— Нам нужны доказательства, — объяснила Нэнси. — Без них полицейские лишь посмеются над нами. Мы ведь толком не знаем, здесь ли скрывается месье Неф. Ну что, идёшь с нами?

Бесс нехотя кивнула. Девушки пошли дальше. И вдруг Нэнси остановилась.

— Слушайте! — прошептала она.

Кузины прислушались. Где-то впереди раздавалось тихое пение.

— Да это же мадригал Мари и Моники! — сообразила Нэнси. И вдруг её как громом поразило:

— Это, должно быть, Люсиль Манон-Обер! Та самая, которую мы ищем! Гувернантка миссис Блэр! И муж её, наверное, где-нибудь рядом.

Нэнси ринулась бежать туда, откуда доносился голос — он шёл, казалось, из самой чащи леса. Джорджи и Бесс едва поспевали за ней.

«Мы близки к цели!» — стучало в голове у Нэнси.

Пение внезапно прекратилось. Неужели женщину вспугнул шум шагов? Через мгновение девушки услышали, как кто-то продирается сквозь кусты, но за густыми ветками никого не могли разглядеть.

— Думаешь, это Люсиль Обер? — прошептала Бесс.

— Почему она убежала? — отозвалась Джорджи.

— Одного не могу понять, — размышляла Нэнси, — зачем женщине, работавшей когда-то гувернанткой в хорошем Доме, связываться с таким мошенником, как Луи Обер?

Не успела она окончить фразу, как Джорджи схватила её за плечо:

— Смотри!

Кусты впереди расступались. Там на склоне холма виднелись руины старинного замка. Из лесу по направлению к развалинам бежала женщина. Ей было лет пятьдесят пять — высокая, стройная, со светлыми волосами.

— Это и есть гувернантка миссис Блэр? — гадала Бесс.

— Возраст сходится, — заметила Нэнси. — Ну, вперёд!

Девушки бросились вверх по склону холма. Когда они подбежали к развалинам, женщины нигде не было. Спряталась ли она? Или опять убежала в лес?

— Нас никто не должен видеть. Она может предупредить своего сообщника, что мы здесь. Давайте спрячемся, — распорядилась Нэнси.

— Ой, правда, спрячемся поскорее! — горячо поддержала её Бесс. — Мне совсем не хочется, чтобы этот ужасный Луи Обер застал нас врасплох.

Девушки спрятались за деревьями. Прошло минут десять — ни звука, только птичий щебет. Нэнси решила, что дальше ждать не имеет смысла:

— Пошли обшарим развалины. Может, нам повезёт и мы выследим парочку призраков.

— Я готова! — встрепенулась Джорджи, и Бесс тоже волей-неволей пришлось согласиться.

Женщины нигде не было. Когда Нэнси подошла к тому месту, где она мелькнула в последний раз, то увидела крутую каменную лестницу, уходящую вниз, под землю. Снизу еле слышно доносилось какое-то гудение.

Нэнси была очень взволнована. Интуиция подсказывала ей, что она нашла то, что искала так долго, — те самые девяносто девять ступенек!

— Я пойду туда! — заявила она.

— Одну я тебя не отпущу! — Джорджи вцепилась в Нэнси. Бесс очень хотелось остаться в стороне от этого безрассудного, на её взгляд, предприятия:

— Ты ужасно рискуешь, Нэнси! Ты забыла, что обещала папе? А говоря честно, я ужасно боюсь, — призналась она.

— Вечно ты портишь людям удовольствие, — скривилась Джорджи. — Как ты не понимаешь, что разгадка прямо перед нами!

— Вот что я тебе скажу, Бесси, — пожалела подругу Нэнси. — Кому-нибудь надо остаться тут на страже. Оставайся ты. Если кто появится, свистни по-птичьи.

Бесс облегчённо вздохнула:

— Ладно. Но не заходите слишком далеко, а то вы меня не услышите.

Нэнси пошла вниз, считая на ходу ступеньки. Джорджи следовала за ней. Дневной свет почти не проникал в подземелье. Но к изумлению девушек, на щербатых стенах висели зажжённые фонари. Внизу кто-то был!

Дойдя до самого конца лестницы, Нэнси едва не завизжала от восторга — ступенек было ровно девяносто девять.

Узкий коридор вёл к массивной деревянной двери. В верхней её части было зарешечённое окошко.

