Я увлекла любимого в сторону от толпы, чтобы он не попал под прицел камер.

- Давай пройдем здесь,- сказала я и направилась подальше от запруженного сверстниками главного входа, к боковой двери, о которой никто, кроме нас, не вспомнил.

Пока мы шли по школьным коридорам, Александр с любопытством разглядывал все, что попадалось по пути,- стенды с наградами, выставку альбомов выпускных классов прошлых лет, доску объявлений. Для меня все это было само собой разумеющейся рутиной, не заслуживающей внимания, а для него - диковинными артефактами.

- Тут как в музее,- сказал он.

- Так же скучно?

- Нет, это помогает мне узнать тебя больше. Я подняла взгляд на возлюбленного и сжала его руку-

Мы шли в спортивный зал, когда мимо нас пробежала стайка хихикающих девиц в нарядных платьях. Они направлялись в дамскую комнату, что­бы поправить макияж и потрепаться о кавалерах, а может быть, и о нас.

Неожиданно Александр остановился и спросил:

- Можно мне взглянуть на твой шкафчик? Мне хочется как можно больше знать о тех вещах, из которых складывается твой день.

- Это ведь всего лишь алюминиевый ящик, ничего особенного.

- Но ведь это твой ящик,- произнес он бархатистым голосом.- Мне хочется знать о тебе все.

От таких слов у меня перехватило дыхание. Я взяла его за руку.

- Нам назад, вон туда.

Мы прошли мимо актового зала, кабинетов биологии и химии.

Я, как обычно, повертела туда-сюда ключом, открыла дверцу - и обалдела.

Изнутри на дверце и стенках висели крохотные рисованные портреты, его и мои. Тут мы перед заведением Хэтси, там танцуем на поле для гольфа. Мало того, выполнены они были под фотографии, словно мы с Александром позировали перед камерой.

- Они изумительны!

Возлюбленный просиял, когда увидел, с каким восторгом я рассматривала эти удивительные произведения искусства.

- Но как ты сюда проник? Мне казалось, что только я сама люблю тайком забираться в разные места.

- Я собирался подарить их тебе еще в пещере, но, по-моему, так получилось даже лучше.

- Я от них без ума!

- Теперь ты можешь всегда видеть нас вместе, как все нормальные девчонки, которые гуляют с обыкновенными парнями.

Я бросилась Александру на шею и нежно его поцеловала.

- Мне не нужен нормальный парень.

Он убрал волосы с моего плеча.

- Не хочется оставлять их здесь,- сказала я, имея в виду удивительные подарки.- Хочу смотреть на них вечно.

- На сегодня-то их все равно придется оставить здесь,- сказал он, взял у меня картинку, на которой мы танцевали на площадке для гольфа, и прикрепил ее обратно на дверцу шкафчика.- Слышу, что начинает играть музыка.

Я закрыла дверцу сокровищницы, и мы устремились к спортивному залу, над входом в который красовалось приветствие «Виват влюбленным»-

Нужно было раздвинуть яркий разноцветный занавес из шаров и лент, чтобы войти в зал. Десятки празднично разодетых парней и девушек гуськом проходили туда. Я открыла сумочку с серебряной цепочкой, вручила на входе наши билеты, потом подняла глаза и увидела, что их проверяет мистер Фсргюсон, отвечавший за самоподготовку.

- Вижу, ты наконец вернулась, - строго произнес он, имея в виду, что я попросилась выйти и уже не вернулась.- Неужели очередь к фонтанчику с водой была такой длинной?

Когда мы, пристроившись в очередь, прошли мимо него в спортивный зал, превращенный на этот вечер в бальный, мистер Фергюсон проводил Александра заинтересованным взглядом.

Хотя Снежный бал, выдержанный в зимней тематике, тоже удался, в данном случае подготовительный комитет превзошел себя. Оформление было потрясающим. Гигантские бумажные сердца свисали с потолочных балок, словно засахаренные снежинки. Над нашими головами плясали в воздухе многоцветные, младенчески голубые, Ррозовые, желтые, как подсолнухи, белые, как снег, лавандовые и по-русалочьи зеленые призывы, до которых можно было дотянуться рукой. «Будь моей», «Любовь до гроба», «Давай целоваться», «Решись на признание», ну и так далее в том же духе. Вместо информационных и учебных плакатов белые стены зала теперь покрывали силуэты купидонов трехфутовой высоты и розовые сердца. Дощатый пол, на котором играли в баскетбол, был усыпан красным и белым конфетти, разумеется, тоже в форме сердечек. В одном углу расположился фотограф, чтобы снимать парней в смокингах и девушек в бальных платьях на фоне гигантского красного сердца и белой кружевной валентинки.

