— Мы — люди разных миров, — спокойно сказал Кэнтон. — Но есть все-таки что-то, что нас сближает. Не отрицайте этого, — продолжал он, когда она начала было протестовать. — Это бесполезно. Вы признали во мне родственную душу в тот момент, как мы встретились. То же самое произошло со мной.

— О, конечно, в другой жизни я была солдатом в чешской армии…

Тыльной стороной своих пальцев Рурк нежно остановил ее.

— Я не сильно верю в реинкарнацию, — продолжал он. — Но в какой-то степени мы все же знаем друг друга. Никакие аргументы в мире не смогут убедить меня в обратном.

— Я вас не хочу! — прошипела Джейни.

Кэнтон поймал рукой ее пальцы.

— Ну, так я вас хочу! — твердо заявил он. — Однако вам не надо меня бояться: со мной вы в полной безопасности. Даже если бы у вас не было друга. Я просто не хочу ввязываться.

— Вы это уже говорили.

— И повторяю опять, чтобы внести полную ясность. Мы — соседи. Вот и все.

— Спасибо за напоминание, — огрызнулась Джейни и вырвала ладонь из его руки. — Перестаньте прикасаться ко мне!

— Я пытаюсь, — ответил он со странной улыбкой. — Увы, это так же трудно, как бросить курить.

— Мне не нравится, когда вы дотрагиваетесь до меня, — солгала она.

Кэнтон оставил ее замечание без внимания.

— Когда вы пройдете через пару серьезных увлечений, а я восстановлю свое состояние, я снова появлюсь на вашем пути.

Джейни бросила на него сердитый взгляд:

— Не люблю богатых людей!

Его брови поднялись:

— Я не богат.

— Но все еще чувствуете себя богатым, — проворчала она.

— А вы — просто маленькая девочка из колледжа, и у вас бессердечный босс, — улыбнулся Кэнтон. — Почему бы вам не перейти работать ко мне? Я бы давал вам оплачиваемый отпуск.

— У вас нет дела.

— Пока, — уточнил он, улыбаясь с такой уверенностью, что в этот момент Джейни поверила: он добьется всего, чего захочет.

— Но оно у вас будет, — сказала она.

Кэнтон кивнул:

— И тогда мне потребуются хорошие и преданные работники.

— Откуда вы знаете, что я буду соответствовать подобным требованиям?

— Вы работаете во время отпуска. Насколько более преданным можно быть?

Она отвела глаза.

— Может быть, я не совсем такая, какой кажусь.

— Вы — самая приятная женщина, которую я встретил за многие годы, — неохотно признался Кэнтон. — Вы честная, преданная и скромная. О Господи, как я устал от бестолковых тусовок, размалеванных актрис и бездарных писательниц, которые каждым жестом стараются привлечь к себе внимание и не могут жить без популярности! Какое счастье познакомиться с женщиной, которую вполне устраивает быть мелким винтиком, а не всем колесом, черт побери!

Джейни почувствовала, как к ее щекам прилила кровь. Рурк понятия не имел, какова ее реальная жизнь. Она уже давно стала очень известным писателем, с солидным счетом в банке. Она отнюдь не винтик, а все колесо — в своей нише, конечно. Критики восхваляли ее произведения… И этот мужчина, если бы знал правду, был бы очень разочарован. Кэнтон так много потерял, потому что доверял не тем людям.

Что бы он испытал, если бы понял, что Джейни наврала ему?

Однако теперь это не имеет никакого значения, потому что он не хочет интимных отношений, и она тоже.

— Что ж, как сосед соседу: вы тоже довольно приятный человек. Я никогда прежде не встречала миллионера, которого покинула удача.

Кэнтон улыбнулся.

— Иногда полезно узнавать что-то новое. Взять, к примеру, меня. Чуть не поцеловал вас, но оказался не настолько смелым.

— Это хорошо, — насмешливо ответила Джейни. — А я уж было испугалась.

Он улыбнулся, потом засмеялся:

— О Господи!

— Испугалась! — подчеркнула она. — Что касается поцелуев, вы — очень искушенный мужчина.

— Чушь. Вы ни черта не смыслите в поцелуях.

— О, нет, смыслю!

