– Спасибо за то, что приехали, – пробормотал он. – Я бы не стал винить вас, если бы вы отказались. Одному Богу известно, зачем Рочестер посылал за вами – это просто какая-то его прихоть, которую он не желает объяснять…

– Я рада, что я здесь, – мягко перебила она. – Не ради него, ради вас. Находиться здесь в качестве вашего друга, вашего…

Голос ее затих, она, замявшись, подыскивала подходящее слово.

Ее растерянность вызвала у Эндрю мимолетную улыбку, и его синие глаза неожиданно стали ласковыми.

– Дорогого маленького друга, – прошептал он, поднося к губам ее затянутую в перчатку руку.

Какое-то чувство вскипало внутри нее, необыкновенный глубокий восторг, который, словно, наполнил ее грудь и горло сладким теплом. Счастье от того, что она нужна ему, что он желает ее, было почти невозможно вынести.

Каролина взглянула на массивную дубовую лестницу, ведущую на второй этаж, ее резные перила отбрасывали длинные, неровные тени на стены главного зала. Какое похожее на пещеру, неуютное место для маленького мальчика, подумала она. Эндрю рассказывал ей, что его мать умерла через несколько недель после его рождения. Он провел свое детство здесь, во власти своего отца, чье сердце было таким же теплым и мягким, как кусок льда.

– Поднимемся к нему? – спросила она, имея в виду графа.

– Через минуту, – ответил Эндрю. – Сейчас с ним Логан и его жена. Доктор говорит, что это всего лишь вопрос нескольких часов, когда он… – Он замолчал, как будто у него перехватило горло, и бросил на нее взгляд, полный недоуменной ярости, большая часть которой был направлена на него самого. – О Боже, все это время я желал его смерти. Но сейчас я чувствую…

– Раскаяние? – мягко предложила Каролина, снимая перчатку и прижимая пальцы к его твердой, гладковыбритой щеке. Под ее нежной ладонью заходили желваки. – И, возможно, сожаление, – сказала она, – за все, что могло бы быть, и за все разочарование, которое вы причинили друг другу.

Эндрю не смог заставить себя ответить, только коротко кивнул.

– И, может быть, немного боитесь? – спросила она, осмелившись нежно погладить его щеку. – Потому что вы вскоре станете лордом Рочестером… тем, кого вы ненавидели и боялись всю свою жизнь.

Эндрю глубоко и тяжело задышал, глаза его встретились с ее глазами, словно от этого зависела его жизнь.

– Если бы только я мог это предотвратить, – сказал он осипшим голосом.

– Вы лучше, чем ваш отец, – прошептала она. – Вы позаботитесь о людях, которые надеются на вас. Вам нечего бояться. Я знаю, что вы не вернетесь к прежним привычкам. Вы хороший человек, даже если вы сами так и не считаете.

Он стоял абсолютно неподвижно, и смотрел на нее взглядом, прожигавшим ее насквозь. Хотя он не двинулся, чтобы обнять ее, она чувствовала, что принадлежит ему, плененная его внимательным взглядом и сильной волей, без всякой надежды на освобождение.

– Каро, – наконец сказал он сдержанным голосом, – я не смогу жить без тебя.

Она слабо улыбнулась.

– Вам и не придется.

Их прервало появление горничной, которую послали с верхнего этажа.

– Милорд, – пробормотала высокая, довольно нескладная девица, неуклюже присев, – Мистер Скотт послал меня спросить, здесь ли мисс Харгрэйвз и изволит ли она подняться к графу…

– Я приведу ее к Рочестеру, – хмуро ответил Эндрю.

– Да, милорд.

Горничная заспешила вверх по лестнице впереди них, и Эндрю положил маленькую ладонь Каролины себе на локоть.

Он с беспокойством посмотрел на нее.

– Ты не обязана видеться с ним, если не желаешь.

– Конечно, я хочу увидеть графа, – ответила Каролина. – Мне крайне интересно узнать, что он скажет.

У графа Рочестера находились два доктора, заодно с мистером Скоттом и его женой Мадлен. Атмосфера в спальне была угнетающе унылой и душной, все окна закрыты и тяжелые бархатные шторы задернуты. Печальный конец для несчастливого человека, отметила про себя Каролина. По ее мнению, графу чрезвычайно повезло, что с ним его два сына, учитывая то, как ужасно он все время с ними обращался.

