– Бабушка Лида, где у вас нож?
– В шкафчике посмотри. Там коробка стоит.
Дина открыла шкаф, нашла коробку из-под обуви. В ней лежали два кухонных ножа. Она потрогала лезвия. Острые, недавно наточенные, что странно в таком запущенном хозяйстве и с таким хозяином. Лезвие на одном примерно пять сантиметров. Подобным лезвием была убита Марина. Дина все держала в руках нож, когда Топик странно, утробно зарычал, глядя куда-то мимо нее. Дина оглянулась. На пороге кухни стоял невысокий худой мужчина с бородой и смотрел на нее больным, воспаленным взглядом очень темных глаз.
Глава 5
Сергей Кольцов подъехал к жилому дому на проспекте Вернадского, вошел в первый подъезд, поднялся на четвертый этаж и позвонил в одну из квартир. Дверь сразу открылась. Как будто Петр Ильич, его клиент, ждал в прихожей.
– Здравствуйте, Сергей. Вы очень вовремя: Верочка сейчас у себя на квартире. Поехала за документами… для оформления свидетельства о смерти и похорон. Олег на работе. А жена с Женечкой гуляют. Еще не меньше часа будут отсутствовать.
– Петр Ильич, – говорил Сергей, проходя в гостиную, – надеюсь, вы не думаете, что у меня уже есть результаты? Пока я могу вам сообщить лишь то, что узнал от следователей МУРа. Но вы, наверное, в курсе.
– В общих чертах. Мне сказали, несколько версий скорее всего отпадает.
– Да. Маньяк. Наркоман. То есть преступление для этих категорий преступности не совсем характерное.
– Я понимаю.
– Теперь на очереди психи. В этом плане ничего настораживающего не было?
– Такого, чтоб непосредственно касалось девочки… пожалуй, не припомню. Самый яркий персонаж в их доме и даже в подъезде – это Степан. Не знаю его фамилии. Возможно, вы заметили дикий алтарь в подъезде, плакаты всякие. Что-то насчет Сатаны. По-моему, парень состоит на психиатрическом учете. Не знаю, является ли он членом секты или одиночка. Но Мариночка выросла на его глазах… На глазах всех, кто живет в этом доме… Ее так любили… Извините, мне очень тяжело. Но вы спрашивайте, я постараюсь отвечать.
– Этого Степана, конечно, будут проверять. Версия невинной жертвы некой секты существует. Но я хотел с вами поговорить о другом. Это тяжелый разговор. Меня интересует вся семья с близкими и дальними родственниками. Что собой представляют ваш зять и даже ваша дочь? Есть ли другие родственники, которые бывали в доме? Что вы знаете об их друзьях?
– Давайте я начну с зятя. Объективно говоря, он хороший муж и отец. Не пьет в распространенном смысле – то есть до потери соображения и контроля. Временами, конечно, может выпить. Друзей, которые постоянно бывали бы у них дома, пожалуй, нет. Иногда заходил кто-то из сослуживцев. Он сначала в авторемонтной мастерской работал. Потом перешел охранником на автостоянку. Там и платят больше, и график его устраивал: через сутки дежурство. Но, конечно, я не считаю его идеальным мужем для нашей дочери. Она всегда была открытой, искренней, эмоциональной. А он человек замкнутый, немного подозрительный. Насколько я знаю, может вспылить по ничтожному поводу.
– Он верен жене?
– Во всяком случае, никаких разговоров о его неверности в семье никогда не было.
– Дочь довольна браком?
– Я говорил, она была искренней и открытой. До замужества. С ним она тоже стала все держать в себе. Иногда мы видим: ее что-то угнетает, но спросишь, а она: «Все нормально. Голова болит». Но некоторое время назад дочь заметно переживала. Может, на работе были проблемы. Во всяком случае, мне она так и сказала. И вдруг кто-то из соседей рассказал моей жене, что Вера ходит в секту «Свидетелей Иеговы». По вечерам оставляет детей, идет на собрание, одеваться стала мрачно. Она же шьет хорошо, всегда любила наряжаться. Ну, мы с ней поговорили. Вера не стала ничего отрицать. Говорит, сама не рада, что связалась. Просто был какой-то депрессивный период, они ее уговорили. Но сейчас она перестала туда ходить.
– А к врачу Вера по поводу депрессии не обращалась?
