На этикетках обеих склянок значилось – «спиртовой раствор чего-то там», но основным, конечно, было слово «спиртовой».

– Есть выбор, Боцак… Ты будешь пить это или это?

Лупареску с видом хлебосольного хозяина продемонстрировал гостю обе бутылочки, и тот ткнул пальцем в лимонно-ромашковую.

– Вот эту хочу. Это что вообще?

– Это… Это то, что надо, приятель.

Лупареску взял со стола пластиковый стакан и, плеснув туда жидкость, какое-то время наблюдал, не начнется ли реакция с пластиком, однако обошлось.

– Вот, Вилли, держи свою долю…

– А ты? – спросил лейтенант, принимая стакан.

– А я… – Капитан сделал паузу, думая о том, что ему тоже следует выпить. Пусть еще слишком рано, пусть жидкость непроверенная, но ведь Боцак выпьет первым, а там, по результатам испытания, может выпить и он. А почему нет? Ведь он такую аферу прокрутил, полковник Кнутс будет счастлив.

– Я выпью следом за тобой, Вилли. Только закусона, извини, нет. Не положен он нам по штатному расписанию.

Лейтенант выпил без закусона, встряхнул головой и провел ладонью по волосам.

– Понравилось? – спросил Лупареску.

– Нектар, так его разэдак. Это что, «угандийский розарий»?

– Ну, типа того.

– Хороша штука, – похвалил лейтенант. – А ты сейчас над чем работаешь?

– Я?

Капитан вернулся к столу и, плеснув во второй стакан, убрал бутылочки обратно в шкаф.

– Я, приятель, развожу одного хитрюгу – по всем статьям тардионского шпиона, который был заслан к нам неким извращенным способом.

– О как! Это каким же? – спросил лейтенант и, достав из кармана жевательную резинку, не снимая обертки, забросил в рот.

– Щас расскажу…

Капитан выпил свою часть микстуры и зажмурился – вкус у нее был ужасный, совсем не то, что запах. Приоткрыв один глаз, он посмотрел на лейтенанта, тот держался молодцом.

– Ну, тебе, работающему… в отделе планирования, это может показаться не таким уж интересным…

– Давай, Блинт, не задерживай.

– Ну, короче, его переодели в какую-то невнятную одежонку, по которой нельзя понять – аркон это или тардион.

– И все?

– Не перебивай… Потом его ударили по башке дубиной, чтобы он окончательно потерял связь с действительностью, и вот пожалуйста – этого негодяя подобрали наши санитары и притащили в наш госпиталь, чтобы он тут собирал ценную информацию.

– А зачем его били по голове? Не проще оставить его в полном здравии, чтобы он лучше соображал?

– Конечно, лучше, – согласился Лупареску. – Но мы бы тогда сразу догадались, правильно? Поэтому они, на всякий случай, дали ему дубиной по голове и тем самым спутали все наши карты.

– А ты его данные в штаб фронта отослал?

– Кто? Я? – переспросил Лупареску и только сейчас понял, что так увлекся построением западни, что забыл о самом основном и простом действии – пересылке фотографии неизвестного субъекта и его истории в бюро контрразведки фронта, ведь там на него может храниться досье, тогда все решится за какие-то минуты или даже секунды.

Правда, при этом не будут учтены интересы самого Блинта Лупареску.

– Фотография у тебя есть?

– Конечно, есть, ты смеешься, что ли?

Капитан даже хохотнул, но не сразу вспомнил – есть ли у него фотография «Отто Тирбаха».

– Все документы в комплекте, просто я отрабатывал кое-какие версии.

– Ну и как, отработал?

– Отработал. Теперь можно и в штаб фронта обратиться.

– Слушай, налей из другой бутылки, а то я даже не понял, чего выпил, – ты мне яду, что ли, налил?

– Ага, яду. И для верности сам выпил, – усмехнулся капитан, заметив, что от стеклянного шкафа к двери пробежала мышь. – Ладно, хочешь другого яду – не вопрос. Давай свой стакан.

Забрав у лейтенанта посуду, Лупареску открыл шкаф и влил гостю полуторную порцию оранжевой жидкости, а себе налил поменьше – ему еще сегодня предстояло работать.

Оранжевая жидкость на вкус оказалась ненамного лучше той – первой. Лейтенант поморщился и занюхал своим кепи, а Лупареску – рукавом. Они были люди военные.

