– Не трать силы на пустые фантазии. – Миссис Блэк ухватила Тесс за подбородок. – У нас с Магистром вечный контракт. Он никогда не сможет обидеть нас… Да и не захочет этого делать. А за тебя он еще и хорошенько нам заплатит. – Она наклонилась ближе и вновь заговорила, понизив голос до шепота: – Он хочет получить тебя живой и здоровой. Так что поблагодари его, как только у тебя появится такая возможность, потому что, если бы не это, я бы избила тебя до полусмерти. Но если ты еще хоть что-нибудь выкинешь, я позабуду о его пожеланиях и буду пороть тебя, пока кожу не сдеру. Поняла?

Тесс отвернулась к стене.

Была уже глубокая ночь, когда «Океан» миновал Ньюфаундленд[18], но Тесс не спалось. Она вышла на палубу подышать свежим воздухом и невольно залюбовалась ночным морем, по которому, поблескивая в свете луны, неспешно плавали огромные глыбы льда, похожие на ленивых морских чудовищ. Один из моряков, проходя мимо, сказал, что из-за теплой погоды подтаял и сполз в море огромный ледник и она сейчас смотрит на его обломки. И действительно, присмотревшись, девушка увидела вдалеке уже по-настоящему гигантские льдины, напоминающие башни причудливого города. Возможно, в таком месте мог бы жить сам морской царь… Тесс подумала, что никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.

Теперь-то она знала, что тогда ей только казалось, будто она одинока… Вскоре сестры оставили ее одну, и Тесс постепенно успокоилась. Плакать больше не было сил, но ее охватило дикое отчаяние, от которого хотелось выть и рвать зубами веревки. Миссис Дарк была права: если бы Тесс могла убить их, она бы это сделала.

Она пошевелила руками и ногами, пытаясь ослабить узлы, но те не поддавались. Да уж, связали ее на славу.

Веревки впивались в плоть, руки и ноги Тесс вскоре начали неметь. Подумав, девушка пришла к выводу, что у нее есть всего несколько минут, а потом ее тело полностью утратит чувствительность.

Тесс поняла, что отчаянно устала. Ей вдруг захотелось покориться судьбе и спокойно дождаться появления загадочного Магистра. Пусть он… пусть хоть кто-нибудь заберет ее из этого проклятого дома! За крошечным окном уже совсем стемнело, а значит, ждать оставалось совсем недолго. Возможно, этот Магистр действительно хотел жениться на ней. Возможно, он и в самом деле хотел дать ей все…

Неожиданно она услышала голос тети Генриетты. Он звучал у нее в голове так отчетливо, словно тетя стояла рядом: «Когда ты, Тесс, найдешь мужчину, за которого захочешь выйти замуж, помни: ты должна судить человека не по тому, что он говорит, а по тому, что он делает».

Конечно, тетя Генриетта была права. Ни один порядочный мужчина не позволил бы держать свою невесту взаперти, словно заключенную в тюрьме, да к тому же еще и мучить ее брата. И талант ее тут был вовсе ни при чем. Ей вдруг подумалось, что Темные сестры все это время ее разыгрывали и на самом деле одному Богу известно, что Магистр собирается с ней сделать, когда она попадет к нему в руки. И даже если ей удастся выжить, то захочет ли она сама жить после всего, что ей уготовила судьба?

Боже, каким же никчемным талантом она обладала! Ну что за ерунда – по желанию изменять внешность! Если бы только она умела воспламенять предметы взглядом, или одним прикосновением уничтожать металл, или превращать свои ногти в острые ножи!.. А хорошо было бы уметь становиться невидимой или превращаться в крошечное существо, не больше мыши…

И тут она неожиданно успокоилась. Настолько успокоилась, что услышала, как на ее груди мерно тикает механический ангел. Вовсе не обязательно становиться размером с мышку, ведь так? Все, что нужно, так это стать достаточно маленькой и худенькой, чтобы путы просто соскользнули с тела.

А ведь она могла измениться, превратиться в другого человека, даже не притрагиваясь к его вещам. Она делала это прежде. Сестры заставили ее выучить и этот трюк. Впервые Тесс оценила пользу, которую принесли ей занятия.

Она вжалась спиной в твердый матрац и заставила себя вспомнить… Улица, кухня, игла неспешно движется туда-сюда, жар от газового фонаря… Она хочет, чтобы это случилось, хочет изменения. «Как тебя зовут? – Эмма. Эмма Бейлис…»

Ее тело изогнулось в конвульсии, в грудь будто бы ударило что-то тяжелое, и воздух со свистом вышел из легких. Тесс чувствовала, как меняется кожа, как в теле двигаются кости, становясь меньше и тоньше. Боль была почти невыносимой, и она выгнула спину, словно старалась отстраниться от нее, убежать, спрятаться. Слава богу, что ей удалось подавить крик, который комом стоял в горле, не давая вздохнуть.

