Не торопись, одернул себя Рик. Возьми себя в руки. Существует объяснение всему этому, и ты выяснишь какое.

Но мысли о Патриции продолжали преследовать его. Рик злился на себя, на Патрицию, на всю эту историю, которая неожиданно перевернула его жизнь вверх дном.

Он швырнул письмо в ящик стола и сердито задвинул его.

Сегодня у Патриции был счастливый день полный приятных забот. Она хорошо выспалась, выпила кофе с Риком и отправилась на свою старую квартиру. Простенькая обстановка, которая в течение пяти лет была свидетелем ее одиночества, имела уже заброшенный вид. На всем лежала печать прошлого, в котором жил человек ныне уже не существующий: Патриция Лонгсдейл, одинокая, работающая женщина. Патриция ходила по квартире и собирала вещи, которые хотела взять в новый дом. Все остальное скоро канет в небытие, так как квартира будет сдана другому жильцу.

Патриция испытывала пьянящее чувство, смешанное с детским восторгом ощущения праздника. Даже солнце, заглядывавшее в окна старой квартиры, казалось ей более ярким, словно оно сияло с высоты того места, где начиналась ее новая жизнь. Заполнив чемоданы и две картонных коробки, Патриция помогла водителю такси снести вещи вниз. Как странно было ехать в такси по своей старой улице! Город казался ей необычайно красивым, бурлящим столичной жизнью, и Патриция, проезжая мимо известных достопримечательностей, ощущала восторженность туриста.

Развесив вещи в гардеробной, примыкающей к спальне, Патриция принялась осваивать кухню Рика. Холодильник был почти пуст, зато полки буфета ломились от всевозможных специй, необходимых для приготовления изысканных блюд. Патриция сварила себе чашечку крепкого кофе, села перед окном в кресло и стала составлять список продуктов, которые собиралась купить. Она хотела приготовить на ужин что-нибудь особенное, чтобы порадовать мужа в их первый домашний вечер супружеской жизни.

Несколько мгновений Патриция смотрела на чудесную панораму города, открывавшуюся из окна, наслаждаясь новизной обстановки. Она действительно будет здесь жить, в этой квартире, с красивым мужчиной, который поразил ее в самое сердце, как только она увидела его. Патриция до сих пор не могла поверить, что это не сон. Опасаясь, что может сглазить свое счастье, если будет слишком много думать о нем, Патриция наконец отправилась в ближайший супермаркет, где купила все необходимое.

Она заканчивала приготовление ужина, когда услышала, как в дверном замке поворачивается ключ.

— Добро пожаловать домой! — с улыбкой приветствовала Патриция мужа.

Рик положил руку на ее плечо, ткнулся губами в щеку и бросил кейс на стул.

— Трудный день? — посочувствовала Патриция, догадываясь, сколько у него накопилось дел за время отсутствия.

— Да, очень, — буркнул Рик.

— Хочешь выпить чего-нибудь? — спросила она, чувствуя, как ее приподнятое настроение уступает место, непонятному беспокойству.

— Я сам приготовлю.

Рик ушел на кухню, и Патриция услышала, как он бросает в бокал кусочки льда.

— На ужин у нас нечто особенное! — крикнула Патриция из гостиной.

Ответа не последовало. Вскоре Рик появился с бокалом в руке и, не говоря ни слова, прошел в спальню. Через минуты две, которые показались Патриции вечностью, одетый в домашние брюки и в пуловер, он вернулся в гостиную и со вздохом опустился в кресло, стоявшее напротив того, в котором сидела Патриция. Лицо Рика выражало страдание.

— Ты выглядишь уставшим, — мягко заметила она. — Накопилось много работы, пока нас не было?

Рик хмыкнул.

— Никогда не знаешь, что тебя ждет, стоит отвернуться на секунду.

— Ты имеешь в виду то трудное дело, о котором говорил на прошлой неделе?

— Они все трудные, — не глядя на нее, заметил Рик. — А самое трудное, — добавил он, метнув на нее многозначительный взгляд, — это заставить людей говорить правду. Все стараются что-то скрыть.

