В первый раз за много лет Николас отменил все часы приема, сославшись на недомогание. Неужели Чарлз был способен на такое? В это верилось с трудом. Конечно, можно было бы спросить обо всем Кэролайн, но тогда он должен принять ее условия и никогда больше не заговаривать об их браке. Николас не был уверен, что сможет сдержать свое слово. Потом он узнал, что Джек затеял ремонт дома, который, судя по названию фирмы, ведущей ремонтные работы, будет стоить ему целое состояние. Тогда же доктора неприятно поразила мысль, что если Джек Фитцджеральд останется здесь жить, то он, Николас, может не только лишиться дружбы Кэролайн, но и потерять ее навсегда. Нет, он не может допустить, чтобы это произошло.

Николас набрал ее телефонный номер.

—Слушаю, — раздался нежный, но какой-то безжизненный голос Кэролайн.

—Кэролайн? — Он откашлялся. — Это Николас.

—О, Николас! — В ее голосе зазвенели радостные нотки, которые сразу же пропали: она вспомнила, при каких обстоятельствах они расстались. — Здравствуйте, Николас, — уже сдержанно произнесла она.

—Кэролайн, я все взвесил и решил, что ты права, я совсем не хочу разрушить нашу дружбу собственными руками. Если ты готова простить меня, я хотел бы пригласить тебя на ужин. — Он помолчал. — После Чарлза ты мой самый близкий друг, и мне хотелось бы, чтобы в день моего рождения ты была рядом со мной.

—Николас, простите меня! — простонала Кэролайн. — Как же я могла забыть?! С днем рождения! Я все прекрасно понимаю и давно вас простила — вы ведь мой лучший друг. Конечно, я с радостью присоединюсь к вам! Где вы собираетесь его отмечать?

—На самом деле отмечать — это громко сказано. Будет несколько знакомых... Посидим, поговорим.

—Да, но в каком ресторане?

—Пусть это будет сюрпризом. Ты освободишься к шести?

—Ради такого случая — непременно.

—Договорились. Заеду за тобой в шесть.

Николас положил трубку и задумался. Ну вот,

первый шаг сделан. Он снова завоюет ее дружбу, и, если Джек покинет город, у него появится шанс убедить Кэролайн в глубине своих чувств и серьезности намерений. Он ведь уже не мальчик и точно знает, чего хочет. Разве он виноват, что полюбил женщину, которую долгое время считал своей дочерью, а теперь ему нужно от нее нечто большее?

Это было совсем не похоже на Николаса Брендона. Кэролайн никак не ожидала, что консервативный, предпочитающий во всем респектабельность и классику доктор привезет ее в недавно открывшийся мексиканский ресторанчик, где подавали исключительно традиционные мексиканские блюда и гремела современная эстрадная музыка.

Она оделась, предполагая, что он поведет ее в тихий уютный ресторан, и теперь чувствовала себя немного неловко в своем длинном, чересчур строгом для такого заведения платье. Впрочем, скоро она забыла о своем смущении и была очень рада, когда вручила ему подарок, — недоверчивое выражение на лице Николаса сразу сменилось неподдельным восторгом — он понял, что держит в руках редкий медицинский справочник, изданный сотню лет назад.

—День рождения был просто замечательный! Спасибо за приглашение, — с улыбкой сказала Кэролайн, когда он провожал ее до дома.

—Наоборот! Это я рад, что ты пришла. Моим друзьям ты очень понравилась. Хотя я не сомневался, что так и будет, — Николас быстро на нее взглянул и перевел взгляд на дорогу. — Значит, мы снова друзья? — наконец спросил он.

—Конечно!

—Я не хотел спрашивать, Кэролайн, но не могу удержаться. И ты никогда...

—Дорогой Николас! — перебила его Кэролайн, догадавшись, о чем он хочет ее спросить. — Пожалуйста, давайте не будем портить ваш праздник. Я все вам уже объяснила, и эти несколько дней не изменили моего решения. Я, правда, очень ценю нашу дружбу и надеюсь, что мы останемся друзьями. Наш брак не будет удачным просто потому, что я люблю другого человека.

