Слегка приподняв Санни над землей, Ник в который раз приник к желанным губам и вздрогнул, затравленно обернувшись на раздавшиеся аплодисменты. Парочка владельцев соседних магазинчиков, появившаяся как из-под земли, выражала свое откровенное одобрение. Немного скованно — не каждый день прилюдно выступаешь в роли героя-любовника — он поставил Санни на землю.

— Представление окончено, ребята, — сообщил он зрителям, подмигнул раскрасневшейся Санни. Поправил воротничок на ее блузке. — Ты как, не трусишь?

Она глубоко вздохнула, помотала головой.

— Все в порядке. Гирлянд и лозунгов на ресторане не видно — добрый знак, верно?

Ник хмыкнул. Она неплохо держится. Вопрос, выдержит ли он сам? Отыскав ее руку, он стиснул ее в своей.

— Я только поднимусь наверх и переоденусь. Встретимся в конторе, договорились?

Его ожидает кипа бумаг, накладные, не говоря уж о повседневной работе. А хотелось взбежать по ступенькам следом за ней и затащить ее в постель.

— Санни? Никко? Это вы?

— Может, не поздно сбежать? — фыркнула Санни. Из-за угла показалась тучная фигура мамы Бенни.

— Вот вы где!

— Опоздали, — тихонько проговорил Ник. Отходные пути были отрезаны — оставалось идти только вперед, в широко раскрытые объятия.

Если бы Санни и попыталась что-то сказать, то слова непременно бы утонули в роскошной груди мамы Бенни, куда Санни ткнули лицом.

Бенни внимательно оглядела обоих.

— Итак, есть у вас что сообщить старухе? Ведь мне осталось не так уж долго жить! И я еще надеюсь успеть покачать на коленях малышей от своего старшего внука!

Санни задохнулась, Ник заскрежетал зубами.

— Бенни, умоляю тебя!

Та сделала оскорбленное лицо.

— В наши дни молодые люди не желают понимать намеков. И совершенно напрасно, я вам скажу. — Скрестив руки на груди, она вызывающе уставилась на них. Но в темных глазах было и нечто другое. Неуверенность?

— Еще кто-нибудь явится? — поинтересовался Ник.

Она с досадой всплеснула руками.

— Я просто надеялась услышать хорошие новости, только и всего. Раньше, чем… — и воровато оглянулась через плечо, потом тяжело вздохнула, как будто приподнимая всем своим мощным телом навалившуюся невидимую ношу.

Встревожившись, Ник ухватил ее за плечо. Сразу подоспела Санни.

— Все нормально?

Мама Бенни опять оглянулась назад, потом взяла Санни за руку, сжала.

— Тут твоя бабушка. Сказала только, что хочет с тобой поговорить. Я звонила Никколо домой, но вы уже ушли. — Она помолчала, с беспокойством переводя глаза с Ника на Санни и наоборот. — Я напоила ее чаем. Она там тебя ждет.

Санни застыла на месте, как вкопанная, глаза отразили волнение… и страх. Быстро справившись с собой, она ободряюще чмокнула маму Бенни в щеку.

— Ничего. Все понятно. Не стоит беспокоиться. — Расправила плечи, кивнула Нику: — Мне, наверное, надо пойти поскорей узнать, что случилось.

— Санни. — Он дернулся следом. Ему не хотелось отпускать ее. То, что должно сейчас произойти, может повлиять на всю его последующую жизнь.

— Мне лучше одной пойти узнать, чего она хочет. А затем я сразу же приду к тебе в контору и все расскажу. Хорошо?

Нет, ничего хорошего, хотелось закричать ему. Даже не пахнет ничем хорошим. Я только нашел тебя, только-только понял, что хочу удержать тебя рядом с собой навсегда. А теперь… что? Неужели все кончится, не успев начаться?..

— Поверь мне, Ник. — Она взглянула ему прямо в глаза.

Санни права. С самого начала причиной ее появления в его жизни стало то, что она решила жить самостоятельно. Если он не научится доверять ей, то окажется ничем не лучше ее семьи, постоянно стремившейся навязывать ей свои решения…

Но как не просто позволить ей уйти, выпустить руку!

— Если я тебе потребуюсь, все равно зачем, ты знаешь, где меня найти. — Буду метаться по конторе, как зверь в клетке, ожидая своего приговора.

Она поцеловала его, не стесняясь присутствия Бенни и всех прочих.

— Спасибо, Ник. За то, что понимаешь меня. Лучше, чем кто-либо другой.

