Джексон стер кровь с губ.

— Это вам придется узнать самим.

Эванс снова нанес удар.

— Это мы и сделаем. Теперь мы всерьез займемся тобой, парень. Мы заставим тебя запеть. Даже если для этого тебе придется вышибить мозги. Так почему бы нам не пойти на мировую? Так будет лучше для тебя и для нас.

— Возможно, — согласился Джексон и снова вытер кровь. — Только вы ничего от меня не добьетесь, если убьете. Так вы никогда не узнаете, где находится Ольга.

— На твоем месте я бы не очень на это надеялся, — предостерег Эванс. — Сознаюсь, малышка для меня весьма опасный свидетель. Но если дело дойдет до суда, то ее слово будет стоять против моего. И только…

Тем не менее толстяк чувствовал себя не так уверенно, как хотел это показать. Джексон почувствовал это по неуверенности его тона. Флип брел ощупью в темноте, и здесь ему не помогут ни деньги, ни связи. Полоса удач не могла длиться вечно. Рано или поздно его песенка будет спета.

— Кроме того, полиция ничего не сможет доказать, не имея трупа, — добавил Эванс.

Почему-то Монах счел это замечание комичным, громко расхохотался и попросил Эванса:

— Дай мне заняться этим сосунком, Флип. Я должен ему за сломанную руку.

— Может, чуть попозже, — ответил толстяк. — Сейчас моя очередь. — Он снял куртку. — Я его всегда ненавидел, уж очень он был высокомерным. А когда он влез в дело, которое было приготовлено для Джерри, тут уже я совсем психанул!

Он схватил Джексона левой рукой за волосы и ударил его по лицу, сначала ладонью, потом тыльной стороной. На лице Джексона появилась кровь.

— Куда ты дел девчонку? Что она тебе сказала?

— Много, очень много, — прохрипел Харт.

— И надо же ей было появиться в самый неподходящий момент! Я был так разъярен, что не заметил эту кроху. — На Джексона посыпалась новая серия ударов. — Что она тебе рассказала?

— Она видела, как ты поспорил с одним человеком, а потом убил его у себя в кабинете.

— Она описала этого человека?

— Да.

— Как он выглядел?

— У него были светлые волосы.

— И как я его убил?

— Застрелил, — лаконично ответил Харт.

— А он действительно в курсе дела, — вмешался Монах. Джексон попытался увернуться, но Эванс размахнулся изо всех сил и ударил его кулаком по лицу.

— Говори! Куда таксист увез Ольгу?

Удар отбросил Джексона на мешок с картошкой. Ему показалось, что у него сломана челюсть. Он с удовольствием сказал бы Эвансу пару слов, но не мог, поскольку его рот был заполнен кровью. Он приподнялся и его вырвало на ботинок Эванса.

Эванс быстро отступил.

— Свинья! Дерьмо! Только не на меня, ублюдок! — Он взглянул на Монаха. — И как вы могли попасться на эту удочку — не отличить плюшевого зайца от девчонки!

— А ты думаешь это было просто? — оскорбился Монах. — И девчонка и заяц одинаковой величины. На зайце была одежда девочки, а лица под капюшоном — ничего не разглядеть. Если бы ты позволил убить их обоих, как я предлагал, то теперь не было бы никаких проблем. Так нет же, ты побоялся привлечь внимание.

— Если мы будем только болтать, — заявил Брей, — то далеко не уйдем. Джексон должен расколоться — вот наша задача.

— Правильно, — ядовито заметил Эванс. Похоже, он уже начал терять надежду. Неожиданно он резко повернулся.

В подвал вошел Пьер.

— Мне кажется, тебе лучше подняться наверх, Флип, — сказал он. — Нам позвонил наш парень из полиции и сообщил: у них там черт знает что творится.

Толстяк быстро накинул куртку.

— Что там еще стряслось?

— Судя по всему, — ответил Пьер, — Уинстон ранена гораздо легче, чем мы предполагали. Полчаса назад она вообще исчезла из больницы.

Флип тихо чертыхнулся.

— И это все? — осведомился Монах.

— Нет. Лейтенант Мак-Крини и его люди направляются сюда с ордером на обыск.

Джексон заметил, как позеленело лицо Эванса.

— Чего им здесь надо?

