– Законы четкие, но факты несколько неясны. Наши с Ричардом отцы были близнецами. Поскольку мой отец родился на десять минут раньше, он и считался наследником. Ричард же думает, что при рождении произошла путаница – акушерка не ожидала двойни – и младенцев перепутали. По его мнению, когда наш дед скончался, наследником должен был стать его отец, и, таким образом, сейчас герцогом должен быть Ричард, а не я.

– Но это же нелепо, не правда ли?

– Ну может, не так уж и нелепо. И все же вряд ли он прав. Насколько я знаю, кроме Ричарда, никто не подвергал сомнению мое право на наследство, даже его отец.

Сара крепко стиснула ручку ножа. Если бы ей когда-либо понадобились доказательства того, что английская система законов о наследстве бестолкова и даже опасна, то эта история послужила бы отличным примером.

– Но как же Ричард может обвинять вас в узурпации его права, если даже его отец не обвинял в этом вашего отца? Именно тогда и было самое подходящее и разумное время оспорить наследство.

– Все верно. Вот только Ричард не отличается рациональным складом ума.

– Это ваша система первородства не является рациональной! – Сара укоризненно взглянула на Джеймса. – Если бы Англия избавилась от всех этих титулов и наследственной чепухи, люди вроде вашего кузена не проводили бы всю жизнь в ожидании смерти родственника.

– Ну, дело вовсе не так просто.

– И все же Ричард – настоящий тунеядец, признайте это.

– Признаю... Кажется, вы хотите меня заколоть?

– О! – Сара уставилась на ножик, который все еще держала в руках, словно только сейчас увидела его. – Нет, конечно.

– Отлично. – Джеймс взял у нее нож и положил его на стол. – Я не стану защищать Ричарда, дорогая, но все же не могу поверить, что в вашей стране нет таких типов.

– Может, и есть, только это совершенно другое дело.

– Вот уж не знаю. Может, вы и не называете их лордами, но, думаю, у вас тоже достаточно богатых людей, о преждевременной смерти которых не стали бы горевать ближайшие родственники, если после них остаются вполне земные сокровища.

– И все равно это не одно и то же.

Джеймс хотел было что-то возразить, но в это время в дверь осторожно постучали.

– В чем дело, Лейтон?

– Записка, ваша светлость. – Дворецкий передал Джеймсу сложенный листок бумаги и ретировался.

Джеймс прочитал записку и, сразу помрачнев, с силой скомкал ее в кулаке.

– Что там написано?

– Представьте себе: Молли, ту самую девушку из «Грин мэн», только что нашли задушенной недалеко от гостиницы!

– Опять Ричард?

– Готов поручиться в этом своей жизнью! – Джеймс положил смятую записку на стол и неожиданно притянул Сару к себе. Его янтарные глаза потемнели, а между бровями обозначилась глубокая морщинка, которую Саре тут же захотелось разгладить.

– Дорогая, мне было бы гораздо легче сохранить вам жизнь, если бы вы были моей женой, а не просто гостьей.

– Но если я стану женой, ваша светлость, разве это не поставит меня в еще более опасное положение? Сейчас я всего лишь бедная американская девушка, а как только выйду за вас замуж, стану герцогиней, не так ли? И полагаю, когда-нибудь... – Сара потупила взгляд. – Ну, раз у вас будет жена, то может появиться и сын, рождение которого вряд ли обрадует Ричарда.

Джеймс осторожно поднял ее лицо, и Сара неохотно поглядела на него. Глаза Джеймса уже не казались темными – они светились нежным и жарким огнем.

– Все это верно, прелесть моя. Если у меня появится жена – и ею будете, конечно, вы, – уж я постараюсь, чтобы у меня появился и сын. Я буду трудиться над этим днем и ночью.

– Днем? – ахнула Сара. – Неужели люди занимаются... ну, чем они там занимаются, чтобы завести ребенка, и днем тоже?

– Конечно! До и после завтрака. А может, и после ленча.

Ну нет, это, конечно же, невозможно!

– Вы говорите нелепости, ваша светлость!

– Джеймс, пожалуйста. – Он легко провел большим пальцем по контуру ее губ. – Сегодня утром вы так чудесно произнесли мое имя. – Джеймс устремил взгляд на ее губы, и голос его стал низким и хриплым. – Скажите это, Сара, прошу вас. Я хочу услышать свое имя из ваших уст.

