— Помоги мне, — панически прохрипела Лакшми.

Сердце Джорджи сильно забилось.

— Конечно, помогу! Именно поэтому я и приехала сюда! Пойдем. Возьми меня под руку. И давай уберемся отсюда.

Нужно уходить, прежде чем родственники Лакшми заставят ее сделать это, насильно или нет. Она настороженно огляделась.

— Обещаю, что все будет хорошо. Ну же, пойдем! — Сжав руку подруги, Джорджи оттащила ее от пылающего ада.

Собравшиеся шумно запротестовали. Уже через мгновение подруг окружило море разгневанных коричневых лиц.

— Оставьте ее в покое! — завопила Джорджи, отталкивая индийцев, но они отказывались отступать.

Брат усопшего принялся ругать ее, напоминая о священном долге.

— Отпусти ее! — повторила Джорджи, отталкивая мужчину одной рукой и яростно вцепившись в Лакшми другой. — Отойди! Я не позволю вам убить ее!

— Неблагодарная дочь, посмевшая польститься на лживые посулы этой чужеземки! Как смеешь ты позорить семью?!

— Отец, прошу вас! — заплакала Лакшми, пытаясь сопротивляться. В ее карих глазах вспыхнул ужас. Теперь инстинкт самосохранения взял верх, и Лакшми боролась за свою жизнь.

Джорджи с трудом дышала, но продолжала цепляться за подругу обеими руками. Она сама не поняла, как ей удалось закричать:

— Одли!

— Я здесь, мисс Найт! Держитесь! Держитесь!

Прошло всего минуты две, а казалось — целая вечность, прежде чем ее верный рыцарь ворвался в толпу на гнедом мерине, ведя на поводу кобылу Джорджи.

Животные словно разрезали скопление людей, и Джорджи в мгновение ока подсадила Лакшми в седло позади Одли.

— Везите ее в мой дом! Скорее!

Одли колебался.

— Я прискачу следом, — заверила Джорджи и шлепнула мерина по крупу. Нужно поскорее удирать отсюда, пока ситуация не стала еще страшнее.

В следующий момент Джорджи тоже вскочила на лошадь, но один из родственников схватил ее под уздцы.

— Отпусти мою лошадь!

Круг смыкался все теснее, и страх окончательно сжал ее горло, не давая дышать. Кровь билась в ушах, губы напрасно ловили воздух, и душой завладела давно забытая паника.

В детстве она хорошо знала, что это такое, и сейчас боялась, что потеряет сознание и упадет вниз, в разъяренную толпу.

Неожиданно на сцене действия возник великан-англичанин. Вид у него был такой, что родственники усопшего отступили.

— Стоять! — проревел он, выбрасывая вперед руку с обыкновенной тростью и мешая индийцам подобраться к ней.

Джорджи широко распахнула глаза.

Толпа отступила так быстро, словно перед ней появился сбежавший из клетки тигр.

Джорджи невольно залюбовалась вновь прибывшим. Шесть с лишним футов, не меньше! А разворот плеч!

И какая узкая талия!

Он производил впечатление неумолимой силы: от короткой стрижки до сверкающих черных сапог. Из него вышло бы целых два Одли. Вот только от фата в нем не было ни капли.

И тут Джорджи поняла, кто он. Это лорд Гриффит.

Джорджи благоговейно уставилась на него. Похоже, ее знаменитый гость наконец прибыл. И с первой секунды произвел на нее куда большее впечатление, чем она смела признать.

Она не поняла, каким образом лорду Гриффиту удалось успокоить толпу. Он отвлек внимание индийцев на себя, и Джорджи наконец смогла дышать свободнее. Остается только выбраться отсюда: ей и ему. В любую минуту относительное спокойствие может взорваться.

Он бросил на нее пронизывающий взгляд, словно спрашивая все ли в порядке, а она вдруг позабыла обо всем на свете. Не говоря уже об астме.

Боже, да он прекрасен!

Джорджиана искренне гордилась своими неотразимыми братьями, так что красивые мужчины были для нее не внове. Но даже в этом хаосе поразительно правильные черты лица дипломата заставили ее ошеломленно моргнуть.

Кое-кто из индийцев, успевших опомниться, двинулся на маркиза, выкрикивая проклятия на различных диалектах и грозя кулаками. Похоже, в любую минуту дело дойдет до драки!

