— Уверен, вы этого стоите.

— Если бы я чувствовала, что вы этого стоите, — произнесла она. — Но этого не будет, потому что я несвободна.

— Ах да, конечно! Я совсем забыл. У вас уже есть любовник.

И снова это слово. Ну почему вдруг весь мир твердит о любовниках?

— Скажем лучше: у меня есть молодой человек.

— И он с Сицилии, раз вы учите его язык. Что также означает, что вы надеетесь выйти за него замуж.

Хизер чувствовала, что начинает краснеть. И чтобы скрыть смущение, резко сказала:

— Если вы имеете в виду, что я рассчитываю на выгодную партию, то ошибаетесь. На этом я хотела бы закрыть данную тему.

— Извините. Это не мое дело.

— Совершенно верно.

— Я только надеюсь, что он не обманет вас, наобещав вам замужество и хорошую жизнь, и потом не исчезнет, вернувшись на родину.

— Меня не так легко обмануть. Ни ему, ни кому-либо еще, — бросила она в ответ, удивляясь, почему в нее вдруг закралось сомнение.

— Значит, вы просто не пускали его в свою постель. А это уже либо его недочет, либо ваша хитрость. Интересно, что именно.

Она посмотрела ему прямо в глаза, и то, что она в них увидела, поразило ее. Несмотря на чувственные нотки в голосе, глаза мужчины были холодны, выражая лишь расчетливость, как если бы он делал дорогую покупку.

— Вы одеваетесь не так, как остальные, — заметил он. — Почему?

Это было правдой. У Хизер были безупречные макияж, прическа и маникюр. Что же касалось одежды, то она придерживалась строгого классического стиля. В то время как другие менеджеры и продавщицы, стараясь привлечь покупателей, одевались в несколько провоцирующем стиле, на Хизер всегда были черная юбка и белоснежная блузка. Однажды босс предложил ей немного разнообразить одежду, но она наотрез отказалась что-либо менять. А так как ее продажи были высокими, вопрос отпал сам собой.

— Я думаю, — продолжал мужчина, — это потому, что вы очень благородная и утонченная женщина. Слишком благородная, чтобы выставлять себя напоказ. И достаточно утонченная, чтобы знать, что мужчины больше тянутся к невульгарным женщинам. Одеваясь так строго, вы заставляете мужчину терзаться предположениями, как же вы выглядите без одежды.

Это была уже откровенная лобовая атака. Хизер подумала, что пора поставить его на место.

— Могу ли я быть вам полезна еще в чем-нибудь, сэр? — строго спросила она.

— Вы можете мне понадобиться в одном деле, — тут же ответил он. — Позвольте пригласить вас на ужин, и я расскажу вам о моих дальнейших действиях.

— Я не это… я не совсем понимаю вас…

— Я вами заинтересовался и, по-моему, ясно дал вам это понять. Сомневаюсь, что ваш друг женится на вас. Он просто исчезнет, разбив вам сердце.

— А вы доставите мне массу удовольствия, так я понимаю? — не могла не уколоть его она.

— Это зависит от того, что может доставить вам удовольствие. Для начала, скажем, десять тысяч фунтов стерлингов. Ведите себя правильно, и, думаю, вы сможете получить от меня все, что пожелаете.

— А я думаю, будет лучше, если вы сейчас же покинете этот магазин. Меня не интересуете ни вы, ни ваши деньги. И если вы скажете еще хоть слово, я позову охрану.

— Двадцать тысяч фунтов стерлингов.

— Вам стоит найти женщину, которая продает себя. Я же продаю лишь парфюм. И, насколько я понимаю, он вас не интересует.

Он пожал плечами.

— Вряд ли мне есть смысл брать этот товар. Хотя, конечно, вы могли бы заработать неплохие комиссионные.

— К черту комиссионные! — четко проговорила Хизер. — Магазин уже закрывается. Прощайте! Надеюсь, я вижу вас в последний раз.

Он ухмыльнулся и вышел с таким видом, будто чего-то добился.

Хизер спешила домой. Подруга, с которой они вместе снимали квартиру, сегодня уехала, и поэтому Хизер пригласила Лоренцо Мартелли.

