Я не была так уж уверена в этом. Если Татьяна действительно сумела убедить многих, что Дмитрий не опасен, после моего побега его репутации конец.

– Уезжай. – Неожиданно Эдди быстро обнял меня. – Будем поддерживать контакт через Лиссу.

И только тут я поняла, что это сражение мне не выиграть – они все заодно. Придется, видно, и впрямь уезжать.

Я сама обняла Майкла и шепнула ему на ухо:

– Спасибо тебе. Спасибо за помощь. Клянусь, мы найдем Соню.

Не отвечая, он лишь грустно улыбнулся.

Труднее всего было расставаться с Адрианом. Я видела – для него это тоже нелегко, и неважно, насколько беззаботно он пытался улыбнуться. Его, ясное дело, огорчало и то, что я уезжаю с Дмитрием. Наше объятие длилось чуть дольше, чем с остальными, и он мягко поцеловал меня в губы. Я чуть не расплакалась при мысли о том, как храбро он вел себя в этом деле. Хотелось бы мне, чтобы он уехал со мной, но для него безопаснее было остаться здесь.

– Адриан, спасибо тебе за…

Он вскинул руку:

– Мы не прощаемся, маленькая дампирка. Встретимся во сне.

– Если ты будешь достаточно трезв.

Он подмигнул мне.

– Смог же я сейчас – ради тебя.

Оглушительный грохот обрушился на нас, справа мелькнула яркая вспышка. Люди у гаражей закричали.

– Вот видишь? – сказал Эйб, явно очень довольный собой. – «Новые ворота». Идеальный расчет времени.

Я обняла и его (без особой охоты) и ужасно удивилась, когда он не только не отстранился, но даже улыбнулся мне… с нежностью.

– Ах, дочь моя! Восемнадцать, и уже обвиняешься в убийстве, помогала преступникам. Да у тебя на счету больше смертей, чем у большинства стражей за всю жизнь. – Он помолчал. – Мне есть за что гордиться тобой.

Я закатила глаза.

– До свидания, старина. И спасибо.

Уточнять, каких преступников он имел в виду, не имело смысла. Я расспрашивала его о тюрьме, из которой впоследствии сбежал известный преступник; ну, он, конечно, сложил два и два – и вычислил, кто стоит за освобождением Виктора Дашкова.

И вот мы с Дмитрием оказались в машине и помчались к «новым воротам». Жаль, что я не попрощалась с Лиссой. Мы, конечно, никогда не разлучаемся в полной мере – благодаря нашей связи, но никакая связь не может заменить общения лицом к лицу. Тем не менее оно того стоило – если в результате на Лиссу не падет и тени подозрения. Я надеялась на это.

Как и всегда, вел машину Дмитрий, что, по-моему, было ужасно несправедливо. Одно дело, когда я была студенткой, но сейчас? Уступит ли он мне руль хоть когда-нибудь? Впрочем, обсуждать это сейчас не имело смысла – в особенности поскольку я не собиралась оставаться с ним долго.

Некоторые люди осмелились подойти и посмотреть на проем в стене, но должностных лиц среди них не было. Дмитрий промчался через брешь так же эффектно, как когда-то Эдди через ворота тюрьмы «Тарасто», вот только «хонда» не так хорошо справлялась с ухабистой, заросшей травой местностью, как внедорожник на Аляске. Для нас проблема состояла в том, что дороги как таковой тут не было. Это находилось за пределами возможностей даже Эйба.

– Почему мы уезжаем на «хонде»? – спросила я. – Внедорожник подошел бы больше.

Не глядя на меня, Дмитрий уверенно вел машину.

– Потому что это один из самых распространенных автомобилей, и, значит, он не привлечет внимания. И бездорожье скоро закончится. На автостраде мы разовьем приличную скорость и постараемся оставить двор как можно дальше позади – прежде чем бросим машину, конечно.

– Бросим… – Я покачала головой, но не стала задавать дополнительных вопросов.

Мы выехали на грунтовую дорогу, которая после нашего ухабистого старта ощущалась почти идеально ровной.

