Оживившись от желания соблазнить ее прямо здесь, в саду, на траве, покрытой росой, Эван скользнул руками по бедрам Роуэн и под легкой тканью ее платья начал снимать с нее шелковые трусики.

– Ты хочешь сказать, что прежде я не была такой? – поддразнивая его, спросила Роуэн внезапно охрипшим голосом и покорно переступила через упавшее на траву белье. Она ощутила возбуждение Эвана, когда он снова прижал ее спиной к себе. Уступая лихорадочному желанию и жадной потребности, Роуэн положила ладонь на руку Эвана, охватившую ее грудь. Она была очень удивлена тем, что беременность чудесным образом обострила ее ощущения, и гибкие, опытные пальцы Эвана, казалось, знали те места, прикосновения к которым сводят ее с ума.

– Ты всегда знала, как соблазнить меня, дорогая! Клянусь, ты подмешала любовное зелье в те вкуснейшие пироги! Но сейчас мне нужна отнюдь не еда.

– Тогда что... что тебе нужно? – выдохнула она, когда его руки, соскользнув с грудей, опустились ниже. Роуэн застонала. – О боже... Эван...

– Вот этого я хочу, – хрипло прошептал он, приникнув губами к ее шее. – Тебя. Всю тебя. Хочу упиваться твоим жаром и сладостью и делать это снова и снова, потому что я не могу насытиться тобой.

Страстное желание овладеть ею становилось все сильнее. Не дав Роуэн времени прийти в себя, он опустил ее на густую влажную траву, быстро расстегнул «молнию» на джинсах и не в силах сдерживаться долее, овладел ею. Облегчение и радость обладания захлестнули его, возбуждая чувственностью и необузданностью их соития...

Эван нежно обнял и поцеловал Роуэн, как будто желая, чтобы их тела никогда не разделялись. Освободившись от его жадных губ, Роуэн толкнула его в грудь и рассмеялась, увидев протестующий взгляд зеленых глаз. Потрясенная любовью и желанием, которое она увидела в потемневших зрачках, Роуэн подумала, существует ли чувство более сильное, чем любовь, так как то, что она испытывает к этому удивительному, потрясающему, чувственному мужчине, больше, чем любовь.

– Что такое? – проворчал Эван, которому не терпелось сорвать еще несколько сладостных поцелуев. – Почему ты остановила меня?

– Я просто подумала, кто у нас родится мальчик или девочка. Кого ты бы хотел?

– Мальчик или девочка – мне все равно. Я буду обожать их.

Радость вспыхнула в сердце Роуэн.

– Значит... ты всегда хотел иметь детей?

На мгновение смех исчез из затуманенных страстью глаз Эвана, и в них промелькнула мрачная тень.

– Когда я думал, что Ребекка вынашивает моего ребенка, мне казалось, что ничего прекраснее не могло произойти, хотя наш брак вовсе не был таким, каким ему следовало быть. Потом, когда я узнал, что она солгала, и ребенок не от меня... я чувствовал себя так, словно пережил утрату. Как будто меня лишили чего-то ценного. Я носил в себе эту опустошенность спустя долгое время после того, как она ушла от меня к моему другу. Это в некоторой степени объясняет, почему я был так озлоблен ее изменой. Поэтому ответ на твой вопрос, дорогая, – да... Я всегда хотел иметь детей.

– Значит, у нас будет больше одного ребенка? – Лукаво улыбаясь, Роуэн подняла на него ласковые карие глаза.

Вынув травинку из ее волос, Эван отбросил ее в сторону.

– По крайней мере двое или трое. Но сначала, я думаю, нам нужно попрактиковаться, не так ли?

– Если это практика, то мне не терпится узнать, что будет, когда ты станешь экспертом!

– Колдунья!

Обвив руками шею Эвана, Роуэн потянула его на себя, подставляя губы для поцелуя. Все обиды и воспоминания о боли, которую ей пришлось пережить в прошлом, были забыты, потому что она знала: ее собственная жизнь и будущее ребенка неразрывно связаны с самым чудесным мужчиной на свете.

– Я так тосковала по лету! – прошептала она, прежде чем их губы слились в поцелуе. – И оно наконец наступило.

КОНЕЦ