Они были знакомы уже месяц, и все это время она жила как в сказке. Это было восхитительно: ничто ее не заботило, не тревожило, не причиняло боль. Она не хотела бы называть это любовью, потому что Питер, жестоко бросивший ее и заставивший страдать, привил ей отвращение к этому слову. А Лоренцо сумел развеять ее грусть и боль.

Она познакомилась с ним через одного из покупателей. Семья Мартелли занималась продажей фруктов и овощей, большую часть которых его компания выращивала на землях вокруг Палермо. С «Госсвейсом» у Мартелли была заключена сделка, по которой магазин обязывался принимать продукцию только у них. Лоренцо недавно назначили менеджером по экспорту, и теперь он знакомился с клиентами.

В отеле «Ритц» он жил как король. Иногда он приглашал туда Хизер на обед, иногда они находили уютное местечко у реки. Но каждую встречу он непременно дарил ей подарок, иногда что-нибудь ценное, иногда какую-нибудь безделушку, но всегда от чистого сердца. Она не знала, что будет дальше, да и не задумывалась об этом. Лоренцо чем-то напоминал плейбоя, чье очарование и внешность пробивали ему дорогу по жизни. Нет, она вовсе не рассчитывала на брак с ним. Хизер повторяла это себе много раз. Ей просто приятно с ним, но, когда он уедет домой, придется обо всем забыть.

Дома на автоответчике Хизер ждало сообщение. Лоренцо просил ее надеть подаренное им светло-голубое шелковое платье, которое подчеркивало глубину ее синих глаз.

Он приехал, как обычно, на пять минут раньше, с красной розой и жемчужным ожерельем, которое подобрал специально под это платье.

Она встретила его счастливой улыбкой. Красивый и высокий, он смеялся настолько заразительно, что невозможно было устоять и не разделить с ним радость.

— Сегодня важный день, — сказал он ей. — Мой старший брат Ренато приехал с Сицилии. Я должен был вернуться домой две недели назад. Он знает, что я остался из-за тебя, и очень хочет с тобой познакомиться. Сегодня мы приглашены к нему в «Ритц».

По дороге в отель Лоренцо рассказывал о своем брате, который управлял семейным бизнесом на Сицилии. Обладая проницательностью и деловой хваткой, он реорганизовал работу на виноградниках и оливковых плантациях так, что они стали приносить в три раза больше дохода. Он покупал земли, расширял фирму и в итоге добился того, что марка Мартелли начала высоко цениться. Их продукцию охотно покупали во всем мире.

— Он думает только о работе, — жаловался Лоренцо. — О том, как приумножить капитал. Я же, наоборот, предпочитаю тратить.

— И он хочет посмотреть, на кого ты этот капитал тратишь. — Она дотронулась до жемчужин на шее. Ожерелье, видимо, стоило довольно дорого.

— Ты ему понравишься, поверь мне. — Когда они подъехали к «Ритцу», он помог ей выйти из машины и прошептал: — Не бойся его.

— Я не боюсь. А ты?

— Конечно, нет. Но он глава семьи, а на Сицилии это имеет большое значение. И каким бы суровым он ни был, он всегда будет моим любимым старшим братом, который никогда меня не предаст и поможет решить все мои проблемы.

Хизер было любопытно познакомиться с человеком, который играл такую большую роль в жизни Лоренцо. Она обвела взглядом роскошный ресторан, украшенный мрамором и высокими, от пола до потолка, французскими окнами, закрытыми красными шторами.

В дальнем углу за столом сидел мужчина. Он поднялся, когда они подошли к нему, и вежливо улыбнулся в знак приветствия. Хизер едва сдержала вспыхнувшее в ней возмущение.

— Добрый вечер, синьорина, — произнес Ренато Мартелли. — Рад встрече с вами.

— Вы хотите сказать, рады снова встретиться? — холодно спросила она. — Вряд ли вы забыли нашу сегодняшнюю встречу в «Госсвейсе».

— Вы уже знакомы? — удивился Лоренцо.

— Мы виделись сегодня, — признался Ренато. — Мне не терпелось познакомиться с женщиной, о которой я столько слышал. Поэтому мне пришлось прибегнуть к небольшой хитрости, за что, надеюсь, буду прощен. — Улыбнувшись, он поднес к губам ее руку и галантно предложил ей стул.

— К какому же ухищрению ты прибег? — спросил Лоренцо, недоуменно глядя то на брата, то на Хизер.