– Отправляй запрос, Блинт, пока соображаешь, а то эта дрянь, похоже, забористая… – заметил лейтенант.

– Позабористей видели, – усмехнулся Лупареску, делая вид, что ему все нипочем. – Сейчас отправлю, а ты пока вон мышек посчитай.

Капитан включил терминал и стал искать папку с документами на «Отто Тирбаха». Он намеренно собирался запустить досье с этим выдуманным именем, чтобы там наверху подольше поискали и не лезли к нему со своими советами.

– Совсем они этот госпиталь запустили… Двадцать семь мышей насчитал и двух кузнечиков. Откуда здесь кузнечики, Блинт?

– Кузнечики, они обычно… – Блинт на мгновение замолчал, отправляя данные запроса, потом снова посмотрел на лейтенанта и засмеялся.

– Ты чего?

– На твоих погонах как раз сидят два кузнечика.

– Значит, их тут больше, Блинт…

Лейтенант попытался смахнуть с себя насекомых, но у него не получалось. Кузнечиков на нем становилось все больше, а мыши выпрыгивали из стеклянных шкафов, занимая весь пол.

– Вот ведь канальи! – воскликнул капитан, поджимая ноги. Теперь он понимал тех, кто боялся этих тварей.

– Держи их тут, лейтенант, а мне нужно отлучиться по делам!

– Я буду бить их веслом! – крикнул лейтенант, запрыгивая в лодку.

– Это может продлиться долго! – предупредил Лупареску, затем выскочил в коридор, захлопнул дверь и какое-то время придерживал ее всем телом, прислушиваясь к шуму неравной борьбы, которую вел лейтенант Боцак.

Несмотря на все предосторожности, несколько мышей все же проскользнули в коридор и удивительным образом стали стремительно размножаться.

– Да пропадите вы все! – крикнул он и понесся по пустынному коридору. Уже на втором повороте капитан сумел оторваться от преследования и, заскочив в какую-то палату, захлопнул дверь, а мыши прошли косяком дальше – к кабинету физиотерапии.

Было слышно, как они переворачивали тренажеры и вгрызались в стены. Это было ужасно.

Капитан перевел дух и, повернувшись, увидел четыре каменных стола, на которых в позе лотоса восседали четыре мудреца.

«Ну что сегодня за день, а?» – подумал капитан и смахнул с лица пот.

– Здравствуй, путник, мы рады видеть тебя в пещере познания. Зачем ты пришел к нам, какая нужда заставила тебя проделать этот путь? – спросил один из мудрецов.

Лупареску низко поклонился мудрецу и уже собрался ответить тем же витиеватым слогом, когда вдруг обнаружил, что перед ним не мудрец в позе лотоса, а тот самый Отто Тирбах, которого Лупареску сам же так и назвал.

– Отто? – удивился он.

– Да, сэр, это я… – ответил Отто, садясь ровнее и надевая растоптанные шлепанцы.

– А я тебя, между прочим, уже сдал и продал! – воскликнул Лупареску. Другие мудрецы в пещере удивленно на него уставились.

– Как это, сэр? – удивился Отто.

– Я тебя подставил, недоносок! Твоя подпись была главной твоей ошибкой, придурок! Спецчернила испарились – и что осталось на бумаге?

– Что там осталось, сэр?

– Там осталась твоя подпись, придурок! Ты теперь похититель старых штанов, блин!

– Каких штанов, сэр?

– Таких штанов. Взрывоопасных. Поймал я тебя, тардионский шпион, поймал. Зачем штаны на взрывчатку переделывал, а? Взорвать нас хотел? Распылить на молекулы объединенные силы Аркона? Никогда! Слышишь?! Ни-ког-да!

Капитан так замотал головой, что услышал треск собственных позвонков.

– Никогда тебе не удастся сделать это, пока…

Внезапно вдохновение оставило Лупареску, и он замолчал, переводя взгляд с одного пациента палаты на другого.

– Так… заминка вышла, – признался капитан. – Я скоро вернусь, ждите…

С этими словами он выскочил в коридор, а в палате воцарилась тишина.

– Ну ничего себе особист допился, – первым произнес капрал Лихарь, возвращаясь к баночке со сметаной, которую принес из буфета.

– Да не просто допился, а нажрался какой-то дряни, – предположил сержант Ветлок. – Ты чего-нибудь понял, Малой, из того, что он здесь орал? Что за «Отто»?