— Мне и в голову не приходило, что вы вообще можете чего-то стыдиться.
— Поосторожнее, я справлялась и с более дерзкими мужчинами, чем вы.
— Не сомневаюсь. Одно ваше присутствие на вилле Таццини — уже триумф. Но что вы будете здесь делать? Готов поспорить, об этом вы не подумали. Да и зачем? Кругленькая сумма, полученная при разводе, уладит все проблемы.
— Это не ваше дело, — сказала Эйнджел, сверкая глазами от злости, — но я собираюсь заниматься бизнесом. Меня уверили в том, что лимоны Таццини — вне конкуренции.
Витторио сардонически усмехнулся.
— Вы слышали о лимонах и теперь думаете, что все знаете.
— Нет, но я знаю о «лимончелло».
Его улыбка выражала насмешку, а не веселье, и Эйнджел почувствовала себя неловко.
— Не спорю, это важная информация, но что с того? Знаете ли вы, какие сорта лимонов здесь растут?
— Какие еще сорта? Лимоны они и в Африке лимоны, разве не так?
— Здесь вы главная. Как глупо с моей стороны забыть об этом.
— Послушайте… — яростно начала Эйнджел.
— Если следовать словам такого опытного специалиста, как вы, лимоны и есть лимоны. В таком случае как же быть с такими сортами, как «Эврика», «Мейер», «Лиссабон»?
— Я этого не знала, — с достоинством ответила Эйнджел, глядя ему в глаза.
— Как не знаете и того, какие сорта лучше всего подходят для «лимончелло». Фактически вы ничего не знаете.
— Но я же не собираюсь заниматься всем сама! Я найму кого-нибудь, кто хорошо в этом разбирается, хотя, должно быть, здесь уже работают подобные люди.
— Здесь не осталось никого, кто мог бы ухаживать за лимонами так, чтобы потом их можно было продать по высокой цене, — категорически возразил Витторио.
— Здесь есть садовники, не так ли?
— Да, один. Он хорошо работает, но его нельзя назвать мастером своего дела. Вам придется все ему объяснять.
— Но должен же на вилле быть главный садовник, знающий, что к чему?
— Единственный, кто в этом разбирается, — я, но с тех пор, как вы захватили мой дом, я здесь больше не живу.
— Вы меня обвиняете? Ну вы и наглец! Разве я виновата в том, что вы решили его продать?
— Я не… — Мужчина осекся. — Не лезьте не в свое дело. Вы ничего не знаете.
— Тогда не бросайтесь обвинениями. Я не захватывала ваш дом…
— Не вы, ваш муж. Но кому он стал принадлежать в итоге?
— И это делает меня преступницей, не так ли? У меня нет никакого желания обсуждать это. Я лишь хочу поселиться в моем новом доме.
Витторио отрывисто вздохнул.
— В таком случае, — холодно произнес он, — добро пожаловать в ваш дом. Я сообщу служащим о вашем приезде.
С этими словами мужчина покинул комнату, Эйнджел в ярости смотрела ему вслед. Подвернись ей что-либо под руку, она непременно швырнула бы этим в него.
Она злилась на бывшего хозяина виллы за то, что он омрачил ей радость первых минут, проведенных в этом доме. Все было замечательно, пока она не вошла в спальню и не увидела его. Здравый смысл подсказывал молодой женщине, что это была чистая случайность, но сейчас ей не хотелось думать об этом.
Эйнджел была недовольна собой: она понимала, что вела себя как избалованная богачка. Она думала, что эта часть ее личности осталась в прошлом, но, несмотря на ее самые добрые намерения, годы, проведенные рядом с Джо Клэнненом, наложили отпечаток на ее характер.
Эйнджел открыла ставни на остальных окнах, и комната наполнилась ярким солнечным светом. Оглядевшись, молодая женщина поняла, что эта спальня отличалась от всех, которые ей доводилось видеть раньше. Как и в холле, пол здесь был облицован темно-красным кафелем. В углу стояла кровать почти семи футов шириной, с резной спинкой из орехового дерева.
Матрац был жестким, но Эйнджел все же нашла его довольно удобным. Рядом с кроватью стоял старомодный торшер с резной ножкой и абажуром из пергамента. Между окнами располагался простой деревянный гардероб, так непохожий на те, куда она привыкла вешать свои роскошные наряды. У одной из стен стоял большой комод.
