– Не лез бы ты не в свое дело, Дженнаро, – отозвался тот, стараясь не смотреть ни на Бенито, ни на подошедшего к стойке молодого мулата. – Или мне теперь называть тебя «Сеньор Капрал Береговой Охраны»? Так, Рамирес?

– Ха! Твои сведения устарели, Перес! Теперь ты будешь называть меня – «Сеньор Сержант Морской Пехоты»… и попробуй только разбавить ром какой-то гадостью! От твоей забегаловки тогда и щепки не останется, – мулат показал управляющему совсем немаленький кулак и повернулся к Боргезе. – Давайте-ка присядем, сеньор лейтенант, и я вам расскажу о доне Педро и о том, почему он вас так не любит…

Направляясь за сержантом к столу у стены, Бенито внимательно рассматривал его уже слегка поношенную черную форму и несколько недоумевал – с испанской морской пехотой она не имела ничего общего. Но, тем не менее, управляющий Перес поверил словам мулата сразу и, кажется, очень при этом испугался.

За столом, к которому они шли, сидел еще один мулат в такой же, как сержант, форме и трое европейцев. Они были одеты иначе (но тоже – в форму) и явно не были испанцами. Двое (те, что были в сером) говорили по-английски – о каком-то Каллахане. Причем с таким явно ирландским акцентом, что определить их национальность можно было, так сказать, исключительно на слух. Третий – худощавый блондин в странной пятнистой одежде молча настраивал шестиструнную гитару. Как раз когда Боргезе и его спутник подошли почти вплотную, он закончил настройку, взял несколько аккордов, но, увидев их, прислонил гитару к стене и сказал:

– Сержант Рамирес сегодня весь вечер пьет на мои деньги! Рад наконец-то с вами познакомиться, князь Боргезе. Уже почти месяц пытаюсь…

«Неаполь» наконец-то снова завел буксир, и tenente Бенито Боргезе приказал дать полный ход. Нужно было спешить. Хотя время еще было (вышли с большим запасом), а лоцман даже уверял, что они будут возле Ла Эсперансы задолго до рассвета. Но, если у tenente Лауриньо Мазарилли ди Палермо еще что-то случится («что-то случиться» могло и на «Баузане-2», но его командир в это категорически не верил!), от резерва времени не останется ничего вообще, а перед высадкой десанта стоило бы осмотреться. На месте-то оно всегда виднее – кто, что, где и как… Кейнз (или как его там) спустился вниз, к своему «беспроволочному телефону». На мостике, кроме князя Боргезе, остались двое. Рулевой и лоцман. Можно было немного подумать…

«Дон Педро Гомес-и-Лопес, «король» контрабандистов в провинции Гавана и тот испанский чиновник, который не дал нам тогда захватить корабль янки под шведским флагом, оказались одним и тем же человеком. Да еще ему пришлось компенсировать своему партнеру из САСШ взятый нами на абордаж минный катер. (Интересно, какого дьявола этот «бизнесмен» вздумал по нам тогда стрелять – может, принял наш катер за канонерку Береговой Охраны?) Естественно, отдав американцу «личную и любимую» канонерку, дон Педро не испытывает к нам большой любви. А я еще собирался купить у него… или у кого-то из его агентов, корабль для крейсерства!»

Бенито усмехнулся своим мыслям. У него тогда не было другого выхода. За одно утро корабли САСШ дважды открывают по ним огонь, и оба раза первыми! Что должен делать итальянский морской офицер в таком случае? Конечно же, атаковать! Наказать агрессора! Вот он и атаковал. Может, стоило тогда и дона Гомеса-и-Лопеса атаковать? Ну, он, конечно, храбрец (некоторые даже говорят – герой!). Но с сотней матросов, двумя однофунтовыми пушками на двух катерах (своем и захваченном у американца), да еще и с более чем тридцатью ранеными на борту (бой крейсера «Джованни Баузан» с блокадной эскадрой САСШ обошелся недешево… несмотря на «выгодный размен») атаковать роту солдат и артиллерийскую батарею… Это уже не храбрость, а глупость! А уж глупцом-то князь Боргезе точно никогда не был!

