– Я хотела… – голос Тэлли сорвался.

Она побежала за этим типом, чтобы сказать ему: «Уходи, оставь меня в покое и больше никогда не возвращайся». Она хотела прокричать ему эти слова. Но все стало таким ясным и четким… Ей хотелось, чтобы эта ясность продлилась. Тэлли понимала, что это вторжение Кроя в ее мир каким-то образом помогло ей увидеть все так отчетливо.

– Крой, сюда идут, – предупредил один из младших уродцев.

– Что ты хотела, Тэлли? – спокойно спросил Крой. Она неуверенно заморгала. Было страшно оттого, что если скажет что-нибудь не то, между ней и миром снова встанет мутная стена.

Тэлли вспомнила – на лестнице Крой хотел ей что-то предложить.

– У тебя что-то есть для меня?

Он улыбнулся и показал притороченную к ремню старую кожаную сумку.

– Это? Да, пожалуй, ты к этому готова. Но есть одна проблема. Сейчас не самое подходящее время отдавать это тебе, сюда идут надзиратели. А может быть, и чрезвычайники.

– Да, и через десять секунд они будут здесь, – заскулил один из младших спутников Кроя, но тот пропустил его нытье мимо ушей.

– Только мы оставим это для тебя в Валентино, триста семнадцать. Запомнишь? Валентино, триста семнадцать.

Тэлли кивнула и снова часто заморгала. У нее вдруг закружилась голова.

Крой нахмурился.

– Надеюсь, что запомнишь…

Он ловко, одним движением развернул скайборд, и двое сопровождавших его уродцев последовали его примеру.

– Еще увидимся. Жаль, что у тебя так вышло с глазом.

Они помчались к реке, разделились, полетели в разные стороны и исчезли в темноте.

– Жаль, что у меня так вышло… с чем? – растерянно повторила Тэлли и снова заморгала.

Перед глазами у нее все поплыло. Она осторожно потрогала лоб. Пальцы стали липкими. Тэлли оторопело уставилась на свою руку. На ладонь упало еще несколько темных капель.

Только теперь девушка наконец почувствовала боль, пульсирующую в голове в такт сердцебиению. Видимо, Перис расшиб ей коленом лоб. Кончики пальцев нащупали окровавленную полоску, тянущуюся со лба к щеке. Полоска была горячая, как слезы.

Тэлли села на траву и вдруг задрожала с ног до головы. Фейерверк вновь озарил небо, и кровь на руке Тэлли стала ярко-красной. В каждой капельке, как в крошечном зеркальце, отражался сноп огней. Кроме фейерверка в небе появились аэромобили. Много аэромобилей.

Кровь все текла, и Тэлли чувствовала, как от нее ускользает что-то важное, что-то такое, что она хотела бы сберечь, удержать…

– Тэлли!

Она подняла голову и увидела Периса. Тот, смеясь, поднимался по берегу.

– Знаешь, не очень-то здорово получилось, Тэлли-ва. Я чуть в реку не рухнул!

Он изобразил, как тонет, отчаянно барахтается и погружается в глубину.

Тэлли не выдержала и расхохоталась, глядя на эту пантомиму. Глупо было дрожать как осиновый лист, когда рядом Перис.

– А что такого страшного? Ты разве плавать не умеешь?

Он засмеялся и, упав на траву рядом с Тэлли, принялся сражаться со стропами куртки.

– Я же не в плавках, – объяснил он и потер плечо. – И к тому же здорово ушибся.

Тэлли попробовала вспомнить, зачем ей понадобилось прыгать с башни, но из-за вида собственной крови все мысли вылетели из головы. Хотелось только одного – спать, спать… Все вокруг выглядело слишком резким и ярким.

– Прости.

– Просто в следующий раз предупреждай.

У них над головами расцвел очередной букет фейерверка. Перис, прищурившись, вгляделся в лицо Тэлли. Его изумление было таким искренним…

– Откуда у тебя кровь?

– Ой, да ну… Ты когда от земли отлетел, я о твою коленку стукнулась. Жуть, да?

