— До и за, — пояснил ей Харт. — До Сансет-Стрип. У меня там аптека.

Девушка продолжала рассматривать любезного водителя.

— Знаю. Я у вас однажды покупала соду, когда работала секретаршей в миле от вашего заведения в агентстве “Ассортед артисте” по поиску молодых талантов.

— Значит, мы с вами почти родственники, — улыбнулся Харт. — Я хорошо знаю Бена. Мы каждый четверг играем с ним в покер. Вы живете поблизости от конторы?

— У меня квартира в двух кварталах от нее.

— Тогда садитесь. Я отвезу вас домой.

Когда Харт наклонился, чтобы открыть дверцу, позади него послышался сигнал, и он увидел лимузин Диринга, который выезжал с парковки. Так получилось, что машина Харта блокировала ему выезд на шоссе. Он отъехал на несколько футов и сделал знак лимузину проезжать. Диринг благодарно кивнул.

Харт открыл девушке дверцу.

— У его автомобиля даже гудок под стать ему — бип-бип!

Девушка уселась рядом с Хартом и расправила на коленях юбку.

— Как мило с вашей стороны, — сказала она серьезно. — А его терпеть не могу. Он напоминает мне кота, который был у меня однажды. — Она отвела взгляд. — Не совсем полноценного.

Харт снова завел машину.

— Понимаю, что вы имеете в виду.

В столь поздний час петлять по запутанным улицам центра города так же легко, как ехать по шоссе. Транспортный поток был невелик, и в первый раз за два месяца Харт почувствовал прохладу от движения автомобиля. Пассажирка ехала молча, держа руки на коленях.

Когда он нажал на тормоз, резко сворачивая вправо, чтобы уступить место грузовику, нагруженному утренними газетами, то скосил взгляд на девушку. Ее юбка задралась, приоткрыв обтянутые шелком чулок колени и узкую полоску белого бедра. Харт удивился своей реакции. Похоже, судебное разбирательство не притупило его либидо после высиживания в течение семи недель подробных показаний касательно грешков Бонни Темпест и ее разнообразных любовников.

Переезжая улицу, он попытался завязать разговор:

— Приятная ночка, верно?

— Приятная, но жаркая, — согласилась девушка. — Воображаю, как вы рады выбраться из зала заседаний и поехать домой!

— Рад! Там в последнее время стало несколько некомфортно.

— Могу представить!

Девушка облизала губы. Казалось, она пыталась прийти к какому-то решению. Они проехали несколько кварталов в молчании, потом спросила:

— Вам не любопытно, кто я такая?

— Да, — признался Харт. — Любопытно.

Предварительно сняв перчатку, девушка подала ему руку:

— Меня зовут Пегги.

Харт снял правую руку с руля:

— А я — Док. Рад познакомиться с вами, Пегги.

Ее рука была мягкой и маленькой, но неестественно горячей, словно ее пронизывал лихорадочный жар.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил он.

— Я чувствую себя преотлично, просто замечательно! — ответила она. А потом добавила: — В данный момент.

Харт воздержался от дальнейших расспросов.

— Вы ведь удивлены, — продолжала девушка спокойно, — не так ли? То есть я хочу сказать — тому, что я каждый день приходила на судебные заседания?

— Мы все были удивлены, — подтвердил Харт. — И на самом деле мы даже спорили, делая небольшие ставки по поводу того, защита или обвинение вызовет вас для дачи свидетельских показаний.

Девушка, имя которой, по ее словам, было Пегги, посмотрела на него пристальным взглядом. Когда она заговорила, ее голос был спокойным, но язвительным:

— Они не посмели бы.

— Кто именно?

— Защита.

Харт ждал продолжения. Но девушка больше ничего не сказала. Она заговорила, только когда они проехали несколько миль. Как только автомобиль пронесся мимо огромного здания Эн-би-си на углу Вайн, она сказала:

— Он получил то, что заслуживает. И я этому рада.

— Следует понимать, вы Не симпатизируете Коттону, — заметил Харт.

— Вы же присутствовали на судебном разбирательстве. Разве вы слышали хоть одну причину, по которой ему можно симпатизировать? С чего бы?

— Нет, не слыхал.