– Это совершенно неприлично, ваша светлость. – Сара намеревалась произнести эту фразу с серьезным укором, но очень трудно быть резкой, когда вас гладят по вискам.

– Джеймс!

Сара и не заметила, как ее пальцы дотронулись до его груди и стали скользить по его сюртуку. Она ощутила гладкий шелк и сразу же с поразительной ясностью вспомнила гладкую кожу его обнаженного торса.

– Вы герцог, ваша светлость.

– Я мужчина, прелесть моя. – Он поддразнивал ее, касаясь губами уголка ее рта. – И в очень большой степени. – Его губы передвинулись к другому уголку рта. – Прошу вас. Настоящая американка не должна обращать внимание на титулы.

Сару отчаянно привлекали его прикосновения. Она слегка повернулась, чтобы встретиться с его губами, но тут он приподнял голову...

Бесстыдница! Она снова вела себя как бесстыдница. Сара резко толкнула Джеймса в грудь, и он немного ослабил объятия.

– Ну же, дорогая. Я знаю, вы сможете это сделать.

– Вы просто смешны, ваша светлость.

– Джеймс, прошу вас!

– Сэр!

– Начните с буквы Дж. Это самая трудная буква. Ну, попробуйте вместе со мной: Дж-ж...

– Ну ладно, пожалуйста – Джеймс! Теперь вы меня отпустите?

– А нужно?

– Если вы меня не отпустите, я снова буду называть вас «ваша светлость».

– Это нечестно.

Джеймс усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее, но Сара выскользнула из его рук и убежала, чтобы не уступать своим бесстыдным желаниям.

Джеймс налил себе в стакан виски и уселся перед камином. Ему очень хотелось усадить Сару на колени, но увы... И все-таки ему удалось добиться, чтобы она назвала его по имени. Он не позволит ей вернуться к любимому ею «ваша светлость».

Джеймс мысленно обратился к сегодняшнему происшествию.

Так что же ему делать с Ричардом? Нужно бы как следует все расследовать, но он заранее знал, что никто не свяжет смерть Молли с его кузеном. И все же Джеймс ни на минуту не сомневался, что в смерти девушки повинен именно Ричард.

Убивал ли Ричард когда-нибудь раньше? Ходили какие-то слухи о девушке из университета. Джеймс не обращал на них внимания, считая беспочвенными. Но может быть, он ошибался?

И как защитить Сару? Она права. Их брак поставил бы ее в рискованное положение, хотя она и сейчас в опасности, поскольку Ричард не мог не заметить их связь друг с другом. Зато, если они поженятся, у него появится право защищать ее, запереть ее в комнате, приковать к своей кровати...

Джеймс улыбнулся, медленно потягивая бренди и представляя себе все захватывающие способы, с помощью которых он мог бы занимать ее и держать подальше от Ричарда.

Направляясь на следующее утро к конюшне, Сара думала о Ричарде и о выстреле. За себя она не опасалась – Ричард не дурак и наверняка уже догадался, что герцог Элворд не может жениться на бедной девушке из Филадельфии. Но вот герцог! Кажется, он недостаточно серьезно воспринимает грозящую ему опасность.

– Сара!

Она подняла взгляд. У входа в конюшню ее ожидал Джеймс. Солнце освещало его золотистые волосы и прекрасные мужественные черты лица.

Сердце у нее радостно забилось, а лицо невольно осветилось улыбкой.

– Привет, Джеймс! – Сара невольно отметила, как он обрадовался, услышав из ее уст свое имя.

– Эй, Макги, ты слышал – мисс Гамильтон назвала меня по имени!

Низенький седой мужчина неторопливо выводил из конюшни лошадь.

– Разумеется, слышал, ваша светлость, я пока еще не оглох.

Сара с улыбкой кивнула Макги.

– Вы ведете себя очень нелепо, ваша светлость.

– Нет уж, отступать нельзя, Сара, – отныне вы должны называть меня только по имени, верно, Макги?

На этот раз мистер Макги отделался удивленным выражением загорелого лица, между тем как Джеймс внезапно стал серьезным.