– Не очень-то красиво. – Он заботливо сжал ее руку. – Не бойся, Тэлли. Я сейчас вызову надзирательскую машину. Они сегодня что-то разлетались, прямо как мухи роятся…

Но вызывать никого не пришлось. Машина уже приближалась. Аэромобиль бесшумно пролетел над ними, его фары выкрасили траву в красный цвет, а потом на Тэлли и Периса нацелился луч фонаря. Тэлли вздохнула и позволила миру вокруг померкнуть, утратив режущую глаза яркость. Теперь она понимала, почему день получился таким ужасным. Она чересчур сильно переживала из-за того, как проголосуют за нее «кримы» и что надеть на маскарад. Надо было веселиться в свое удовольствие, а она ко всему отнеслась слишком серьезно. Ничего удивительного, что когда ей еще и вечеринку испортили, она выпала в осадок.

Тэлли усмехнулась. Да уж, выпала так выпала… Но теперь все снова хорошо. Уродцы и жестокие красавцы ушли, Перис рядом, и он о ней позаботится. Тэлли испытывала необычайное облегчение. Ударилась головой, вот крыша и съехала. Смех, да и только – ей почему-то показалось важным, что говорят какие-то жалкие уродцы.

Аэромобиль приземлился неподалеку, из него выпрыгнули двое надзирателей и направились к Перису и Тэлли. Один держал в руке кейс с аптечкой первой помощи.

«Вот когда станут мне голову в порядок приводить, – подумала Тэлли, – надо будет попросить, чтобы вставили заодно глазные импланты, как у Шэй. Не точно такие же, конечно, копировать нельзя, но в таком же духе». Она не спускала глаз с лиц надзирателей. Это были зрелые красавцы, спокойные и мудрые. Они знали, что делать, и смотрели на Тэлли так заботливо, что она перестала стыдиться своего окровавленного лица.

Надзиратели отвели Тэлли к машине и обрызгали ее лоб особым ранозаживляющим спреем, так что на нем сразу наросла новая кожа, а еще дали таблетку, чтобы снять отек от ушиба. Когда она поинтересовалась насчет синяков, надзиратели посмеялись и сказали, что от синяков она застрахована благодаря операции. Синяков она могла не бояться до конца своих дней.

Поскольку Тэлли получила травму головы, ее обследовали на предмет функционирования нервной системы. Водя туда-сюда указкой с красным огоньком, надзиратели проверили, как работает ее глазная «мышь». Тест показался Тэлли устаревшим, но надзиратели заверили ее, что благодаря этому исследованию можно определить, нет ли у нее сотрясения мозга или черепно-мозговой травмы. Перис рассказал историю о том, как однажды влетел в прозрачную дверь особняка Лилиан Рассел и как потом ему долго-долго пришлось лежать с открытыми глазами, а иначе бы он умер – так ему говорили. Все снова дружно посмеялись.

Потом надзиратели задали несколько вопросов насчет хулиганов-уродцев, которые ночью пробрались в город с другого берега и натворили бед.

– Вы кого-нибудь из них узнали, мисс?

Тэлли вздохнула. Ей не очень-то хотелось углубляться во все это. Такой стыд – из-за нее противные уродцы испортили всем вечер. Но если зрелые красавцы задали тебе вопрос, нужно ответить. Они всегда знают, что делают, и очень гадко было бы солгать, глядя в их спокойные и все понимающие лица.

– Да. Кажется, одного из них я вспомнила. Типа по имени Крой.

– Он из Дыма, да, Тэлли?

Она кивнула, чувствуя себя ужасно неловко в свитере, связанном в Дыме и залитом кровью. Это все обитатели особняка Валентино виноваты. Зачем им только понадобился этот дурацкий костюмированный бал! Нет ничего противнее, чем разгуливать в маскарадном костюме после окончания вечеринки.

– Ты знаешь, что ему было нужно, Тэлли? Зачем он пришел?

Тэлли беспомощно посмотрела на Периса, словно ища поддержки. Он ловил каждое ее слово, его сияющие глаза были широко раскрыты и устремлены на нее, и Тэлли ощутила собственную значимость. Она пожала плечами.

– Да эти уродцы развлекаются как могут. Наверное, он хотел выпендриться перед бывшими друзьями.

Конечно, она и сама не верила в то, что говорила. И если уж на то пошло, Крой был даже не из Уродвилля. Он был дымником и жил вдали от цивилизации, в диком краю. Вот те двое мальчишек, что сопровождали его, кажется, были из Уродвилля. Но сам Крой заявился в Нью-Красотаун явно неспроста.

Надзиратели улыбнулись и кивнули. Они поверили ей.

– Не бойся, больше это не повторится. Мы будем присматривать за тобой, чтобы никто тебя не потревожил.