Пьер пожал плечами.

— Наш человек этого не знает.

Толстяк заметил, что Джексон внимательно прислушивается, и для разрядки дал ему пощечину.

— Это ты во всем виноват, мразь! Лучше бы ты сгнил в тюрьме! Только там твое место!

Брей был растерян так же, как и Эванс.

— А что теперь с ним делать?

Эванс снова ударил Джексона, на этот раз по кончику носа.

— Это я беру на себя. Для полиции мешок с картошкой выглядит так же, как мешок с…

— Понял! — кратко ответил Монах.

На него обрушился гнилостный запах земли. На груди лежал вес килограммов в пятьдесят. Язык распух, каждый вздох причинял острую боль.

К нему вернулось сознание, а вместе с ним и страх. Он решил, что его захоронили в подвале.

Он попытался приподняться. Его все больше и больше охватывал страх, но постепенно рассудок все же взял верх. Флип понимает, что ничего не выгадает от его смерти. Сперва он должен узнать, где Ольга, а уж потом что-то решать.

Теперь он лежал совершенно тихо, стараясь не шевелиться и ожидая, когда пройдет головная боль после удара Флипа. Насколько он понимал, его никуда не перенесли: он находился в том же подвале, на сырой земле, и на нем были нагромождены мешки с картошкой. Когда он шевелился, то ощущал лицом грубую ткань мешка.

Джексон попытался взять себя в руки и все обдумать. Теперь он знал, кто был тот человек, убийство которого видела Ольга. Он, Джексон, был не первым, кого прятали в этом подвале. Как сказал Флип Эванс, для полиции все мешки с картошкой выглядят одинаково.

Он шевельнул губами и обнаружил, что дыханию мешал не распухший язык, а грязная картофелина, засунутая в рот. Руки его были связаны за спиной. А когда Джексон попытался пошевелить ногами, то они были точно чужие.

Чуть наклонив голову, он увидел через небольшой просвет между мешками часть подвала. Там горел свет. Дверь была открыта. Флип хитер: он понимает, что полиция редко роется там, где все открыто и не вызывает подозрений.

По цементному полу перед подвалом послышались чьи-то шаги. Появилась пара ног в грязных штанах. Это был кухонный рабочий в рубашке и переднике, перепачканном кровью.

Он склонился над морожеными курами.

Рабочий все еще продолжал заниматься своим делом, когда снаружи снова послышались шаги.

— Входите, лейтенант, не стесняйтесь, — проговорил Флип. — Можете осматривать все, что хотите. Ордер на обыск дает вам это право. Да я и не имею ничего против. Мне бы только хотелось знать, что вы ищете.

— Я знаю, что ищу, — холодно проронил Мак-Крини.

Джексон попытался издать какой-нибудь звук, но картофелина во рту помешала ему.

— Что же вы все-таки ищете? — настаивал Эванс.

— Это мы вам скажем, когда найдем, — сердито вмешался сержант Калтсон.

— В любом случае это грубое насилие по отношению к добропорядочному бизнесмену, — оскорбился Эванс.

— Оригинальная мысль для головореза, — усмехнулся сержант.

— Вы оскорбляете меня! — яростно воскликнул Эванс.

— Возможно, — не стал возражать Мак-Крини. Шаги в подвале затихли. — Что тут у вас?

— Наши припасы: овощи, картошка, мясо, птица и мороженые продукты.

— Эй, вы! — окликнул лейтенант.

— Это вы меня? — кухонный работник перестал работать.

Джексон услышал, как чиркнула спичка, кто-то закурил.

— Да, я имею в виду именно вас. Вы не видели сегодня вечером Харта Джексона?

— Такого высокого мужчину, который чертовски приятно выглядит? О котором сейчас пишут в газетах и который раньше работал здесь?

— Да, да, его.

Работник кивнул головой.

— Нет… — Его ответ прозвучал искрение, и он добавил, как бы стараясь помочь: — Вы знаете, после того, что я читал в газетах, думаю что вы ошибаетесь. У него земля горит под ногами, а вы думаете, он пойдет в какой-то ночной клуб?

— А вы случайно не видели девочку со светлыми волосами семи лет, одетую, в лыжные штаны голубого цвета и голубую курточку?

— Здесь?!

— Разве я недостаточно ясно выразился?