Он сглотнул, пожирая глазами ее удаляющуюся фигурку.

Мама Бенни нашла и стиснула его ладонь.

— Она правильно делает, наша Санни. Она сильная девочка.

Зная, что все его сомнения отражаются на лице, Ник проговорил тихонько:

— Я надеюсь. Я так надеюсь.

Санни обнаружила бабушку за одним из маленьких столиков, расставленных прямо за дверями. Прямая спина, надменная осанка. Санни чуть помедлила. Что-то не так.

Кроме привычных черт, было в сидящей перед ней женщине что-то иное. Чувствовалась уязвимость — особенность, не присущая клану Чендлеров. Элегантная дама напротив будто ощетинилась, приготовилась защищаться.

Раскаяние пронзило Санни насквозь, она заспешила через комнату.

— Бабушка?

Одного взгляда в бледно-голубые глаза Фрэнсис оказалось достаточно, чтобы подтвердить всколыхнувшиеся подозрения. Что-то произошло. Что-то очень плохое.

— Присядь, Сюзан. Я хочу кое-что с тобой обсудить.

Горло Санни дернулось, она присела на краешек стула напротив.

— Что случилось?

— Эдвин. С ним… у него был удар.

— И как он? — Голос Санни дрогнул. Она с трудом удержалась, чтобы не схватить бабушку за руку, не попытаться жестом выказать ей свое участие. Вместо того, зная, что проявление любых чувств на людях заслужит суровое порицание, она лишь сцепила побелевшие на костяшках пальцы.

— Сейчас он дома.

У Санни вырвался облегченный вздох. Почему ей раньше не сообщили? Должно быть, дед какое-то время провел в больнице. Впрочем, теперь не о чем говорить. Фрэнсис держится превосходно, но происшедшее не прошло для нее незаметно.

Кисти Санни заболели от усилий, прилагаемых, чтобы руки не разжались. Удивительно, как она изменилась всего за несколько недель. В семье Д’Анжело принято открыто выражать свои чувства и желания — и вот уже ей самой приходится сдерживаться изо всех сил. Потребность прикоснуться, поддержать, утешить стала ее второй натурой. Ожидающей такой же темпераментной ответной реакции. Сидя сейчас напротив бабушки, она понимала, что просто не сможет стать такой, какой была раньше. Не сумеет поступать так, как от нее ожидают. Сердце заныло — и было отчего.

Слегка даже подчеркнутым движением она подняла руку и накрыла ею и чуть сжала бабушкину ладонь. Фрэнсис замерла, удивленно раскрывшиеся глаза явно выразили неудовольствие, но, заметила Санни с удовлетворением, ладони она не отняла.

— Что случилось? — спросила Санни. — Он долго был в больнице? — Нет ли моей вины?

Фрэнсис поджала губы. Сердце Санни упало — бабушка убрала руку, чтобы взять чашку и сделать глоток чая. Вежливая пауза была выдержана преднамеренно, чтобы дать Санни время справиться с эмоциями и вести себя уже должным образом. Сделать все правильно.

Ни разу в жизни Санни не чувствовала себя в столь ложном положении. Не хотелось ей сидеть и спокойно осведомляться относительно здоровья дедушки. А хотелось рвануть к двери, таща Фрэнсис на буксире, схватить первое попавшееся такси, скорее добраться до деда.

Но клятвы клятвами, а сколько ни обещай все изменить, есть вещи, которые не поменяются во веки веков.

— Пожалуйста, — сказала Санни, старательно скрывая подступающее отчаяние, — просто расскажи, что случилось.

Фрэнсис аккуратно поставила чашку на блюдечко.

— Его кардиолог предполагает, что последние месяцы он слишком нервничал. Это слияние фирм — столько сложностей! Ему приходилось работать день и ночь.

Санни уже с трудом справлялась с возрастающим чувством вины. Дедушка просил помочь, но она предпочла заняться собственными делами.

— С ним никогда ничего не случалось, — пробормотала она. Глаза ее постепенно наполнялись слезами, искали взгляд бабушки. — Но он выздоровеет?

— При соблюдении постельного режима и диеты, говорят, да. — Казалось, собеседница выпрямляется — по мере того как Санни сникает. — Пора бы тебе вернуться домой, Сюзан. Занять свое место наследницы рядом с Эдвином. Сделать предстоит еще очень много, и Эдвин не успокоится, пока кто-то из семьи Чендлеров не возьмет дело в свои руки.