Адам на мгновение залюбовался этой картиной. Теперь, когда Ли рассказала ему о своей семейной жизни, он стал опасаться, что общение с девочкой причиняет ей боль. Но, как видно, его опасения оказались напрасными.

Мэри Эйлин Сингер притягивала его все больше. Он еще не разобрался до конца в своих чувствах, но знал, что просто так он ее не отпустит.

Он принялся раскладывать на решетку замаринованные куски мяса, когда из-за угла появились родители Ли.

— Значит, нам не показалось, — улыбнулась мать Ли. — Я как раз купила в городе несколько гамбургеров. Мы собирались разогреть их в микроволновке, но запах гриля привлек нас сюда. Надеюсь, мы не очень помешаем?

Адам с трудом скрыл разочарование. Он хотел, чтобы этот вечер принадлежал только ему и Ли.

В этот момент появилась сама Ли. При виде родителей улыбка исчезла с ее лица. Да и они чувствовали себя неловко. Чтобы как-то разрядить обстановку, Адам взял себя в руки и дружелюбно обратился к родителям Ли:

— Конечно, вы не помешаете. Я как раз говорил Ли, что гриль — что мужское занятие. Я с удовольствием поджарю и ваши бургеры.

Мать Ли бросила на него благодарный взгляд:

— Вот и чудесно. Я как раз потушила бобы. Сейчас я быстренько за ними схожу. Пикник получится что надо.

— Звучит неплохо, — Ли вымученно улыбнулась. — Джесси, милая, пойдем принесем еще пару тарелок.

— Давай я помогу тебе, — в разговор вмешался отец.

— Все в порядке, папа. Мы справимся. Помоги лучше Адаму с грилем.

— Рад, что наконец оправдал твое доверие, — пошутил Адам в надежде снять общее напряжение, и, кажется, ему что удалось. Ли улыбнулась и направилась к дому.

Мистер Сингер подошел к Адаму и протянул тарелку с бутербродами.

— Мне очень жаль, что мы нарушили ваши планы. Моя жена… — он замолчал и покачал головой. — Ей взбрело в голову, что Ли тоскливо одной по вечерам и наш родительский долг — быть рядом.

— Почему она вдруг так решила? — Адам разложил бутерброды на решетку.

— Вы знаете о ее бывшем муже и о… ребенке?

Адам молча кивнул.

Мистер Сингер искренне изумился:

— Значит, моей девочке стало лучше. Раньше она ни с кем не могла об этом разговаривать. С тех пор прошло уже два года. Вскоре после трагедии Ли подала на развод. Конечно, ее мужа и так почти никогда не было дома, но после развода она осталась совсем одна. Сердце разрывалось на части, когда я видел, как ей больно. И мы ничем не могли помочь Ли. После продажи компании моя жена вбила себе в голову, что будет лучше, если мы поживем немного все вместе, как одна семья. Жаль, что из этой затеи ничего не вышло. Вдобавок ко всему мы еще мешаем вашим отношениям.

Адам сначала не понял, о каких отношениях идет речь. Затем он задумался.

А что, если у них действительно завязываются отношения? Есть ли у них будущее? Меньше чем через месяц он должен вернуться в Нью-Йорк, его ждут в компании. Кроме того, еще есть Джесси. Имеет ли он право давать надежду женщине, перенесшей столь страшную трагедию? Готов ли он взять на себя такую ответственность?

Меньше всего на свете Адам хотел причинить боль Ли.

— Я здесь до конца месяца, — объяснил он мистеру Сингеру. — Ли и я старинные друзья. Вы совершенно нам не помешали. А вашей дочери очень нужны любовь и забота.

Отец Ли похлопал его по спине:

— Зови меня Эштон, парень. И спасибо за все.

— Может, вернемся к стейкам и бургерам, Эштон?

Лицо мистера Сингера прояснилось.

Во время ужина Ли наблюдала за Адамом и родителями. Казалось, они легко нашли общий язык, и у нее даже сложилось ощущение, что она немного лишняя за этим столом. Слава богу, у нее была Джесси. Малышка помогла Ли не чувствовать себя одиноко. Но к концу ужина Джесси задремала, и Ли была вынуждена присоединиться к обшей беседе.

