– Какой у нас день недели? – спросил Вадим, появляясь в гостиной.

– Среда, – крикнула из коридора Лиза. – У тебя в десять утра встреча с продюсером, в двенадцать разговор с корреспонденткой из газеты, одновременно съемка, в два – автограф-сессия в центре досуга, в четыре нас ждут на презентации нового парфюма. Там придется дать парочку интервью, будут камеры, в семь радиопрограмма на тему «Как добиться счастья в семейной жизни»…

Тут я не удержалась и захихикала. Ну да, Полканов лучше всех может дать совет на тему семейной жизни, в особенности если учесть, что ни супруги, ни детей у него нет.

– В двадцать один надо заглянуть к певице Марте на день рождения, – деловито перечисляла Лиза. – Там повертимся минут пятнадцать, позвездячим на объективы и переберемся к… к… э… не могу выговорить имя… Куйрамдисанбанимбайкуливакаеву… фу! Ну и фамилии у некоторых. У него благотворительный аукцион, там, естественно, будет пресса.

Вадим горестно вздохнул:

– А пообедать? Перерыв не предусмотрен?

– Поешь в машине, – отрезала Лиза. – Энергетический обед от фирмы «Мисаево». Отличная вещь! Оптимальный набор белков, жиров и углеводов.

Полканов сел на стул.

– Знаешь, в чем основная проблема здоровой пищи? Ее невозможно есть. Извини, Лизок, но у меня возникает стойкое ощущение, что жрачку от «Мисаево» кто-то уже один раз пытался схомячить и выплюнул, а ее снова в коробочку положили и мне предложили.

– Глупости, – возмутилась Лиза. – Лучше прими биодобавку, вон, на столе баночка. Вчера тебе купила, швейцарское производство.

– Где? – покорно спросил Вадюша, поглаживая по голове собаку Афину.

За неделю совместного проживания мне стало ясно: Полканов очень любит животных, а те платят ему взаимностью. Даже вредина Гектор с удовольствием болтает с актером, а ведь ворон всегда встречает незнакомцев в штыки.

– На столе, – без тени раздражения повторила Лизавета. – Синяя туба с красной крышкой, открой, съешь одну пилюлю, запей водой.

Полканов изучал поверхность столешницы. Лиза уже успела убежать – она передвигается быстрее света, – поэтому Вадик посмотрел на меня.

– Не вижу никаких лекарств.

В первые дни пребывания звезды в Ложкине я считала, что Вадим прикидывается дурачком. Ну, согласитесь, это выгодная позиция: не могу ничего сделать в бытовом плане, потому что не умею, дайте мне поесть-попить, сам я взять еду не способен, скажите, чем я сегодня занимаюсь, у меня отвратительная память, достаньте из шкафа костюм-рубашку, иначе я нацеплю в мае месяце драповое пальто на меху и валенки, простите, люди добрые, я бы рад запомнить всю эту ерунду, но слишком погружен в творчество. Но теперь я поняла: Вадик на самом деле редкостный недотепа, он может скончаться от жажды возле крана с водой, потому что попросту не заметит его. А еще артист побаивается Лизавету, хоть она младше своего подопечного, но является для него строгой маменькой. Лиза называет Полканова шеф, босс, начальник, но я отлично понимаю, кто в этой паре хозяин.

– Красная бутылка? – растерянно бубнил Вадик. – Вижу минералку, вон она, в графинчике.

Я кинулась ему наперерез. Надо велеть Лике тщательно убирать со стола все, кроме сахарницы. В графинчике уксус, нежелательно, чтобы Вадик его наглотался, правда, уксус яблочный, но все равно опасно.

– Может, Лизок говорила про машину? – задумчиво тянул Полканов. – Вероятно, витамины в джипе.

Я взяла со скатерти синюю тубу и протянула Вадику:

– Вот.

– Спасибо, Дашенька, – обрадовался он и начал дергать крышку. – Можно мне кофе? В кухне на столике лежит маленький пакетик, его мне подарил Кирилл Рагозин, очень хочется попробовать.

– Лика, – крикнула я.

Домработница вырулила из коридора:

– Ась?

– Найди небольшую упаковку кофе, Вадим ее оставил на кухне, и приготовь его со сливками, – велела я. – Не забудь положить сахар.

– Крохотулечный такой сверточек? – уточнила Лика. – В серебряной бумажке?

