— А после? — спросила Санни.

А после я хочу уложить тебя в свою постель и не выпускать оттуда, пока мы оба не насытимся. Вот что ему хотелось сказать.

— А после мы проведем время вместе, — сказал он. — Я смогу отыскать настоящую Санни, а ты — то, что тебе хочется узнать обо мне. Решай.

Мечтательное выражение начало постепенно сползать с ее лица — реальность предъявляла свои права. Нет, нет — реальности ему не хотелось. Пусть забудет обо всем, хотя бы на время. Слишком скоро все исчезнет. Его мир, ее мир… пропасть между ними.

Он поцеловал ее, так сильно, как только умел, привнося в поцелуй всю ярость своей жадной страсти. Так между ними не ощущалось пропасти. Да что там — у него никогда не было никого ближе, дороже.

Когда он выпустил ее, она пошатнулась.

— Мой транспорт вон там. Возьми ключи. Я сейчас. — Он втиснул ключи ей в ладонь, улыбнулся в растревоженное лицо и ушел раньше, чем здравый смысл вернулся к кому-либо из них.

Идя по темному коридору, Ник изумлялся самому себе. Что он собирается делать?

— Понять, — произнес вполголоса. Ему следует понять, что в этой женщине не отпускает его.

* * *

В состоянии, близком к трансу, Санни отыскала средство передвижения Ника и открыла его. Уже сидя внутри, она осознала, что это не солидный седан делового человека, на котором он возил ее к отцу Сартори. Значит, у него две машины… Честно говоря, она предполагала наличие спортивной машины, типичной игрушки преуспевающего молодого холостяка. Но грузовик с четырьмя ведущими? И с десяти попыток бы не догадалась. Судя по внешнему виду машины, ее частенько гоняют по бездорожью. Забавно, она не могла и представить, что Ник способен к подобным играм.

Она сделала в отношении его слишком много поспешных заключений. Так же, как и он — в отношении ее.

Волосы забивались ей в рот, мешали дышать. Она всхлипнула, потянула вниз зеркало заднего вида.

— О, господи, — вырвалось у нее. Похоже, самый важный шаг в своей жизни она совершила, выглядя как огородное пугало. Красная, словно вареный рак, растрепанная. Тушь потекла, волосы — просто кошмар.

И он слагал стихотворные восхваления для такой растрепы?

— Ха, ничего более жизненного представить себе невозможно! — Она в отчаянии помотала головой.

Не передумал ли он? — пронеслось у нее в голове. Может, в эту минуту он уже горько сожалеет о происшедшем? А сама она — готова ли идти дальше?

* * *

Ник появился из темной громады здания. Его наряд не изменился — те же черные брюки, белая рубашка, верный галстук-бабочка и черный пиджак — пример для всей команды, обслуживающей очередное торжество. Ветер растрепал волосы, черный пиджак подчеркивает упрямую линию подбородка. Разглядев ее внутри машины, он просиял. Улыбка, сводящая с ума.

Ник открыл дверцу со стороны водителя, стащил с себя пиджак и галстук. Усаживаясь, небрежно бросил их на заднее сиденье.

Захлопнул дверцу — и просторная до того кабина внезапно съежилась до малюсеньких размеров. Неужто она не так давно была в объятиях этого мужчины, позволяя опьянять себя поцелуями, от которых мир кружился в неистовом хороводе?

Ее пальцы затрепетали от желания дотронуться до него. Есть ли у нее теперь такое право? Везде, всегда, когда бы ей ни захотелось? Вряд ли он скажет «нет». Слушай, Санни, разве ты здесь не затем, чтобы выяснить, что тебе хочется, и реализовать наконец свои желания?

Она протянула руку и коснулась его. Распрямила завернувшийся воротник, поправила волосы. Чего ей действительно захотелось, так это притянуть его к себе, оказаться так близко, как только возможно.

— Что? — спросил Ник, заметив нерешительность в ее глазах. Снял ее руку со своего затылка, повернул ладонью вверх и прижался к ней горячим долгим поцелуем. Потом, не давая Санни опомниться, видя, как тает она под его ласками, блеснул белоснежными зубами и неожиданно впился ими в нежную кожу.

Ее сотрясала яростная дрожь, на секунду показалось, что одних этих ласк довольно, чтобы достичь вершины наслаждения.