Его мрачный взгляд ненадолго утихомирил их, но теперь рассерженные индусы делали все, чтобы перекричать его.

Джорджи, крепко держа поводья, смогла наконец дышать свободнее, хотя в груди и легких горело.

Но она сумела подвести кобылу еще ближе.

— Лорд Гриффит, полагаю? — негромко спросила она.

Он взглянул на нее со странной смесью удивления и раздражения, но тут же перевел глаза на толпу, очевидно опасаясь доверять этим людям. Губы невольно скривились в насмешливой полуулыбке.

— Мисс Джорджиана Найт.

— Собственной персоной, — пробормотала она и тут же закашлялась.

— Я получил вашу записку.

— Не пора ли нам своевременно отступить?

— Согласен.

Резко повернувшись спиной к толпе, он вскочил на спину лошади легко и ловко, как прирожденный наездник. Большие красивые руки в желтовато-коричневых перчатках протянулись вперед.

— Лучше отдать поводья мне.

Джорджи фыркнула. Ох уж эти мужчины!

— Это моя лошадь, и вы не знаете дороги. Держитесь.

Кобыла немного попятилась, и Джорджи наконец удалось ее развернуть.

Вырвавшись за пределы круга, они помчались в направлении дома.

Ад и проклятие! Во что втянула его эта безумная девчонка! Он приехал сюда, чтобы помешать чертовой войне, а не для того, чтобы начать новую.

Впрочем, маркиз Гриффит славился тем, что никогда не выходит из себя.

Проявление эмоций присуще лишь крестьянам!

Черпая полной чашей в бездонном озере своего терпения, Йен стиснул зубы.

Поверить невозможно: она подвигла его нарушить траурные ритуалы индийцев!

Оставалось лишь молиться, чтобы среди этих людей не оказалось тех, с кем ему придется вести переговоры! Что только ей в голову взбрело!

Он определенно должен потолковать с ее отцом об этой истории. Вряд ли лорд Артур знает о той проделке, которую выкинула его прелестная дочь! Но это не может служить извинением! Девчонку едва не поджарили заживо, и все из-за ее глупости!

Его потряс тот факт, что отец и братья совершенно не следят за девушкой! Разве им не известно, что за племянницей Распутницы Хоксклифф требуется более строгий надзор, чем за обычной девицей? Эта ветвь фамилии Найт играет с бедой, если дает своей Джорджиане такую свободу!

Конечно, по справедливости, не стоит ее винить. Тем более что он сам был свидетелем ее отваги. И признавал, что речь действительно шла о жизни и смерти.

Она только что спасла человека. Он впервые видел, как женщина рискует собой ради другой. И, честно говоря, его прежний цинизм в отношении Джорджианы значительно ослаб.

Кроме того, он только гость и не имеет права читать ее отцу нотации, пусть даже очень этого хотелось. Да и близость столь лакомого кусочка направила его мысли в совершенно иное русло.

Его руки сжимали тонкую талию.

Постепенно все ощущения вылились в одно: жгучее, доводящее до полубезумия желание.

Йен пытался игнорировать его.

Вожделение к девственной дочери хозяина — верх дурного тона.

Но тут она кашлянула: короткий хриплый звук, — и его защитные инстинкты вновь воспрянули.

— Дым разъедает ваши легкие.

— Нет... все в порядке... честное слово.

Она попыталась заглушить очередной приступ кашля, и он выругал себя за неуместное вожделение.

— Дорогая, вы не умеете лгать. Говорите, что стряслось! — сухо приказал он.

— Приступ... астмы. Это у меня с детства. Обычно она меня не беспокоит. Но этот дым...

— Вам нужен доктор?

— Нет. Спасибо.

Она оглянулась, послала ему благодарный взгляд и нерешительно добавила:

— Я знаю, что делать, когда вернусь домой. Сразу станет легче.

— Прекрасно. Значит, следует как можно скорее оказаться на месте, — пробормотал он, не пытаясь ее уговорить, и, осторожно, но властно взяв из ее рук поводья, позволил Джорджи указывать путь. Теперь его главная цель — благополучно доставить ее домой.

С момента появления лорда Гриффита главными реакциями Джорджи были облегчение и благодарность. И тайное удовольствие от близости его великолепного тела...