– Да, да, – обрадовался Вадик, – он самый. Предвкушаю наслаждение, Кирилл его с огромным трудом провез.

Лика округлила глаза.

– Чего тяжелого? Там веса два грамма!

Вадик улыбнулся.

– На земном шаре есть одна-единственная плантация, где растет этот кофе, он уникален.

– Скажите пожалуйста, – зацокала языком Лика. – И что ж там в земле такого особенного? Наверное, вода. В нашей Муравке ни фига хорошего ни у кого на огородах не растет. Ведро картошки весной посадишь – ведро картошки осенью соберешь. Куры у нас тощие, свиньи тоже! Хоть их белым хлебом с маслом корми, не жиреют. А в Завьяловке! Там из земли все так и прет! Лук размером с мужской кулак! Чесночиной, если швырнуть, убить можно! Морковка здоровее дрына из забора! Цыплята у них – как кабаны, а хряки – будто медведи. А все почему? Вода! Завьяловка на реке стоит, в нее отходы от уранового производства спускают, вроде как государственный секрет, но о нем все знают. В особенности бабы, потому что, если в речушке возле Завьяловки исправно купаться, грудь колесом отрастает. Вот уж людям повезло! А в нашей Муравке ничего похожего нет!

Вадим, продолжая вертеть крышку тубы, ужаснулся:

– Разве можно использовать воду с радиоактивными отходами! Она же опасна для здоровья.

– Вранье! – убежденно заявила Анжелика. – Начальники специально простым людям так говорят, чтобы речку по домам ведрами не растащили! А сами вечно теток подсылают с пробирками, они из речушки-то черпают. Зачем? Понятненько, главному нашему губернатору для омоложения возят, а народу запрет накладывают. Кто поглупей, сказки про вредность слушает, а кто поумней, по ночам купаться ходит.

– Ужас! – воскликнул Вадим. – Нельзя быть настолько необразованными. Радиоактивность убивает.

Но Лику невозможно было переубедить.

– Неправда. Дядя Миша каждый день в реке умывался, и что? У него третий ряд зубов вырос! Сын Кати Ермоловой с младенчества только из речки пил, потом женился на Тане, она всегда с матерью в воде белье полощет, и у них дети получились гении! У младшего Кости есть глаз на затылке, он его волосами прикрывает и все отлично за спиной видит. Это ж как удобно! Верка, старшая, с третьей рукой родилась. Ясное дело, три лапы лучше двух. Так что с кофе-то?

– Слава богу, в нем нет никакой химии, – ответил Вадик, тряся тубу с биодобавками. – Плантация расположена в особом месте, где обитают хорьки. Они обожают плоды кофейного дерева, сжирают их в большом количестве, затем зерна вынимают, обжаривают и продают. Очень дорого. Безумно.

Лика насупилась.

– Не разобралась я. Если хорек слопал кофе, то как его потом жарят? Что проглотили, то назад не вернуть!

– Очень даже просто вернуть, – возразил Полканов и стал катать упаковку с пилюлями по столу. – Сотрудники достают зерна из испражнений животных.

– Слышала об этом изыске, – кивнула я, – но вроде зерна проходят через желудочно-кишечный тракт обезьян и их спокойно продают в московских супермаркетах. Вот насчет цены ты не ошибся, она непомерно высока.

– Обман покупателей, – вздохнул Вадим. – Дуракам впаривают обычную, пережаренную арабику. За десять граммов бросового продукта берут тысячу евро. На самом деле кофе с той плантации – национальное достояние, он реализуется исключительно на месте произрастания.

– Откуда его достают? – звенящим голосом переспросила Лика. – Я правильно поняла? Хорек под кустик сбегает? И…

– Точно, – кивнул Вадик. – Кирюха на ту плантацию специально на экскурсию ездил, сам зерна добывал, там для туристов такое развлечение устраивают, дают тебе совочек, лопатку – и действуй. Рагозин ухитрился чуть-чуть припрятать и мне привез. Спасибо ему, но рисковать не стоило, за вывоз этого сорта кофе по местному закону положена смертная казнь.

– Неужели люди такие деньжищи за, простите, пожалуйста, дерьмо платят? Тысяча евро десять граммов? Значит… за сто… э… квартиру купить в Москве можно! Да этот кофе совсем обычный! Вкус у него простой! – зачастила Лика.