— Похоже на средневековую темницу, — прошептала Нэнси. Они с Джорджи на цыпочках подошли к двери и, затаив дыхание, заглянули в оконце. Они увидели лабораторию: может быть, в Средние века здесь работал какой-нибудь алхимик!

Лаборатория была прекрасно оборудована, в открытом очаге горел огонь. На многочисленных полках стояли стеклянные мензурки, керамические сосуды, аптекарские весы, тигли, колбы, ступки и пестики. Вдоль задней стены были установлены длинные скамьи, на одной из них стояло множество бутылей с разнообразными жидкостями.

Возле скамейки стоял человек. Он был в арабском облачении. Нэнси и Джорджи переглянулись. Переодетый Луи Обер? Но утверждать этого они не могли — освещение было слишком тусклым.

Девушки внимательно наблюдали за ним. В левой руке он держал что-то чёрное, похоже — кусок угля. В другой руке — нож, и этим ножом он выдалбливал в угле углубление. Затем араб взял со скамьи маленький слиток золота и засунул в кусок угля. Откупорив банку, он достал из неё указательным пальцем какую-то чёрную пасту и замазал отверстие.

Нэнси припомнила опыты древних алхимиков с металлами и стала гадать, было ли в руках у араба настоящее золото. Она не могла как следует разглядеть его лица, но всё же определила, что он очень доволен собой.

Он положил уголь на скамью, прошёл в дальний конец лаборатории и вышел из неё через заднюю дверь. Прежде чем дверь захлопнулась, Нэнси и Джорджи успели заметить, что за ней тянется коридор.

Девушки стали совещаться, что делать дальше, но тут услышали, что Бесс подаёт им условный сигнал. Свист был громкий и ясный и вскоре повторился. Двойной сигнал означал:

«Кто-то идёт! Прячьтесь!»

— Где же тут спрячешься? — прошептала Джорджи.

Не долго думая, Нэнси открыла дверь в лабораторию и жестом позвала за собой подругу. Прокравшись на цыпочках к огромным корзинам с дровами и углём, девушки притаились за ними.

Они услышали звук шагов по лестнице, и вошёл месье Леблан! Он стремительно подошёл к запертой на засов двери и позвонил в колокольчик. С заднего входа к нему вышел араб. Он поклонился и глухо сказал:

— Добро пожаловать, месье. Вы пришли на день раньше. Магический день завтра. Но всё же хорошо, что вы здесь. — Неожиданно переменив тон, он резко добавил:

— Я больше не могу ждать!

На лице месье Леблана появилось испуганное выражение-

— Что вы имеете в виду?

— Я завершил свои опыты. И теперь могу всё, что угодно, превратить в золото! — воодушевлённо ответил араб.

— Всё что угодно? — побледнев, переспросил финансист.

— Да. И вы, конечно, в этом не сомневаетесь. Вы собственными глазами видели, как я превратил серебро в золото. Месье Леблан сделал шаг вперёд и схватил араба за руку;

— Я вас умоляю, подождите объявлять о вашем великом открытии. А не то я погиб. Золото упадёт в цене!

— Ну и что? — Глаза араба сверкали. — Золото! Золото! Всё должно стать золотом! — радостно потирал он руки. — Да здравствует Красный Король! Золото не будет больше редким драгоценным металлом! Власть денег подошла к концу! — зловеще смеялся он.

Казалось, месье Леблан потерял над собой контроль:

— Дайте мне хоть немного времени! Я все продам и накуплю драгоценных камней — они никогда не потеряют своей ценности.

Химик прошёлся взад-вперёд по комнате, затем обернулся и сказал:

— Месье Леблан, ваша вера в меня окупится сполна. Я покажу вам свой последний опыт.

Он взял бутыль, наполненную серебристой жидкостью, в которой Нэнси признала ртуть, и отлил немного в огромный тигель.

— Теперь я это подогрею, — сказал он и, подойдя к очагу, поставил тигель на огонь.

Химик ждал. Когда ртуть нагрелась до нужной температуры, он взял со скамьи кусок угля, поджёг его и бросил в тигель.

Нэнси и Джорджи не отрывали глаз от происходящего. Был момент, когда Джорджи слишком высунулась из-за корзин, но Нэнси тут же втянула её обратно.

Из тигля стало подниматься голубое пламя. Араб поставил на скамью рядом с очагом какой-то тазик, каминными щипцами взял тигель и опрокинул его содержимое в этот таз. Уголь исчез. В ртути лежал золотой слиток.