– Послушай, теперь, когда мы уезжаем, я хочу, чтобы ты знал: я действительно имела в виду то, что говорила. В смысле, что тебе вовсе не обязательно ехать со мной. Я высоко ценю твою помощь в организации этого бегства. Правда. Но продолжать и дальше сопровождать меня… Понимаешь, это вряд ли пойдет тебе на пользу. Они будут разыскивать не столько тебя, сколько меня. Если мы разделимся, ты сможешь жить среди людей, и никто не будет обращаться с тобой как с лабораторным животным. Сможешь даже потихоньку вернуться ко двору. Таша будет драться за тебя.

Дмитрий долго не отвечал. Это сводило меня с ума. Я не из тех, кто легко переносит молчание – оно вызывает у меня желание трещать без умолку, чтобы заполнить пустоту. К тому же чем дольше я сидела здесь, тем сильнее меня разбирало оттого, что мы с Дмитрием наедине. В смысле, по-настоящему наедине с тех пор, как он снова стал дампиром. Я чувствовала себя ужасно глупо, но, несмотря на всю рискованность и опасность ситуации… В общем, его присутствие по-прежнему потрясало своей удивительной мощью. Даже выводя меня из себя, он оставался чертовски привлекателен. Наверное, бурлящий в крови адреналин плохо влиял на мою голову.

Как бы то ни было, на меня воздействовала не только физическая привлекательность – хотя это определенно отвлекало. Его волосы, лицо, его близость ко мне, его запах… Я чувствовала все это, и кровь в жилах вскипала. Однако душевные качества Дмитрия – того Дмитрия, который только что во главе маленькой армии организовал побег из тюрьмы, – действовали на меня не менее чарующе. И я быстро осознала почему: я снова видела прежнего Дмитрия, того, который, как я опасалась, исчез навсегда. Нет, он не исчез. Он вернулся.

Наконец Дмитрий заговорил:

– Я не оставлю тебя, и никакая знаменитая логика Розы не поможет тебе разубедить меня. А если попытаешься сбежать, я тебя найду.

Можно не сомневаться, это в его силах, отчего вся ситуация лишь больше сбивала с толку.

– Но почему? Я не хочу, чтобы ты был со мной.

Меня все еще тянуло к нему, да, но это не умаляло того факта, что, поставив крест на наших отношениях, он причинил мне сильную боль. Он отверг меня. Я должна была ожесточить свое сердце против него, в особенности если хотела наладить отношения с Адрианом. Восстановить свое доброе имя и снова начать жить нормальной жизнью – до этого пока было ой как далеко, но если это произойдет, я хотела бы вернуться к Адриану свободной от прежних чувств.

– То, чего ты хочешь, не имеет значения, – сказал он. – И чего я хочу – тоже.

Ничего себе!

– Лисса просила меня защищать тебя.

– Эй, я не нуждаюсь…

– Я поклялся служить и помогать ей всю оставшуюся жизнь, о чем бы она ни попросила. Если она хочет, чтобы я был твоим телохранителем, так и будет. – Он бросил на меня предостерегающий взгляд. – Так что в ближайшее время ты от меня не отделаешься, даже не пытайся.

Слова Дмитрия «ты от меня не отделаешься» имели отношение не только к нашему рухнувшему романтическому прошлому. Когда я сказала, что не хочу быть причиной его неприятностей, я именно это и имела в виду. Если стражи найдут меня, моя судьба будет мало отличаться от той, которой я сейчас пыталась избежать. Но Дмитрий? Он делал лишь первые шаги к тому, чтобы наше общество приняло его. Конечно, и сейчас он в значительной степени навредил себе, однако по-прежнему имел шансы добиться своего. Если он не захочет возвращаться ко двору или жить среди людей, то может вернуться в Сибирь, к своей семье. Там, на безлюдных просторах, его будет трудно найти. Община очень закрытая, и им не составит труда спрятать его, если на него объявят охоту. Другое дело – оставаться со мной; по-моему, для него это наихудший вариант. От меня требуется одно – постараться убедить его.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Дмитрий после примерно часа езды по дороге.

Мы мало разговаривали, оба погрузившись в свои мысли. Проехав по нескольким проселочным дорогам, мы в конце концов оказались на шоссе, связывающем отдельные штаты, и теперь мчались… Я понятия не имела куда. Я смотрела в окно, размышляя обо всех своих бедах и о том, как мне в одиночку уладить их.

– А?

Мне почудилось, что он еле заметно улыбнулся, хотя это казалось полным абсурдом – ведь сейчас его ситуация была хуже, чем когда-либо с тех пор, как он возвратился из состояния стригоя.