«Теперь остается надеяться на обещание главы новых союзников, Пола Киборга – «Вы получите в свое распоряжение первый же захваченный и подходящий для ваших целей корабль. Невзирая на то, кто именно его захватит – вы или мы. А базы для своих кораблей вы, князь Боргезе, получаете в любом случае – сразу же!». И свое последнее обещание он выполняет безукоризненно. В «Алжире» (ну и придумали же – «Алжир» и «зуавы»!) нам всегда рады. А после сегодняшней операции количество этих баз резко увеличится! Ну что ж, будем ждать трофеев. А пока, используя наши минные катера и опираясь на базы союзников, можно поохотиться на американцев… вдоль берега. Тут, как говорят, плавают их канонерки и вспомогательные суда. Или, может, попробовать совершить вылазку против американского блокадного флота… и постараться потопить пару броненосцев? Посмотрим. Посчитаем шансы. А сейчас нужно закончить то, что уже начато. Доставить и высадить десант…» – он огляделся. В свете полной луны был виден весь «Отряд Ла Эсперанса» – все пока было в порядке…

За каждым из минных катеров «Итальянской Эскадры в Гаване» шли цепочкой по три «десантных транспорта» (в сущности, это были просто большие шлюпки – в том числе и итальянский баркас «Генуя»). На каждой примерно полсотни бойцов и экипаж, который должен будет ей управлять, если катерам придется вступить в бой. Всего в этом десанте участвовало две роты «волонтеров» из Мексики и взвод «егерей» (лучших стрелков, вооруженных «маузерами» Kar.98 с оптическим прицелом). Для маленькой Ла Эсперансы этих сил должно было хватить…

«Гранма» и «Беда» были пришвартованы к бортам «Печкина». Макферсон решил, что так будет удобнее проводить срочное совещание «по вновь открывшимся в ходе проведения операции обстоятельствам». Лэм Айронпост, на своем катере «быстренько сплававший на разведку – на всякий случай», как раз сейчас об этих обнаруженных им «новых обстоятельствах» и докладывал…

– Сэр, в Димасе разгружаются два корабля. Точнее, разгружают один, а второй просто стоит у причала. То ли уже разгруженный, то ли, наоборот, за него еще никто не брался. Небольшие – ненамного больше «Беды». Но только один из них, как раз тот, что разгружают, точно с пушкой на баке! Насчет второго… не знаю, сэр, рассмотреть не удалось – первый-то они освещают, но вот второй – нет. По-моему, сэр, лучше будет считать, что и второй тоже с пушкой. Ошибаться – так в свою пользу. Разгружают-то, судя по всему, пеоны, человек сто, но на причале до полусотни охранников. И один гатлинг. Это все, что удалось обнаружить, сэр…

– Благодарю вас, энсин, – капитан Роберт Макферсон обвел взглядом командиров, собравшихся на совещание. – Какие будут предложения, господа офицеры? Начинаем мы, по традиции, с самого младшего среди нас…

– Это значит – с меня. Хотя я не офицер… и уж тем более точно не «господин», – фыркнула Эйли. – Я могу сказать только одно – выходить на связь не имеет смысла! Операцию все равно не отменят, а время мы потеряем…

– Спасибо, мисс ди Фейро, – капитан, кивнув, посмотрел на Айронпоста. – Энсин, вы следующий. Только, пожалуйста, без… «маскарада».

– «Маскарад» здесь все равно не получится, сэр. Я думаю, нам придется высадить десант к северу от города, а потом уже наступать – по суше…

– Если там есть где подойти к берегу, – перебил его Гонсалес. – А к причалам мы не подойдем, это точно. На нашей скорости – никаких шансов!

– Есть, только не к северу, а к югу, – уточнил Хосе Маркес, лоцман-кубинец. – Не больше двух миль от Димаса – рыбацкий поселок. Домов десять – двенадцать. Там есть причал… небольшой, но нам должно хватить…

– А пока мы будем там высаживаться, – хмыкнул лейтенант Лоннерс, командир взвода «курсантов», – кто-то из рыбаков сбегает в город и расскажет там всем, кого это заинтересует, о странных гостях в поселке…

– Пусть бежит! Это даже к лучшему! Пока он все рассмотрит, – стукнул кулаком по ладони Лэм, – пока добежит, пока найдет того, кто согласится его выслушать, – там уже всем будет не до него и не до его сообщения! Оно их только еще больше запутает! Потому что, высадив десант, наши корабли вернутся сюда и…