Вот и вся мебель. Однако Эйнджел почувствовала себя здесь как дома. Строгость и простота обстановки прекрасно соответствовали царившим здесь тишине и покою.
Открыв дверцу гардероба, молодая женщина заметила в его дне небольшое отверстие. В нем виднелось что-то зеленое. Наклонившись, она достала оттуда маленькую записную книжку и, зажав ее в ладони, улеглась на кровать.
Наверное, именно ее и искал бывший хозяин.
Внизу послышался взволнованный женский дискант и успокаивающий баритон Витторио. Не успела Эйнджел подняться с кровати, как дверь отворилась и в комнату вошла полная женщина средних лет, а вслед за ней Витторио Таццини.
— Это Берта, — сказал он по-английски. — Она присматривает за домом, и, на мой взгляд, делает это замечательно. К сожалению, она плохо говорит по-английски и боится, что вас это не устроит.
— Отчего же? — спросила Эйнджел. — Мы можем беседовать по-итальянски. — Скрестив за спиной пальцы, она медленно произнесла: — Берта, простите меня за то, что я не сообщила вам о своем приезде.
Эйнджел видела, что пожилая женщина чувствует себя неловко, и ей стало стыдно. Она не хотела никого обижать.
К ее облегчению, Берта все поняла, и ее круглое лицо расплылось в улыбке.
— Если сеньора желает выпить кофе, я могу приготовить.
Спустившись в холл, Эйнджел обнаружила, что дом наполнился суетой. Слуги с любопытством рассматривали новую хозяйку.
Берта сварила кофе, и Эйнджел поблагодарила ее теплой улыбкой.
— Пахнет просто божественно, — по-итальянски сказала она. — Уверена, мы отлично поладим.
Берта радостно кивнула.
— Кстати, вы случайно не это искали? — спросила Эйнджел у Витторио, показывая записную книжку.
— Да, спасибо. Где вы ее нашли?
— Она упала на пол через дыру в дне гардероба.
Берта неодобрительно фыркнула.
— Надо же, дыра! Мебель в ужасном состоянии. Но вы ведь позаботитесь об этом, правда?
К удивлению Эйнджел, замечание было адресовано Витторио.
— О чем вы? — спросила она у Берты. — Я просто вернула сеньору Таццини то, что ему принадлежит, и ему больше нечего тут делать.
— Но, signora! Вы здесь ничего не знаете, a padrone знает так много…
— Берта, не могла бы ты оставить нас наедине? — попросил Витторио.
— Si, padrone.
Именно слово padrone вывело Эйнджел из терпения. Берта называла Витторио хозяином, потому что все еще считала его таковым, и ее поспешный уход только подтвердил это.
— Может, вы все же скажете мне, что происходит? — холодно произнесла Эйнджел.
— Все очень просто, — отрезал мужчина. — Вам нужен управляющий, и я отлично подхожу на эту роль. Вы уже доказали, что не сможете самостоятельно управлять виллой.
— Какая наглость!
— Факты говорят сами за себя. Вы не знаете ничего о лимонах, которые собираетесь выращивать. Как часто их нужно поливать? Сколько времени должно пройти между посадкой и сбором урожая? Для успешного ведения бизнеса нужны знания, иначе вы не добьетесь успеха. Я не для того трудился долгие годы, чтобы спокойно смотреть, как все пойдет коту под хвост.
— Если вы таким образом просите меня взять вас на работу, то зря стараетесь.
— Не отнимайте у меня время своей пустой болтовней. Я не прошу вас нанять меня. Я вам приказываю. У вас нет выбора.
— Есть, черт побери!
— Нет, — решительно возразил мужчина. — Вы нуждаетесь в моих услугах. Это очевидно. Так зачем зря терять время?
— Вы один собираетесь заниматься выращиванием лимонов? Вы сами сказали, здесь остался всего один садовник.
— На меня работали еще трое, но они уволились, когда я продал дом.
— Как интересно! Они внезапно приняли одно и то же решение и ушли отсюда в один день…
— В один час.
— Какое поразительное совпадение! Или это вовсе не совпадение?
Глаза Витторио потемнели.
— Я так понимаю, вы считаете, что это я подговорил их уйти, чтобы навредить вам?
