не стонали – понимали, что все стенания нужно оставить на потом. На том берегу Яны можно будет немного отдохнуть, устроить привал на весь день, но здесь – территория врага, а значит, расслабляться не стоило.

На третьи сутки, когда до реки оставалось совсем немного (со слов охотника, такими темпами они должны были к вечеру дойти до реки), как всегда неслышно, словно тень, появился Жан. Однако на этот раз вместо уже привычной ободряющей улыбки на его лице явственно читалась тревога:

– По нашим следам движется отряд орков.

– Сколько их? – встревоженно спросил Андрей.

– Пятнадцать. Идут грамотно. Впереди разведчики, двигаются цепью, шагах в тридцати друг от друга. Один – прямо по следу, двое – с боков.

– Конные?

– Нет, пешие. В лесу на конях не больно-то повоюешь, об охоте я вообще молчу.

– Но в набег же они отправились на лошадях!

– Так то в набег. Добычу нужно как-то уносить, да и в селе разжились лошадьми: зажиточные люди там жили. А эти, пожалуй, поисковый отряд. Не иначе как обнаружили трупы своих.