– Мать ей посоветовала. Она ответила, что обязательно сходит. Не знаю, ходила ли.
– Кто еще бывал в доме вашей дочери?
– У нас есть еще одна дочь. Старшая. Замужем за офицером. Живут они в подмосковном Нахабине. Она иногда приезжает. Есть у нее сын – наш старший внук, Егор. Год назад он поступил в Бауманский институт. Жил какое-то время то у нас, то у Веры. По-моему, Олегу это не очень понравилось. Сейчас дочь снимает для Егора квартиру.
Входная дверь щелкнула, раздался топот детских ног, и в комнату вбежала девочка в ярко-синем комбинезоне, с русой челкой и круглыми веселыми серыми глазами.
– Это кто, деда? – с интересом уставилась она на Сергея.
– Наш гость, Женечка, – притянул к себе ребенка Петр Ильич.
– Сергей Кольцов, – серьезно протянул девочке руку Сергей. – А вы – Женя Федорова, самая красивая девочка этого двора.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Женя. – Тебе дед сказал?
– Это все знают. А сейчас мне уже нужно уходить. Я еще приду. Что тебе принести?
– «Киндер-сюрприз». И собаку.
– Насчет собаки не обещаю, но подумаю.
Сергей вышел в прихожую и встретился взглядом с очень бледной, усталой женщиной.
– Моя жена. Мария Григорьевна, – представил Петр Ильич. – Это Сережа, Машенька. Я говорил тебе. Частный детектив.
– Ох, – с тоской произнесла Мария Григорьевна. – Зачем это? Нам помочь нельзя. Ничего уже не изменишь.
* * *
Егор вынырнул из короткого глубокого, как обморок, сна. Зажег лампу и стал внимательно рассматривать лежащую рядом девушку. Бледное удлиненное лицо, строгие, даже скорбные во сне тонкие губы, прямой нос, коротко стриженные темно-русые волосы. Похожа на монашку, когда спит. А час назад рядом с ним была страстная, ненасытная гетера. Егор даже не подозревал, что может быть объектом столь яростного желания. В свои девятнадцать лет он имел скромный сексуальный опыт. Партнерши-сверстницы, как и он сам, только открывали для себя мир наслаждений.
Их больше увлекала собственная смелость, чем сама страсть. Так получалось, что Егор встречался в основном с домашними девочками, голова которых забита советами и предостережениями родителей, мыслями о замужестве и страхом забеременеть. Егор еще не испытывал пресловутого полного слияния с женщиной, когда исчезают застенчивость, опасения показаться смешным и нелепым, неловкость за партнершу. Не испытывал до сегодняшнего дня.
Он увидел Иру на Тверской улице. Она стояла рядом с ним под холодным моросящим дождем и ела мороженое. Невысокая, очень худенькая, в тонком плаще, совсем без макияжа… Он не смог бы сразу объяснить, почему она выделялась в толпе. Или ему показалось, что она выделяется… Он сделал вид, что разглядывает какую-то афишу, а потом посмотрел ей в глаза. Ира не ответила взглядом, она просто его не замечала, но он уже повис на крючке. Небольшие темно-серые глаза, казалось, видели то, что он без нее никогда не увидит. Мир взрослых отношений и горячих тайн.
– Тебе не очень жарко? – остроумно спросил он. – Может, на пляж сгоняем?
Она посмотрела на него не моргая и абсолютно без выражения.
– Понял, – констатировал он. – Шутка не удалась. Я просто как бы беспокоюсь. Такую девчонку дождем смывает вместе с мороженым. Не хочешь где-нибудь обсохнуть?
– Где?
– Ну, в кино там… или у меня. На ресторан, к сожалению, бабок нет.
– А где у тебя?
– Я живу у станции «Бауманская».
– Один?
– Один. Устраивает?
– Мне вообще-то некуда деваться. Устала страшно. После ночного дежурства, а домой нельзя пока. Я у подруги живу. А к ней родственники приехали. Тебя как зовут?
– Егор.
– Меня Ира. Слушай, а у тебя можно поспать часа два? Ты приставать не будешь?
– Ни фига себе вопросик. Если хочешь, не буду. Я не маньяк.
Они вошли в однокомнатную квартиру Егора, которую для него снимали родители.
– Здорово, – сказала Ира. – Мне нравится. Ничего особенного, но тепло, уютно. И чисто. Сам убираешь?