Четыре человека лет тридцати в модных черных костюмах с крылышками купидонов и в белых теннисных туфлях теснились на импровизированной сцене, устроенной под баскетбольной корзиной.

Бал чудесным образом превратил самых обыкновенных парней и девчонок в принцев и принцесс. Девушки блистали в вечерних нарядах. Радуга розовых, голубых, красных и оранжевых платьев из универмага Джека разукрасила баскетбольную площадку, словно мы попали на премьеру в Голливуде.

Я заметила маленькую черноволосую девушку в изумительном голубом платье, рука об руку со стильным молодым человеком.

- Беки! - позвала я и подбежала к ней.

- Рэйвен! Я ехала в лимузине!

- Знаю. Я видела, как ты выходила. Ты выглядела как кинозвезда!

- Самая хорошенькая здесь ты! – заявила она.

- Ничего подобного, это ты! Платье совершенно в твоем стиле - и такое шикарное!

Пока мы с Беки охали да ахали, Александр беседовал с Мэттом.

- Давайте сфотографируемся,- предложила подружка.- Все вчетвером.

Сердце у меня упало. Ну, как, спрашивается, нам с Александром отвертеться?

- Знаешь, меня слепят эти вспышки,- неубедительно пролепетала я.

- Очень забавно.

Беки решительно взяла меня за руку и потянула в сторону фотографа. Я оглянулась. Мэтт пошел за нами, а мой любимый в темном костюме не сдвинулся с места.

- Где твой парень? - спросил Мэтт.- Я думал, что он пошел за мной.

- Он терпеть не может фотографироваться. При этом у него возникает такое чувство, будто крадут душу,- пояснила я.

Все бы ничего, но Беки взяла инициативу в свои руки и буквально выдернула Александра из толпы, собравшейся позади нас.

- Ваша очередь,- сказал фотограф и указал на меня.

Я застыла, но Беки подтащила меня к месту на полу, помеченному черным крестом.

- Это незабываемый момент. Память о нем я буду хранить всю жизнь,- щебетала подружка.- Наш снимок могут поместить в альбом года.

- Будем надеяться,- выдавила я, вымучивая улыбку.

- Вот уж не знал, что вампиры проявляются на пленке,- услышала я чей-то голос.

Смешно, но этот остряк имел в виду меня.

Фотограф расположил нас с Беки впереди, а Мэтта с Александром - чуть позади. Они напоминали огромные фигуры на игровом поле.

Я оглянулась и с удивлением заметила, что мой любимый вампир улыбается в камеру.

-  На счет «три»,- сказал фотограф.- Раз- два...

- Апчхи! - выдала я.

- Будь здорова,- хором сказали мои друзья.

- Будь здорова! -повторил за ними фотограф и чуть отступил от своей цифровой камеры.- Еще раз, на счет «три».

Он согнулся над камерой.

- Раз, два...

- Мне нужно взять бумажную салфетку,- сказала я, подняв руку.

Беки схватила меня за руку так, что я не могла сдвинуться с этого места.

- А мне нужно сделать за сегодняшний вечер триста фотографий. Я не могу снимать, если вы двигаетесь,- предупредил фотограф.

Я почувствовала, что толпа вокруг нас заерзала.

- Раз...

Неожиданно сработала вспышка. Какое коварство! К счастью, помещение и без того было достаточно хорошо освещено, и вспышка не ослепила меня, а главное, Александра.

Очередная пара быстро сменила нас перед объ­ективом.

- Мне хочется пить,- озабоченно промолвил Стерлинг и неожиданно повел меня через толпу, прочь от фотографа.

- Эй, ребята! - крикнул нам вдогонку Мэтт. - Нам нужно будет щелкнуться снова. Александр не попал в кадр.

Сделав вид, будто ничего не слышали, мы с возлюбленным, почему-то никак не попадающим в кадр, пристроились возле стола с закусками и напитками. Там были пунш, сосиски, конфетки в красно-белой обертке и коробочки в форме сердца, наполненные шоколадками.