Коснувшись щек румянами, Дженнифер выключила свет в ванной и вышла. Она уже была в прихожей, когда услышала звонок в дверь и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Она почти не бывала дома в это время дня. Недоумевая, кто бы это мог быть, Дженнифер нерешительно пошла к двери и, повернув замок, приоткрыла ее.

Перед ней стоял… Гордон!

Дженнифер схватилась за косяк, пытаясь перебороть внезапные слабость и головокружение. Она уставилась на мужчину, почти уверенная в том, что у нее начались галлюцинации.

— Добрый день, — произнес Гордон таким мучительно-знакомым голосом, что ее сердце болезненно сжалось.

Он не улыбался, на красивом лице застыло суровое и решительное выражение.

Дженнифер пришлось заставить себя выдавить несколько слов:

— Что привело тебя сюда? Разве мы не все сказали друг другу?

— Нет, не все. Не возражаешь, если я зайду на несколько минут?

Но она была слишком потрясена, чтобы сдвинуться с места, и продолжала стоять на пороге, держа дверь полуоткрытой.

— Так можно мне войти?

— Ах да, конечно, — пролепетала, наконец, Дженнифер и посторонилась, пропуская Гордона. — Только у меня мало времени: нужно спешить на работу.

Войдя, он внимательно огляделся по сторонам. Квартирка была небольшая. Еще не так давно Дженнифер подумывала о том, чтобы перебраться в более просторную. Но сейчас, когда денег катастрофически не хватало, она уже и не помышляла об этом.

— Что ж, довольно уютно, — сказал Гордон.

Он действительно так думал. Многие женщины, как ему казалось, обставляют свои квартиры претенциозно и так загромождают вещами, будто специально намереваются вызвать у мужчин ощущение дискомфорта. А маленькая гостиная Дженнифер, наоборот, казалась просторной и полной воздуха: светлые стены, диван, два кресла, на стенах фотографии и рисунки — от небольших карандашных набросков до внушительных размеров акварелей.

— Сожалею, что мы так расстались, — начал Гордон. — Видимо, я был несколько груб с тобой, но я привык говорить то, что думаю. Может быть, это мой недостаток, и сейчас мне бы хотелось извиниться.

Дженнифер молча смотрела на него, не в силах поверить, что теперь, после всего случившегося, они могут стоять и спокойно беседовать друг с другом. К тому же взгляд Гордона был не извиняющимся, а скорее оценивающим. Странная жесткая решимость поблескивала в его глазах. Так как она ничего не ответила, он продолжил:

— Позволь мне объяснить мое появление. Но прежде я хочу поговорить о нас.

Это было сказано таким проникновенным тоном, что Дженнифер замерла. Но тут же посчитала, что заявление звучит весьма провокационно.

— Не понимаю, — произнесла она твердо, придав голосу пренебрежительные интонации.

— В таком случае поясню: я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Дженнифер тупо уставилась на него. Слова она понимала, но смысл никак не доходил до нее. Ноги неожиданно подкосились, и ей пришлось схватиться за спинку кресла, чтобы не упасть.

— Гордон, ты пьян?

— Нисколько.

— Значит… это я пьяна?

— Нет, а жаль.

Дженнифер посмотрела на свои пальцы, намертво вцепившиеся в светлый бархат обивки.

— Тогда, должно быть, ты шутишь.

— Напротив, я совершенно серьезен.

— Не хочу показаться неблагодарной или вызвать твое недовольство, — насмешливо произнесла она, вскинув на него глаза, — но, пожалуй, в своей галантности ты зашел слишком далеко.

— Галантность тут ни при чем.

С трудом сдерживая переполняющие ее эмоции, Дженнифер спокойно ответила:

— Твое предложение благородно, но это невозможно.

— Не нахожу в этом ничего невозможного. — В голосе Гордона появились нотки раздражения, а сжатые в кулаки пальцы побелели.

— Я не хочу, чтобы на мне женились из жалости или потому, что ты решил, будто я каким-то образом заслужила это.

— Я еще не сошел с ума, — возразил он, и жалость не имеет никакого отношения к моему намерению взять тебя в жены.