— Куда прикажете, миледи? — спросил он, не выпуская ее ладони из своих рук.

Она попыталась ответить, хотя сама не представляла, что хочет сказать, но в горле запершило, слова не шли, только губы слегка дрогнули.

— Предпочитаете развлекаться в помещении? — Он снова блеснул белозубой улыбкой. — Или на природе?

Она с трудом проглотила комок в горле.

— Я… в помещении…

Глаза его, и так темные, вобрали в себя всю черноту окружающей их ночи. Ник потянул ее к себе, и она почти упала на сиденье, но он продолжал тащить, пока она не оказалась сидящей у него на коленях.

О господи! Когда она думала о нем, как о настоящем мужчине, то даже вообразить себе не могла, до какой степени права. Люди, окружавшие ее раньше, не в состоянии внушить страсть такого рода — примитивную, сметающую любые препятствия.

Впервые в жизни она засомневалась в своих способностях. Способностях удовлетворить подобное желание.

Он, должно быть, почувствовал, потому что прервал поцелуй и спросил:

— Что? Ты хочешь, чтобы я перестал? Слишком быстро? Слишком скоро?

Она покачала головой.

— Нет. — Взглянула на него, он отбросил с ее щеки прядь волос. — Но…

— Но что? Ты привыкла к более изощренным методам ухаживания?

На сей раз она не стала отпираться. Потому что он был прав.

— Да, но не в том дело. — Нервно поежилась, и он снова успокаивающе провел рукой по ее волосам и лицу. — Просто ты очень искренен в своих чувствах, а я… привыкла обуздывать свои порывы, меня учили скрывать их, показывать лишь то, что положено. Ты… — Она улыбнулась. — Из-за тебя мне хочется неприличных вещей.

— По мне, беды тут нет. Она потерлась о его щеку.

— Что, если будет недостаточно? Если… меня окажется… недостаточно?

Он расхохотался.

— Поверь мне, Санни. Тебя достаточно. По правде, тебя так много, что я просто тону.

Она печально усмехнулась.

— Можно сказать, что и самый секс у меня всегда был упорядочен и распланирован.

Ник снова рассмеялся, но не обидно. Его губы приблизились к ее губам.

— Что ж, пора ломать стереотипы. — Его глаза глядели прямо, смеющиеся и уверенные и, самое главное, жаждущие ее. — Поцелуй меня, Санни. Ты поцелуй меня. Начнем с самого начала.

Так она и поступила. И обнаружила, что с настоящим мужчиной примитивная, яростная первобытная страсть вполне доступна, проста и естественна. Захватывая в ладони его лицо, она наслаждалась колкостью свежей щетины, уже появившейся после утреннего бритья. Губы — полные, теплые и податливые. Хватка его рук становилась крепче, когда она погружала язык в его рот, сначала слегка, потом глубже, слыша зарождающийся в его горле стон. Вот оно! Первобытный инстинкт. И все лишь после поцелуя.

При мысли о том, чем они закончат, ее тело начинало содрогаться в сладостной истоме. Плотские желания, которые она исступленно мечтала воплотить в жизнь. Прямо сейчас.

— Отвези меня к себе, — хрипло проговорила она. Он поднял голову, заглядывая ей в глаза.

— Буду счастлив отвезти тебя к себе. — Его голос тоже охрип.

Она кивнула, понимая. Ей и самой не хотелось заниматься с ним любовью в постели его брата.

* * *

Как они умудрились добраться до его квартиры, ни в кого не врезавшись, осталось загадкой. Большая часть пути прошла для Санни как в тумане. Его пальцы упорно не желали отрываться от ее коленей, а она с не меньшим упрямством исследовала губами его шею, а руками проверяла, действительно ли мышцы бедер так крепки, как казалось.

Облик здания тоже не отложился у нее в памяти. Запомнилось только, что находилось оно на какой-то тихой улице. Время, пока он искал ключи от входной двери, тянулось невыносимо долго. Наперегонки они устремились вверх по лестнице, и всякая неловкость мгновенно прошла, когда он прижал ее к двери, впиваясь в губы жадным поцелуем. Она уже чуть не умоляла взять ее. В постели. Или прямо тут, на полу. Где угодно. Голова ее кружилась, перед глазами вспыхивали и гасли беспорядочные огни. Одно-единственное желание затмило все остальное.