Но наконец-то все закончилось. Моргнув, Тесс какое-то время невидящим взглядом смотрела в потолок, затем повернула голову и взглянула на запястье и опутывающую его веревку. Ее рука стала рукой Эммы – тонкой и хрупкой. Петля болталась на костлявом, почти прозрачном запястье. Торжествуя, Тесс одним рывком освободила руки и села, растирая красные отметины на запястьях.

Потом она наклонилась вперед, и ее пальцы принялись быстро распутывать веревки на лодыжках. Оказалось, что миссис Блэк вязала узлы, как бывалый моряк. Когда Тесс наконец-то развязала веревки, ее пальцы были сбиты в кровь.

Девушка нетерпеливо отбросила назад волосы, тонкие, чужие, и без колебания освободилась от тела Эммы. Личина убитой девочки стекла с ее тела, словно вода. Тесс провела рукой по своим волосам: густым, пушистым, таким знакомым. Взглянув в висящее на стене зеркало, Тесс с удовольствием отметила, что маленькая Эмма Бейлис ушла и она снова стала собой.

Шум за спиной заставил ее резко обернуться. Дверная ручка бешено дергалась из стороны в сторону, словно стоящий в коридоре человек никак не мог открыть дверь.

«Миссис Блэк!» – подумала Тесс. Эта ужасная женщина вернулась, чтобы выполнить свою угрозу – избить ее до полусмерти… Или чтобы отвести ее к Магистру. Тесс в одну секунду пересекла комнату, схватила с умывальника фарфоровый кувшин и встала у двери, сжимая свое жалкое оружие так сильно, что аж костяшки пальцев побелели.

Наконец-то ручка провернулась, и дверь открылась. В полумраке Тесс видела лишь тень – кто-то вошел в комнату. Девушка подалась вперед и замахнулась кувшином, готовая в любой момент обрушить его на голову чужака…

Вошедший в комнату человек был ловок и быстр, но все-таки недостаточно. Кувшин ударил по вытянутой руке, когда он собирался схватить Тесс, а потом врезался в стену. Осколки дождем посыпались на пол, а незнакомец завопил от боли.

Тесс попятилась назад, а затем рванулась к двери, но та вдруг захлопнулась сама собой, и сколько девушка ни дергала за ручку, она даже не шелохнулась. А потом комнату залил яркий свет, словно из-за туч вышло солнце. Тесс резко обернулась, сморгнула слезы и замерла.

Перед ней стоял юноша, чуть старше ее самой. Возможно, ему было лет семнадцать, максимум восемнадцать. Одет он был так, как одеваются рабочие из Ист-Энда: потертый черный пиджак, мятые брюки и стоптанные ботинки из грубой кожи. Жилета он не носил. И тут внимание Тесс привлекли толстые кожаные ремни, которые обхватывали грудь незнакомца крест-накрест и обвивали его талию. Вернее, в самих ремнях, пожалуй, не было ничего удивительного, но вот оружие, которое на них висело, можно было увидеть далеко не каждый день: причудливых форм кинжалы с украшенными изысканной резьбой рукоятками, складные ножи, странные клинки, словно бы сделанные изо льда. В правой руке юноша держал какую-то штуковину, на вид напоминающую камень, от которой шел ослепительный свет. Тесс заметила, что по другой руке юноши – тонкой, с длинными пальцами – сбегает струйка крови: расколовшийся кувшин разрезал кожу.

Тесс подняла взгляд и посмотрела незнакомцу в лицо. Если бы она не была так напугана и если бы обстоятельства позволяли, она бы, без сомнения, им залюбовалась – никогда прежде она еще не видела такого красавца. Темно-синие глаза, словно бы сделанные из венецианского стекла, изящно очерченные скулы, полные губы, длинные пушистые ресницы и густые черные волосы. Голова и шея юноши были столь совершенной формы, что любой скульптор почел бы за честь изваять его бюст. Этот человек словно пришел из сказки, из волшебных грез, которым Тесс время от времени позволяла себе предаваться. Впрочем, вряд ли она мечтала о том, чтобы прекрасный незнакомец сыпал проклятиями в ее адрес и негодующе тыкал ей прямо в нос окровавленную руку.