В комнате снова повисла тишина. Рик допил виски и пошел на кухню за второй порцией. Патриция, привыкшая к его неизменной жизнерадостности, впервые видела, чтобы у Рика так круто менялось настроение. Она подумала, что еще слишком мало знает его, чтобы разбираться в оттенках его состояния. С другой стороны, он вел себя слишком непонятно и даже угрожающе, чтобы это можно было списать на плохое настроение или на усталость. Что-то было не так.

Рик снова сел в кресло и пристально посмотрел на Патрицию.

— Что-нибудь случилось, Рик? — не выдержала она холодного молчания. — Ты не похож на себя.

— Многие люди не похожи на себя, как выяснилось, — резко сказал он с плохо скрываемой злостью. — На вид одно, а внутри совсем другое.

— Что ты имеешь в виду?

. — Ты думаешь, что знаешь человека, понимаешь ситуацию... а потом вдруг выясняется, что ты был не в курсе реальных фактов, потому что человек выдавал себя за другого, чтобы обмануть тебя. Не очень приятно оставаться в дураках, Пэт.

— Ничего не понимаю... О чем ты говоришь? Почему не скажешь прямо, в чем дело? Зачем ходить кругами?

Рик резко встал и схватил со стула свой кейс.

— Если бы не случайность, я продолжал бы ходить кругами, как ты выразилась, до конца жизни.

— Рик, — взмолилась Патриция, напуганная его сердитым тоном, — скажи ради Бога, в чем дело?

— В этом! — Он бросил конверт ей на колени. — Прочти и объясни, если сможешь.

Патриция осторожно открыла конверт — логотип «Хайтек Информейшн» подсказал ей, что случилось что-то страшное. Но только по мере того, как она читала текст, до нее доходил весь ужасный смысл содержания документа. Патриция похолодела, осознав масштабы подлости Кларка Дайсона. Одно дело — знать, что она не могла найти работу, потому что он сделал что-то, чтобы навредить ей, и совсем другое — держать в руках официальный документ, в котором он чернит ее имя и убивает ее как личность. Патриции казалось, будто вся «Хайтек Информейшн» участвует в злобной интриге Дайсона, чтобы распространить о ней гнусную ложь среди работодателей, к которым она обращалась.

Она ощущала дурноту, но перечитывала снова и снова страшный текст, словно не могла поверить собственным глазам. Краем уха Патриция услышала стук льда о стекло — Рик делал себе очередную порцию виски. Представляю, что он думает обо мне! — мелькнуло у нее в голове.

Ее эмоции, казалось, ушли глубоко в подсознание. Патриция ощущала холодный озноб, она даже не заметила, как по ее щекам покатились слезы. Голос Рика донесся до нее словно издалека:

— Теперь понятно, что я имею в виду? — В его жестком голосе проскальзывали торжествующие нотки. — Никогда не знаешь, что может открыться в человеке, которого, как тебе казалось, ты знаешь достаточно хорошо.

— Где ты это взял? — услышала Патриция свой слабый шепот.

— Какое это имеет значение? — насмешливо осведомился он.

— Нет, я хотела сказать... хотела... — Патриция не могла справиться со словами, которые хаотично слетали с ее губ. — Это неправда. — выговорила она наконец. — Неправда.

Рик долго молчал, наблюдая за ней.

— Что тогда правда? Что является правдой, Пэт, черт возьми?! Ты так долго лгала мне, скрывала от меня важные факты, что сейчас, думаю, самое время сказать хотя бы одну правдивую вещь.

— Я не лгала тебе, — слабо возразила она.

— Приехали! — Он горько рассмеялся. — Когда мы впервые встретились, ты утверждала, что плохо знаешь структуру своей компании. Даже назвала себя мелкой сошкой. Ты явно недооценивала свою компетентность, голубушка.

— Я не обманывала тебя, — сказала Патриция, прекрасно понимая, что письмо опровергало ее слова.

— Но это было только начало. — Небрежным движением плеч Рик отмел ее утверждение. — Ты сочла подходящим сказать мне, что ушла из «Хайтек Информейшн», потому что «так получилось», как ты выразилась. Мне и в голову не пришло, что эта простая фраза таит зловещий смысл. Я решил, что дело было в несовместимости, или в разногласиях по поводу зарплаты, или в чем-то в этом роде. Ты хочешь сказать, что это тоже правда?