Граф полусидел, опираясь на груду подушек подложенных ему под спину. Голова его повернулась к Каролине, как только она вошла в комнату, и взгляд слезящихся глаз не отпускал ее.

– Девчушка Харгрэйвз, – тихо сказал он. Казалось, ему требуется очень много усилий, чтобы говорить. Продолжая пристально смотреть на Каролину, он обратился к остальным в комнате. – Уходите, все вы. Я хочу… поговорить с мисс Харгрэйвз… наедине.

Все подчинились, за исключением Эндрю, который продолжал смотреть в лицо Каролине. Она ободряюще ему улыбнулась и жестом попросила выйти из комнаты.

– Я подожду тебя за дверью, – тихо проговорил он. – Позови меня, если понадоблюсь.

Когда дверь закрылась, Каролина подошла к стулу у кровати и села, сложив руки на коленях. Лицо ее было почти на одном уровне с лицом графа, и она и не подумала скрывать свое любопытство, рассматривая его. Наверное, когда-то он был красив, подумала она, хотя в нем чувствовалась надменность, присущая людям, которые принимают себя чересчур серьезно.

– Милорд, – сказала она. – Я пришла, как вы и просили. Могу я поинтересоваться, зачем вы хотели меня видеть?

Несколько минут Рочестер не обращал внимания на ее вопрос, оценивающий взгляд его прищуренных глаз скользил по ней.

– Привлекательна, но… едва ли настоящая красавица, – отметил он. – Что… он в вас находит, интересно?

– Может быть, вам стоит спросить об этом лорда Дрейка, – спокойно предложила Каролина.

– Он не желает обсуждать вас, – ответил он, задумчиво нахмурившись. – Я послал за вами потому что… мне нужен ответ на один вопрос. Когда мой сын сделает вам предложение… вы его примете?

Пораженная, Каролина не мигая уставилась на него.

– Он не предлагал мне брак, милорд, и не намекал на то, что обдумывает подобное предложение…

– Он его сделает, – заверил ее Рочестер, лицо его исказилось от приступа боли. Он неловко потянулся к маленькому стакану на прикроватном столике. Каролина машинально встала, чтобы помочь ему, и уловила резкий запах спирта и целебного средства, поднося край стакана к его пересохшим губам. Снова откинувшись на подушки, граф стал задумчиво изучать ее. – Похоже, вам удалось совершить… чудо, мисс Харгрэйвз. Каким-то образом вы… умерили вопиющий эгоизм моего сына. Понимаете… я знаю его… довольно-таки хорошо. Подозреваю, что ваши отношения начались как намерение меня одурачить и все же… по-видимому, он изменился. Кажется, он любит вас, хотя… никогда бы не поверил, что он на такое способен.

– Возможно, вы знаете лорда Дрейка не так хорошо, как считаете, – сказала Каролина, не в силах сдержать резкого тона. – Ему просто нужен кто-то, кто верит в него, кто вселяет в него мужество. Он хороший человек, заботливый…

– Прошу, – пробормотал он, поднимая ладонь с сучковатыми пальцами, как бы защищаясь. – Не тратьте… то недолгое время, что мне осталось… на восторги по поводу моего… никчемного наследника.

– Тогда я отвечу на ваш вопрос, – тихо ответила Каролина. – Да, милорд, если ваш сын сделает мне предложение, я с радостью приму его. И оставите ли вы ему ваше богатство, мне совершенно безразлично… как и ему. Некоторые вещи гораздо дороже денег, хотя я уверена, что вы посмеетесь надо мной за такие слова.

Рочестер удивил ее, слабо улыбнувшись и поудобнее устроившись на подушках.

– Я не стану смеяться над вами, – прошептал он, он казался усталым, но удивительно спокойным. – Думаю… вы могли бы стать его спасением. Теперь идите, мисс Харгрэйвз… Скажите Эндрю войти.

– Да, милорд.

Она быстро вышла из комнаты, в чувствах ее царил хаос, она озябла, беспокоилась и ей хотелось почувствовать утешение объятий Эндрю.