– Мама, это я…
Хорошо, что Джерри на кухне, у этого телефона сумасшедший динамик, слышно на пять метров. А содержание монолога на том конце провода исключительно приятное. Успеваешь только скромно вставлять:
– Да, мама, конечно, мама…
Но постепенно волны откатывают, буря превращается в бриз, что является хорошим признаком. К вечеру я буду прощен. Остается придумать, куда меня занесло ночью, а заодно спросить, где бы взять бумажку с портретом президента Франклина. Хотя бы на время, попользоваться.
Мать, кстати, уже пять минут занимается телефонным воспитанием, а задать наипростейший вопрос «Сынок, а может, у тебя неприятности, может, тебе денег надо?» так и не догадалась. Но я мать не виню, это она от радости, что я жив-здоров. Криминальную хронику по десять раз на дню передают, можно призадуматься… А неизвестность всегда всякие кошмары рисует. Чего только не передумаешь.
– Хорошо, мама. Я у Юли. Сейчас приду.
Уже твердой рукой трубка кладется на аппарат. Сейчас я не приду. Мать все равно ждать не будет, уйдет в столовую, а у меня исключительно важное дело. Попробуй-ка за девять дней раздобыть полмиллиона при полном отсутствии твердого источника доходов, моральном падении и полнейшей деградации личности. Да, мистер Том, вы деградирующая личность. Милиция, наркотики… Завтра дойдет до краж из музеев и разбойных нападений на жилье. Дойдет, дойдет… И сами будете виноваты. Вместо того чтобы овладевать знаниями, строить светлое будущее, гармонично развиваться, целыми днями шляетесь по рынку в поисках легкого заработка и приключений на юную задницу.
А что? Я – потерянное поколение. Не в том смысле, что меня кто-то потерял, а в том, что я не могу себя найти. Я не могу найти достойного применения своему развивающемуся телу и пока не окончательно испорченной душе. Учиться? Увольте. Пять лет потей, бедствуй на стипендию, чтобы потом попасть в жидкую прослойку, называемую при социализме интеллигенцией, и до старости зарабатывать двадцать долларов в месяц, просиживая штаны в одной из контор. Не-не, я ошибся дверью.
Бизнес? Очень заманчиво, но, имея желание, я не располагаю возможностями. Нет так называемого «начального капитала». И самое обидное, что его никто не предлагает. Сам? С удовольствием, но в моих услугах почему-то никто не нуждается. Молодой человек, понимаете, дело в том, видите ли… Пошел вон, короче.
Остается рынок. Само собой, не тот, про который говорящие головы трещат: «Мы идем к рынку!». Остается получерный районный рынок площадью пару га, где потерянное поколение ищет себе применение, местные бизнесмены наращивают свои начальные капиталы путем спекуляции, прикрытой красивым словом «коммерция», местные бандиты – путем попрошайничества, прикрытого красивым словом «охрана», а местные нищие – путем вымогательства, прикрытого красивыми словами «умерла мама».
Ну, и так далее. Вот какой я крутой правдолюбец и обличитель! Всех насквозь вижу. А поэтому отстегнули бы, что ли, сотню долларов? Ну, пожалуйста.
Нашего рынка нет на карте города, нет в справочнике «Весь Петербург». Он
– результат дарованной народу свободы перепродажи. Вроде как аллергия на сладкое. Съел конфетку – прыщик. С аллергией поначалу пыталась бороться местная администрация. Довольно традиционным лекарством с не латинским названием «ОМОН». Ничего не получилось. Аллергия только прогрессировала. Старая медицинская истина – почесал, ну, и разнес инфекцию. Вскоре лечение прекратилось. Как поговаривают, кто-то из «медперсонала» администрации взял. Короче, рынок жил, рынок жив и, вероятно, будет жить. Пока есть кому брать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