— Он получил по заслугам, — повторила она. — Теперь ведь приговор приведут в исполнение, не так ли?

Харт почувствовал неловкость от злобности, граничащей с истерикой, которая прорвалась в голосе Пегги. Он уже почти пожалел, что предложил ее подвезти.

— Боюсь, что это так, — спокойно подтвердил он. — Конечно, если его адвокат не обратится в Верховный суд с новыми и достаточно вескими основаниями для пересмотра дела.

— Какими такими основаниями?

— Очень вескими.

— Например?

— В деле Коттона, как я полагаю, это должны быть доказательства, что Бонни Темпест жива.

— Понятно.

Харт наслаждался ветром в лицо, мягким шелестом деревьев и низким урчанием автомобильного двигателя. Теперь они проезжали мимо школы. Он был рад, что они уже почти у цели и вскоре он высадит Пегги у двери ее дома, распрощавшись. Вероятно, обычно она приятная собеседница, но в данный момент какой-то внутренний огонь ненависти сжирал ее изнутри. Из того немногого, что она сказала с такой горячностью, Харт решил, что Пегги тоже, может быть, когда-то оказалась жертвой Коттона.

Словно прочитав его мысли, девушка положила свою руку на его:

— Пожалуйста, не чувствуйте неловкости в моей компании. Из того, что я слышала о вас, Док, вы отличный парень. И я хочу вам понравиться.

— А вы и так мне нравитесь, — честно сознался Харт.

— Просто я немного перенапряглась.

— Понимаю. — Харт был поражен банальностью своего замечания. На самом деле он ровным счетом ничего не понимал.

— Вы это серьезно? — спросила Пегги.

— Что — серьезно?

— Что я вам нравлюсь?

— Да, конечно.

— Достаточно нравлюсь, чтобы назначить мне свидание?

Харт взвесил возможный ответ.

— Да, — в конце концов сказал он. — Серьезно.

— Тогда — когда?

— Сами скажите.

— Как насчет сегодняшней ночи?

— Вы хотите сказать, “завтрашней”?

— Нет. Сегодня. Сейчас.

Харт пытался разглядеть ее глаза в смутном свете приборной доски.

— Вы шутите!

Девушка медленно помотала головой из стороны в сторону:

— Нет. Пожалуйста, не спрашивайте почему, но сегодня ночью я не хочу оставаться одна. Обещаю, вы об этом не пожалеете.

Вся эта идея казалась ему абсурдной, Харт ничего не мог придумать в ответ. Единственное, что ему пришло в голову, — это лишь повторить:

— Вы шутите!

— Поверьте, не шучу! — с горячностью убеждала его девушка. — Послушайте. Всю дорогу из города вы смотрели на вывески баров, пытаясь решить, стоит ли предложить остановиться и выпить.

— Верно, — рассмеялся Харт.

— Сейчас уже больше двух часов, и все бары закрыты. Поэтому почему бы не поехать ко мне и не позволить мне приготовить пару бокалов мартини?

Харт импульсивно направил свой большой автомобиль к бордюру тротуара и остановился.

— Послушай, золотко…

Их взгляды встретились.

— Да? 

Харт был с ней честен. 

— Возможно, это не мое дело, — сказал он, — но, если хорошенькие девушки не замыслили чего-то, они не приглашают к себе домой мужчин, с которыми только что познакомились, а тем более в два часа ночи. А я лишь, что называется, час назад вырвался из-под жернова. В чем тут секрет?

— Да нет тут никаких секретов! Просто мне не хочется быть одной.

— Почему?

— Если вы зайдете ко мне, я вам скажу.

Харт сидел, держась обеими руками за руль.

— Слово “свидание” имеет множество значений.

— Я знаю.

Пегги сказала это так, что ее слова разозлили и Харта. Он устал. Он чувствовал, что его дурачат. Женщины — такие странные существа! Похоже, они думают, что могут добиться от мужчины своего, размахивая флагом вместе с ним. Невероятно, но в девяносто девяти случаях из ста они оказываются правы.

— Ну пожалуйста, — попросила Пегги тихо. Харт все еще колебался.

— Хорошо, — в конце концов согласился он. — Но только на пару мартини.

Он лгал и знал это: зайдя так далеко, они на этом не остановятся.