—Ты говоришь о Джеке Фитцджеральде? — с негодованием спросил Николас. — Разве ты страдала не из-за него? Извини меня, но, несмотря на то, что ему удалось добиться в жизни, он — низкий человек. Он посмел сказать, что твой отец тебя бил!

Лицо Кэролайн враз побледнело.

—Нет, он меня не бил. Он только один раз ударил меня, но этого было достаточно. Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем, — попросила она. — Это было давно, и я уже обо всем забыла. А что касается Джека, то я люблю его по-прежнему, а может, и никогда не переставала любить. Сейчас я это отчетливо понимаю, но мне не становится легче. Он сказал, что я привлекаю его, а мне этого недостаточно, — грустно сказала Кэролайн. — А вы еще встретите другую женщину и будете с ней счастливы. Не сомневайтесь. Надо только не сдаваться и верить.

—Я солгу, если скажу, что меня не задело твое признание, — Николас с трудом нашел нужные слова. Он не отрывал глаз от дороги. — Я люблю тебя и потому желаю тебе счастья. Жаль только, что нашей дружбе не суждено стать чем-то большим, — и он через силу ей улыбнулся.

Джек метался из угла в угол в гостиной своего номера. Ему отчаянно хотелось увидеть Кэролайн. Нет, не ту женщину, которая покинула его номер с застывшим лицом, а застенчивую робкую девушку с милой улыбкой и светящимися глазами, какой она была когда-то. Но теперь Кэролайн уже никогда не станет прежней. И виноваты они все! Ее отец, этот Николас и больше всех он сам...

Внезапно Джек похолодел. Кэролайн говорила что-то о планах... А что, если ему в них нет места? Что, если она вдруг решила уехать из города, с которым у нее связаны не самые лучшие воспоминания? Он поспешил уверить себя, что это невозможно. У нее здесь магазин, работа и дом, который дорог ей как память о матери. Нет, взрослая, ответственная женщина не убегает от трудностей. На такое способны лишь мужчины. Причем независимо от возраста...

Джек негромко застонал. Еще этот доктор! Наверное, у самого уже внуки есть, а он все еще воображает себя этаким мачо. Ишь, нарезает вокруг Кэролайн круги! Но почему она это позволяет? Хотя, как правильно заметила Кэролайн, их дорожки давно разбежались — причем по его вине! — и теперь у него нет никаких прав указывать, как ей жить или с кем... Только вот почему он никак не может с этим смириться?

Да что же это такое, в конце концов! — чертыхнулся про себя Джек. Сам он несколько раз видел, как нормальные, казалось бы, мужчины начинают вести себя как собака на сене, хотя давно разбежались со своей половиной. Никогда не думал, зло заметил он, что сам принадлежит к этому типу мужчин. Похоже, от пещерных инстинктов никуда не деться. С другой стороны, возраст этих инстинктов насчитывает гораздо больше тысячелетий, чем пара-другая сотен лет современной цивилизации. Да-а, наверное, невозможно и ожидать, что они могли исчезнуть за столь короткий срок. Эти инстинкты никуда не исчезли, а просто оказались снизу, придавленные воспитанием, всякого рода условностями и традициями. Ведь теперь все в основном решается не с помощью мускульной силы, а за счет гибкости ума и мощи интеллекта. Только вот куда девается его собственный ум и интеллект, когда речь заходит о Кэролайн?

Джек прекратил метаться, как загнанный в клетку хищник, и прислонился лбом к холодному окну. Нужно решить этот вопрос немедленно, иначе он скоро окажется не в оздоровительном центре, а в реабилитационном.

Он положил руку на грудь. Как странно, подумал он, сердце бьется и, кажется, будет биться вечно. Ну, по крайней мере еще полвека. Если только он последует совету врачей и откажется от управления компанией. И чем тогда ему, извините, заняться? Биться о стенку от безысходности и сходить с ума от ревности? Нет, это не для него.

Джек быстро оделся, схватил ключи от машины и выбежал из номера. Захлопнув дверцу машины, он рванул с места так, что протестующе взвизгнули шины. На повороте к дому Кэролайн он едва не вылетел в кювет.

Остановившись напротив ее дома, Джек заглушил мотор. Спустя несколько минут вышел из машины и направился к входной двери. На его стук никто не ответил. Где она, черт возьми, пропадает?! Время — почти полночь!