— Я привез с собой немного вещей, — невозмутимо произнес он. — На случай, если вы попросите меня остаться.

— Два чемодана?

— Я люблю модно одеться, — невозмутимо ответил гость.

— Гэвин, мне жаль, но я не могу пригласить тебя надолго. Правда, если хочешь, можешь здесь переночевать.

— Только через мой труп, — пробурчал Сэм.

— Хорошо, я согласен, — ответил Гэвин.

— Я сойду с ума, — громко сказал старик.

Встретившись с ним взглядом, Витторио подмигнул. Через несколько минут вошла Берта и проводила Гэвина в комнату для гостей.

Все попытки Эйнджел убедить Сэма поужинать в своей комнате ни к чему не привели.

— Хорошо, только, пожалуйста, больше не груби Гэвину, — наконец сдалась она.

— Почему это? Он никогда мне не нравился.

— Ты же утверждал, что не помнишь его.

— Так и есть, но ты сама сказала, что мы знакомы, — ответил Сэм. — Какой ты сообразительный! Да, вы знакомы. Я с ним встречалась до того, как вышла замуж за Джо.

— Поэтому он мне никогда и не нравился.

Отведя в сторону Витторио, Эйнджел сказала:

— Надеюсь, ты останешься.

— Ты шутишь? Я бы ни за что это не пропустил.

— Я с трудом удержалась от смеха, когда ты назвал его Ужасным Гэвином.

— Я всего лишь сказал правду. Кстати, я очень удивился, когда узнал, что такие мужчины в твоем вкусе.

— Я была очень молода, — сказала Эйнджел в свое оправдание, — а Гэвин был намного стройнее и красивее.

Витторио ухмыльнулся.

— Пожалуйста, помоги мне успокоить Сэма. Никто не знает, что еще он может ему наговорить.

— Если он что-то задумал, ничто на свете его не остановит.

Ужин прошел в ужасной обстановке. Не обращая внимания на все попытки Эйнджел утихомирить его, Сэм открыто выражал свое мнение. Она с раздражением отметила, что Витторио одобрял его.

Только Гэвин, казалось, не замечал язвительных острот в свой адрес. Он продолжил играть роль старого доброго друга, который был рад столь радушному приему, оказанному ему хозяевами. Он настолько вжился в эту роль, что для него не имело значения, слушают ли его остальные или нет.

Но Гэвин был не единственным, кто сегодня играл роль. Когда ужин подошел к концу, Сэм улыбнулся Витторио и понимающе произнес:

— Ты сегодня много выпил, мой мальчик. Я ни когда не видел тебя таким пьяным.

Поскольку за ужином Витторио вообще не пил спиртного, все удивленно уставились на Сэма, кроме самого Витторио, который произнес:

— Простите меня, Сэм. Неужели я, правда, перебрал?

— Да, ехать домой по горной дороге в таком виде опасно. Будет лучше, если ты останешься на ночь. Ты не против, дорогая? — Последнее было обращено к Эйнджел.

— Нисколько, — ответила молодая женщина, по достоинству оценив эту тактику. Сэм иногда был гораздо более проницательным, чем кто-либо мог предположить.

Гэвину не хватило всей его изобретательности, чтобы остаться наедине с Эйнджел. После ужина Витторио вовлек его в разговор об автомобилях, который Эйнджел прервала лишь для того, чтобы пожелать им спокойной ночи.

Затем Рой и Фрэнк, уложив Сэма спать, предложили Гэвину пропустить по стаканчику бренди. За первым последовал второй, за вторым — третий… В конце концов Витторио проводил гостя в его комнату и опустил на кровать, а затем провел оставшуюся часть ночи у окна, из которого была видна дверь комнаты Гэвина.

На следующее утро после завтрака гостю все же удалось улучить момент и поговорить с Эйнджел наедине. Этому он был обязан не столько собственным усилиям, сколько ее решению поскорее от него отделаться. Они прошли на террасу.

— Я думал, нас никогда не оставят вдвоем, — нетерпеливо произнес Гэвин. — Жаль, что мне нужно скоро уезжать. Я бы с удовольствием остался здесь еще на несколько дней. Мы могли бы лучше узнать друг друга…

— Сэм никогда на это не согласится.

— Сэм лишь хочет тебя защитить, и я не виню его.

— Очень мило с твоей стороны, — ответила Эйнджел, едва удержавшись от смеха.

— Он помнит, как близки мы были когда-то.