Помолчав, Кэнтон задумчиво произнес:

— Может быть, я подумаю, как вам это доказать. Когда-нибудь. Не сегодня, — добавил он. — Я старею. Небезопасно слишком часто подвергать риску мое кровяное давление. Для одного дня достаточно.

— У вас высокое давление? — спросила Джейни с искренним беспокойством.

Рурк пожал плечами.

— Есть тенденция. Но это не так опасно. Не беспокойтесь обо мне. — Он заглянул в ее глаза. — Вы последнее осложнение в жизни, которое мне нужно.

— Я как раз собиралась вам сказать то же самое. Между прочим, скоро приедет мой друг.

— Желаю ему удачи, — ответил он с коротким смешком. — Если в свои двадцать четыре года вы еще девственница, значит, ему чего-то недостает.

Джейни открыла рот, не зная, что сказать, но он уже уходил с веранды, не дожидаясь, когда у нее появятся нужные слова. И из всех скверных выражений, которые она подбирала, чтобы обозвать его, сразу на ум пришло слово «подлец».

— Schurke! — выкрикнула она на немецком.

Он не остановился, только обернулся через плечо, улыбнулся и подмигнул ей. Эта улыбка совершенно выбила почву у нее из-под ног.

Что же за человек Кэнтон Рурк? — в полном смятении думала Джейни. Для нее он настоящая загадка, и она очень сомневалась, что когда-нибудь сможет разгадать ее.

В течение следующего часа Джейни изо всех сил старалась думать только о Квентине, однако мысли путались и вопреки ее желанию постоянно возвращались к Кэнтону Рурку. И сводились они к тому, что скоро наступит день, когда ей придется возвращаться в Чикаго, чтобы никогда больше не увидеться с ним. За очень короткое время она позволила себе самым недопустимым образом влюбиться в Кэнтона. Она хотела его так же сильно, как он ее, несмотря на то, что большую часть времени он приводил ее в бешенство. К сожалению, она не нужна Кэнтону, и с этим нужно смириться. Может быть, присутствие здесь Квентина, пусть и очень недолгое, избавит ее от нарастающей страсти к Кэнтону Рурку…

Через три дня прилетел Квентин. Он вышел из самолета вспотевший, помятый и основательно не в духе. Какая-то рыжеволосая женщина ласково улыбнулась ему, а затем послала воздушный поцелуй. Однако он лишь бросил на нее хмурый взгляд.

С сумкой в руке Квентин подошел к Джейни, на ходу вытирая носовым платком влажные от пота светло-каштановые волосы, темные глаза его были безрадостны.

— Английские специалисты, — проронил он презрительно. — Думают, что знают все на свете!

— Один из моих английских профессоров говорил на пяти языках и имел фотографическую память, — заметила Джейни.

— Знал я одного старого профессора Блэйка, так он не мог запомнить, где только что припарковал свой автомобиль.

— Представляю, каково ему приходилось, — рассеянно пробормотала Джейни, оглядывая площадь перед аэропортом в поисках взятого напрокат автомобиля, на котором приехала сюда.

Квентин глухо застонал:

— Джейни, ты не захлопнула в нем ключи?

Она достала ключи из кармана и звякнула ими:

— Представь, не захлопнула. Я просто не помню, где я его оставила. Но не волнуйся, я вспомню. Пошли. Ты хорошо долетел?

— Отвратительно. Рядом сидел английский профессор и возражал на каждое мое замечание. Такой зануда!

Джейни прикусила язык, чтобы не напомнить ему, что он постоянно делает то же самое по отношению к ней.

— Боже, как здесь жарко! В гостинице, надеюсь, прохладнее?

— Конечно, — сказала она. — Там установлены кондиционеры. А на пляже всегда дует легкий ветерок.

— Первым делом я хочу найти библиотеку, — сообщил Квентин. — А потом — местное историческое общество. Я говорю по-испански, поэтому смогу вполне нормально общаться с ними.

— А язык майя ты понимаешь? — спросила она с улыбкой. — Надеюсь, что да, поскольку здесь довольно много людей общаются именно на нем.

Он так растерялся, что Джейни почувствовала себя виноватой.

— Но почти все немного знают английский, — быстро добавила она. — У тебя не будет проблем.

— Надеюсь, что та рыжеволосая подколодная змея не остановится в одной гостинице со мной. Кстати, где находится мой отель? — спросил Квентин.