Дженнифер вгляделась в его лицо, желая убедиться, что он шутит. Но Гордон, судя по всему, сейчас шутить был настроен менее всего.

— Может быть, ты думаешь, что обязан пойти на это из-за того, что оказался первым, с кем я… переспала?

— Это предположение столь же нелепо, как и предыдущее.

— Тогда объясни, почему ты сделал мне предложение.

— Этому есть две причины: мне нужна жена, а тебе — муж.

— И потому ты считаешь, — сухо подытожила Дженнифер, — что мы идеально подходим друг другу.

Гордон заглянул в глубины зеленых глаз Дженнифер и вдруг испытал мучительное желание поцеловать ее.

— В общем, да.

— Все равно не понимаю, к чему такая спешка, — сдержанно заметила она. — Поверь: меньше всего мне сейчас нужен брак.

— Ошибаешься: брак — это именно то, что тебе необходимо. Мой друг сделал тебе предложение. Но, как нам обоим известно, он не годится на роль мужа. Марк, конечно, способен принести себя в жертву. Но только представь, какой несчастной будет его жизнь! Короче, он подал мне неплохую идею. Я многое знаю о тебе, Дженнифер. Ты азартна, хотя и не сознаешь до какой степени. Подтверждением может послужить наша последняя встреча. А сейчас тебе улыбается удача: можешь сорвать крупный куш.

Гордон достал из кармана чековую книжку.

— Я выпишу тебе чек на приличную сумму. Ты расплатишься с долгами. Я ведь в курсе всех твоих проблем.

— Какой жалкой и отчаявшейся я, должно быть, кажусь тебе, если ты предлагаешь мне такое и уверен, что я соглашусь.

Он нахмурился, но, сделав над собой усилие, мягко произнес:

— Значит, тебе не нужны деньги?

— Я не желаю обсуждать это с тобой!

— Но я настаиваю. — Он протянул ей чек. — Это деловое соглашение.

Дженнифер промолчала.

— Вот и отлично. Молчание — знак согласия. Деньги изменят твою жизнь, и, уверен, в лучшую сторону.

— Я вполне довольна моей жизнью и не хочу перемен.

— Работая в этой жалкой библиотеке? Так она может скоро закрыться. Наверняка так и будет, если уже дошло до того, что читателей заманивают бесплатными пирожными.

— Я могу, в конце концов, работать в каком-нибудь офисе, — неуверенно произнесла Дженнифер. Ей не хотелось признаваться, что его слова произвели на нее удручающее впечатление.

— Неужели? Для этого нужно хорошо выглядеть и соответствующим образом одеваться. Не отрицаю, что платье, купленное на деньги Марка, красиво, но кто даст гарантию, что ты и его не спустишь в казино?

— Все! Хватит! — Дженнифер направилась к двери, давая понять, что разговор закончен.

Но Гордон схватил ее за руку.

— Пойми, я в отчаянном положении, — признался он.

Дженнифер с сомнением покачала головой.

— И ты сможешь выпутаться из него, если возьмешь в жены первую попавшуюся женщину? Что-то верится с трудом.

Интуиция и опыт подсказывали Гордону, что ненавязчивое убеждение поможет ему добиться успеха, особенно если подкрепить его логическими доводами и полной откровенностью. Дженнифер была уязвлена, и ему не хотелось, чтобы это чувство определило ее решение. И потому он проигнорировал желание протянуть руку и отвести темную прядь волос от ее нежной щеки, поборол искушение возразить, что она — далеко не первая попавшаяся женщина, а, наоборот, соответствует его идеалу женственности больше, чем кто-либо другой.

— Сейчас все объясню. Проблема заключается в моем отце. Всю жизнь он мечтал, чтобы его единственный сын стал адвокатом. Но мне удалось его переубедить. С большой неохотой он дал мне денег на учебу в колледже, по окончании которого я обратился к нему с безумным предложением достать еще большую сумму, чтобы я мог начать собственное дело. Скрепя сердце отец согласился и на это, отдав мне почти все свои сбережения и заняв деньги в банке под большие проценты.

Смущенная его искренностью, не в силах еще понять, как собственный отец, если он не просаживает все деньги в покер, может быть источником каких-то неприятностей, Дженнифер недоуменно посмотрела на Гордона.