В Сибири, где я мог наблюдать за развитием красной армии, оно происходило крайне неудачно, и если бы не военнопленные и не латыши, которые в Омске составляли видный элемент в советских учреждениях, то красный гарнизон был бы совсем бессилен. Подслушивавшие в день чешского выступления телефонные разговоры слышали язык немецкий и латышский.

Но военнопленных, склонных работать с большевиками, было не так уж много, хотя в это время для привлечения их и издавалась большевистская газета на немецком языке «Wahrheit» — «Правда», разъяснявшая смысл переворота в России как начала мировой революции. Русские же красноармейцы были до того распушены, что спали на часах возле складов оружия, и у них из-под носа вывозили пулеметы и ружья.

Неожиданные враги

Виновниками преждевременного выступления против большевиков были чехи. Общая численность чехо-войск к весне 1918 г. определялась цифрою около 40 тысяч. Объединенное идеей восстановления свободы старой Чехии, непримиримо враждебное к германизму войско готово было продолжать борьбу. В России это представлялось невозможным, и союзники решили перевести три чешские дивизии на западный фронт, во Францию. Для этого надо было сосредоточиться во Владивостоке.

Проезд чехов на восток не встречал сначала особенных затруднений. Правда, в каждом городе приходилось вести переговоры с местными совдепами, независимо от переговоров в центре и переговоров с соседними совдепами, потому что «федерации» советских республик блистали тогда анархическою несогласованностью действий. Но в то время как шли переговоры, чешские эшелоны подвигались, и голова длинной ленты уже достигла Владивостока, когда большевики, под давлением немцев, решили остановить чехов.

Между тем чехи раскинулись на огромном пространстве. Наиболее западные части несколько мешкали ввиду предполагавшейся переброски их на север, к Архангельску, куда удобнее было подать часть транспортных средств. Эшелонами, находившимися к западу от Новониколаевска, командовал Чечек, эшелонами между Новониколаевском и Байкалом — Гайда, а наиболее восточными — генерал Дитерихс.

Разбросанность эшелонов ставила чехов в очень тяжелые условия. В случае нападения большевиков им пришлось бы или позорно разоружиться, или пробиваться силою на протяжении семи тысяч верст. К тому времени, когда проявилось явно враждебное отношение Москвы к чехам, последние успели завязать тесные отношения с сибирской кооперацией, принявшей на себя снабжение эшелонов продовольствием и фуражом, а через потребительскую кооперацию, почти сплошь эсеровскую по составу, чехи связались с подпольными антибольшевистскими организациями. Выступление чехов произошло, таким образом, неожиданно и для них, и для всех врагов большевизма. Как думали тогда, это была счастливая звезда Сибири, и чехов встретили, как Богом посланных избавителей.

Русские военные силы

В момент выступления чехов к ним, кроме офицерских организаций, присоединились очень скоро и другие силы. На Волге образовалась народная армия, почти сплошь состояйшая из интеллигентной молодежи и даже пожилых общественных деятелей. На оренбургском направлении вышел Дутов с неразложившимися частями казаков, на Дальнем Востоке чехов встретили отряды Семенова.

Наименьшим доверием пользовались последние. В народную армию привлекала идея борьбы за Учредительное Собрание и свободу. Дутов был известен и раньше как атаман и офицер Генерального штаба. Семенов был случайной фигурой. К нему не стекались общественные деятели, как это было в Новочеркасске у донских атаманов. За ним не шло и солидной массы забайкальского казачества, подобно тому как за Дутовым шли оренбуржцы (правда, далеко не единодушно к нему расположенные). Семенову сразу пришлось работать с элементом авантюристическим, питаться помощью иностранцев (японцев и отчасти французов) и не гнушаться случайной добычей.

Во главе всех русских военных сил встал тоже случайный человек, полковник Гришин, который жил под конспиративной фамилией Алмазова.

Гришин-Алмазов вместе с П. Михайловым, членом Учредительного Собрания (оба погибли в 1919 г.: один от большевиков, другой от семенов-цев), изъездили все города Сибири и повсюду вносили систему и единство плана в кустарно формировавшиеся офицерские организации. В этом деле требовалось много смелости ввиду подозрительной бдительности большевиков, не раз нападавших на следы организации, а еще больше такта — ввиду разнородности политического состава организаций.

Гришин-Алмазов сообщал мне как-то, что когда он приехал в Омск, то тамошнее офицерство с возмущением рассказывало, как на вопрос: «Кто станет у власти после переворота?» — был дан отчет: «Вы спросите местный комитет социалистов-революционеров». Надо заметить, что во главе омской организации стоял полковник Иванов, назвавший себя Риновым, который служил в Туркестане в военной администрации, на должности начальника уезда, что равносильно полицейской должности исправника. Потом Иванов был помощником военного губернатора. Человеку с таким прошлым, при всей его гибкости, трудно было усвоить свою подчиненность партии социалистов-революционеров. Гришин-Алмазов умел найти примиряющую среднюю линию и привлечь Иванова и других, склонявшихся на сторону более правых группировок (Дальневосточного комитета), под знамя Сибирского Правительства.

Бело-зеленый флаг

Для успеха всякого военного выступления нужна не только ненависть к существующему, но и определенность стремлений, ясность положительной задачи.

На Волге такою задачею было поставлено восстановление Учредительного Собрания. В Сибири — объединяющим лозунгом явилось «Сибирское Правительство». От имени этого правительства действовал Гришин-Алмазов. С полномочиями Сибирского Правительства приезжали в разные города Сибири гражданские эмиссары. С именем Сибирского Правительства связывалось представление об автономии Сибири, и в этом представлении объединялись люди различных партий и убеждений. Как отрицательная задача выступления — свергнуть большевизм, так и положительная — обеспечить самоуправление Сибири — не носили ни разногласий, ни партийности.

Бело-зеленый флаг — эмблема снегов и лесов сибирских — взвился гордо и радостно и был встречен с бодрыми надеждами и любовью.

Быстрота, единение, верность

Сибирь в своей основной массе большевизмом не заразилась. Он протянулся красною ленточкою вдоль линии железной дороги, не проникнув вглубь. Но зато Сибирь не успела проникнуться и достаточным сознанием непригодности для нее большевистского строя.

Что же могло обеспечить успех движения?

Если 40 тысяч чехов решили бороться до конца, если все враждебные большевизму силы солидаризировались, то можно было рискнуть. Казалось невероятным, чтобы чехословацкая армия могла внезапно оставить фронт, была уверенность, что подобное беспримерное предательство невозможно. Казалось также, что ни одна политическая партия не решится вести борьбу против другой, тормозя работу власти, оспаривая шкуру медведя раньше, чем медведь убит.

Успех зависел от быстроты движения, единения и верности принятым обязательствам.

ГЛАВА III

СИБИРСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО

Идея сибирской автономии, которая породила Сибирскую Областную Думу, давно была затаенной мыслью лучших сынов Сибири. Она является плотью от плоти и кровью от крови того социально-политического течения общественной мысли начала второй половины XIX в., которое именуется в истории «областничеством». Областнические тенденции этих первых граждан Сибири были сначала неопределенным стремлением к лучшему устройству Сибири вообще: к просвещению ее, к развитию ее производительных сил, к раскрепощению личности сибиряка от административного гнета, тяготевшего над страной, к улучшению положения туземцев Сибири, находившихся в экономической кабале у хищнических элементов и под тяжелым административным прессом.

Видную роль в истории сибирского областничества сыграло казачество.

Дело о «сибирском сепаратизме»