— Конечно, город очень изменился, — рассказывала ее мать. — Мы с Эштоном с трудом его узнали. Правда, теперь у нас хватает времени на осмотр достопримечательностей, а раньше было не до того.

У Адама зазвонил телефон. Он взглянул на номер и поднялся из-за стола:

— Прошу прощения, но это очень важный звонок.

Мать Ли продолжила как ни в чем не бывало:

— Кстати, мы уже были в городе и осмотрели новый выставочный центр. Ты уже была там, дорогая?

— Еще нет, — не зная, что к этому добавить, Ли взяла еще одну порцию салата.

Адам действительно неплохо готовил.

Она украдкой бросила взгляд на беседку, где он продолжал разговаривать по телефону. На какое-то мгновение Ли показалось, что она видит своего бывшего мужа.

Господи, только не это! Впрочем, она не имеет никакого права раздражаться. В конце концов, это личное дело Адама — как он сочетает бизнес и частную жизнь.

— Выставочный центр просто шикарный, — продолжала восхищаться мать.

Ли повернулась к ней:

— Многие говорят, что там неплохо.

Мать нахмурилась и замолчала, обиженная более чем прохладной реакцией дочери на ее рассказ.

— Я обязательно туда схожу, мама, — Ли стало стыдно за свое безразличие.

— Как идут дела в магазине? — Отец пришел ей на помощь.

— Все замечательно. По крайней мере мне так кажется, — добавила Ли, чтобы предотвратить бурную дискуссию, в которую обычно превращалось обсуждение ее магазина. — Я принесу десерт.

Она почти побежала к дому. Почему ей так тяжело общаться с собственными родителями? Бабушка всегда учила ее терпимее относиться к людям: «Воспринимай людей такими, какие они есть, Мэри Эйлин. Ты вес равно их не изменишь. Человек может измениться, только если сам этого захочет».

— Ли, — мать неслышно вошла в кухню.

Ли вздрогнула и обернулась:

— Прости, мам. Из меня сегодня никудышный собеседник.

— Твой отец не хотел тебя обидеть, когда спросил о магазине.

— Знаю. Просто сегодня был трудный день.

Ли не знала, о чем говорить дальше. Ее отношения с родителями стали слишком сложными.

После затянувшейся паузы мать сказала:

— Твоя бабушка говорила, что между матерью и дочерью всегда существует невидимая связь. Она укоряла меня, что я уделяю тебе слишком мало внимания. Но ты росла такой самостоятельной и независимой девочкой. Мне казалось, ты прекрасно обходишься без меня.

— Это было не так.

— Я всегда очень много работала, — виновато проговорила мать. — Мне нравилось то, что я делаю. Но, милая, что не значит, что я не любила тебя. Я всегда врала самой себе, что такими и должны быть современные отношения матери и дочери, что у нас все прекрасно. Но это оказалось не так.

Ли молчала, пораженная услышанным.

— Мы стали совершенно чужими. Девочка моя, я хочу все изменить и исправить. Если, конечно, еще не поздно…

— Мама, мы просто слишком разные. Мы ждем от жизни совершенно разных вещей. Вряд ли мы когда-нибудь сможем вместе пойти по магазинам или провести целый день в салоне красоты. Я люблю гулять по пляжу, ты — по выставочному центру и распродажам. Для меня смысл жизни в обретении душевного равновесия и гармонии, для тебя — в размере банковского счета. Я не хочу сказать, что ты плохая мать или я плохая дочь. Мы просто совершенно разные. Но я хочу, чтобы ты кое-что знала. Я очень люблю тебя, мама.

— Я тоже люблю тебя. А моя мать была права. Родственная связь существует. Я приехала сюда, потому что почувствовала, что нужна тебе. Возможно, я не образцовая мать, но мне больно видеть тебя несчастной. За последнее время ты немного оправилась и пришла в себя. Но твоей жизни не хватает эмоций и красок. Мне все равно, что ты думаешь обо мне, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива.

Ли почувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы:

— Спасибо, — се голос дрогнул. — Для меня это очень важно. Ты права, последнее время я была не в лучшей форме. Но сейчас все понемногу налаживается.

— Не так, как бы мне хотелось. Я хочу, чтобы ты стала той прежней Ли — улыбающейся, жизнерадостной. Мне кажется, Адам — тот человек, который тебе нужен.