Эйнджел хотела напомнить ему, что Сэм вообще его не помнит, но решила промолчать. Ничто было не в силах отвлечь Гэвина от его собственной персоны, и чем быстрее закончится весь этот спектакль, тем лучше.

— Знаешь, Эйнджел, меня глубоко ранило то, что ты наговорила обо мне в интервью журналу «Глэм шик».

— Я ранила тебя? А кто нагло утверждал, что я бросила тебя из-за денег Джо? Ты ведь знал, что к тому времени между нами уже давно все закончилось.

— Правда? Что-то я такого не помню. Мы были влюблены.

— Я тоже так думала. Затем ты захотел, чтобы я поместила Сэма в дом престарелых, и я тебя бросила.

— Scusi, signora. Я пришел за кофейными чашками.

Выругавшись себе под нос, Гэвин повернулся и увидел Витторио.

— Здесь нет кофейных чашек, — сказала Эйнджел.

— Ты уверена? Берта сказала…

— Здесь нет никаких чашек! — прорычал Гэвин. — Уйдите!

— Scusi, scusi. — Витторио удалился. Глубоко вдохнув, Гэвин продолжил:

— Думаю, ты ко мне несправедлива.

— И ты отомстил мне, опубликовав душещипательную историю о бедном Гэвине с разбитым сердцем. Надеюсь, тебе хорошо за нее заплатили.

— Меньше, чем тебе, когда ты оскорбила меня в «Глэм шик».

— Я тебя не оскорбляла, а говорила правду. Это ты солгал насчет того, что я бросила тебя из-за Джо.

— Ты уверена?

— Что бы ты там ни прочитал, остальное они сами придумали. Послушай, Гэвин, давай не будем ворошить прошлое.

— Ты права. Ведь единственное, что имеет значение, — это будущее. Когда я увидел твои фотографии, я понял, что никогда не переставал тебя любить. Нам так хорошо было вместе…

— А это очень красивый дом.

— Что?

— Увидев фотографии этого дома, ты решил переехать сюда ко мне.

— Ты несправедлива!

— Ты повторяешься, Гэвин.

— Послушай, я понимаю, ты обижена на меня. Мы долгое время были в разлуке, но сейчас мы снова нашли друг друга.

— Гэвин, мы не находили друг друга. Между нами уже давно все кончено.

— Scusi, signora, — сказала Берта.

— Когда вы все отсюда уберетесь! — взревел Гэвин, наткнувшись на Витторио, который внезапно появился, словно джинн из бутылки. — Проваливайте! Вы меня слышали? Убирайтесь!

— Scusi? Me по spikka da English.

Эйнджел поспешно прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться.

— О чем вы говорите? — воскликнул Гэвин. — Прошлым вечером вы… Собственно, зачем я с вами спорю? Вон отсюда!

— Scusi?

— Убирайтесь! Проваливайте! Вон отсюда!

— С радостью, — вежливо сказал Витторио, — но только вы уйдете вместе со мной.

С этими словами он схватил Гэвина за ухо.

— Отпустите меня! Что вы делаете? — заорал Гэвин, корчась от боли.

— Помогаю вам найти выход, — ответил мужчина, направляясь к двери и таща гостя за собой.

— Уберите от меня руки!

— Наш друг решил нас покинуть, — сказал Витторио. — Не мог бы кто-нибудь принести его багаж?

Только сейчас Эйнджел поняла, что за этой сценой с интересом наблюдали все, кто был в доме, включая Сэма, который вел себя как ребенок на Рождество. Его глаза сияли от удовольствия. Провожая Витторио и его извивающегося пленника на улицу, он аплодировал.

— Витторио, что ты собираешься делать? — смеясь, спросила Эйнджел.

— Ничего криминального. Я отвезу его в город и высажу на автобусной остановке.

Гэвин открыл было рот, чтобы возразить, но взгляд его мучителя заставил его замолчать. Губы Витторио улыбались, но глаза оставались серьезными.

— Ты сможешь высадить его на остановке, но не сможешь заставить его сесть в автобус, — заметила Эйнджел.

— Не беспокойся, он не вернется. По дороге я объясню ему, как это будет глупо с его стороны.

— Тогда возьми с собой еще кого-нибудь на случай, если он станет сопротивляться.

— Неужели ты думаешь, что я не справлюсь с ним один? Ты меня обижаешь.

Подойдя к своей машине, Витторио затолкал Гэвина в салон и заблокировал все дверцы. Эйнджел испуганно и в то же время восторженно наблюдала за тем, как Гэвин безуспешно молотит кулаками по стеклам и выкрикивает оскорбления, которых на улице не было слышно.