«Более того, образованные люди утверждают, что в память о тех днях, когда сотни и тысячи маралов (тай­ных иудеев) были изгнаны из подвалов и подвергнуты всевозможным пыткам, иудеи во всех частях мира при­няли «Коль Нидре» в качестве символа верности вере и самопожертвования ради веры».

«Эти утверждения некорректны. Факт заключает­ся в том, что формула «Коль Нидре» была создана и про­изнесена в ночь Иом Киппур, значительно ранее ис­панской инквизиции. Мы установили, например, нали­чие формулы недействительности клятв Иом Киппур в молитвеннике раввина Амрама Пзуна, который жил в Девятом веке, около пятисот лет до испанской инквизи­ции, хотя формула раввина Амрама не соответствует «Коль Нидре», хотя и соответствует «Коль Нидрим» («Все обещания и клятвы, которые мы произносим от Иом Киппурим и по Йом Киппурим, возвратятся к нам пус­тыми»)».

О форме молитвы с точки зрения времени ее воз­никновения можно спорить; однако как в древнем, так и в современном Талмуде существует разрешение в прак­тических целях: «Тот, кто хочет, чтобы его обещания и клятвы не имели никакой ценности, должен встать в начале года и произнести; «Все обещания, которые я дам в течение года, не будут иметь никакой ценности».

Это дает ответ на вопрос нашего читателя. Таким образом, в данной статье не указывается, что все иудеи преднамеренно уничтожают свое слово обещания. Это не означает, что как Талмуд, так и молитвенник разре­шают поступать так и предписывают им, как это может быть осуществлено.

А теперь - что касается иудейского религиозного гимна, который исполняется «по требованию» по всей стране: рассказ об этом следует ниже.

Название гимна- «Эли, Эли»; оно является первым стихом «Двадцать второго Псалма», наиболее известного в христианских странах как «Крик Христа на Кресте».

Он используется иудейскими постановщиками во­девилей в качестве их вклада в проиудейскую кампанию, которую контролируемый иудеями театр бросает в лицо публике со сцены и киноэкрана. Это песнопение пред­назначено для возбуждения иудеев низшего класса про­тив других людей и разжигания расового сознания тех орд восточных иудеев, которые слетелись сюда.

При подстрекательстве Нью-йоркского Кагала гимн «Эли, Эли» исполнялся в течение длительного времени на обычных представлениях водевилей и в кинотеатрах, а примечание «по требованию» является, как правило, наглой ложью. Таким примечанием должно быть «по приказу». Эта «просьба» исходит из иудейского штаба, который приказал ускорить иудейскую пропаганду. Те­перешняя ситуация в театре состоит в том, что амери­канские зрители платят в кассу за привилегию услышать иудейскую пропаганду того, что они хотят, чтобы неиу-деи думали о них.

Если остались хотя бы следы приличия или малей­шие признаки хорошего вкуса, иудеи, которые контро­лируют театры, обеспечат, чтобы американская публика фактически лишилась этих качеств. Когда два иудейских комедианта, совершая всегда вульгарные и зачастую не­приличные, древние как мир телодвижения, появляются перед опусканием занавеса и поют гимн «Эли, Эли» на языке идиш, который, безусловно, непонятен для боль­шей части присутствующих, то иудейский элемент все­гда совершает предательство в отношении высоких чувств. Они понимают существо проводимой игры: над «неиудеями» насмехаются в лицо, и они этого не понима­ют; точно так же как и тогда, когда иудейский комедиант выплескивает оскорбительные упреки в адрес Иисуса Христа, и «с этим удаляется», при этом иудейская часть присутствующих захлебывается от восторга, а «глупые неиудеи» смотрят на это спокойно и чувствуют, что из веж­ливости следует смеяться, а также и аплодировать!

Иудейская мелодия представляет собой торжеству­ющий крик расовой ненависти, распространяемой по приказам иудейских лидеров. Вы, если вы театрал, по­могаете оплачивать расходы на проклятие самого себя. Кагал и Американский Иудейский Комитет, которые в течение свыше десяти лет вытравляли всяческое упоми­нание о христианстве из жизни общества под своим лозунгом «Это. не христианская страна», распро­страняют свой собственный тип иудаизма повсюду с непревзойденной грубостью.

«Эли, Эли» - это не религиозный гимн! Это расис­тский боевой клич. В дешевых кафе Нью-Йорка, где оши-ваются иудеи-большевики, «Эли, Эли» - их песня. Это Марсельеза иудейской солидарности. Она стала фана­тичным песнопением во всех иудейских большевистских клубах; она постоянно слышна в иудейских кофейнях и кабаре, где эмоциональные российские и польские иудеи - все враги всех правительств - выкрикивают соответ­ствующие слова в нескончаемом возбуждении. Когда вы слышите этот гимн в момент, когда вы совершенно ни­чего не можете понять, тогда и возникает возбуждение.

И этот торжествующий крик проник сейчас в самую сердцевину театрального мира.

Применяемый здесь термин «песнопение» используется по особому совету. Этот термин использовал Курт Шиндлер, который адаптировал древнеиу-дейский гимн для использования в Америке. И он со­здал эффект песнопения.

Ниже приводится его перевод: «Мой Бог, мой Бог, по­чему ты оставил меня? Огнем и пламенем они выжигают нас, Повсюду они стыдят и смеются над нами, Однако никто из нас не посмел отклониться От нашего Священ­ного Писания, от нашего Закона. Мой Бог, мой Бог, поче­му ты оставил меня? Денно и нощно я только прошу и молюсь, Страстно соблюдая наше Священное Писание И молясь. Спаси нас, спаси нас опять! Ради наших отцов и отцов наших отцов! Прислушайся к моей молитве и моей печали, Поскольку только Ты можешь помочь. Ты, Бог, единственный, поскольку говорят: «Послушай, о Израэль, Господин есть Наш Бог, Господин Единственный!»

Слова гимна настолько напоминают похоронную песнь, что они странно контрастируют с настроением, которое, как казалось, должен создавать сам гимн; его траурная мелодия вызывает весьма различное настрое­ние у иудейских слушателей по сравнению с тем настро­ением, которое возникло бы у другого народа от мело­дии такого же характера. Те, кто слышал ее публичное исполнение, могут лучше понять, каким образом гимн в столь совершенно спокойном тоне смог вызвать дикую ярость анархистов, завсегдатаев кафе Ист-Сайда.

Безусловно, мотив для пения гимна рассчитан на неиудеев.

«Огнем и пламенем ОНИ выжигают нас, повсюду ОНИ стыдят и смеются над нами». Кто это «они»? Кто как не гои, христиане, которые неожиданно садятся рядом и которым так нравятся аплодисменты иудеев, когда они тоже аплодируют! В действительности, если посмотреть на это с одной стороны, иудеи имеют право презирать «неиудеев».

«ОНИ сожгли нас; ОНИ покрыли нас позором», од­нако мы, бедные иудеи, всегда были безвредны, никто из нас не посмел преступить Закон! Таково значение гимна «Эли, Эли». Вот почему несмотря на его слова об отказе от религии он стал призывом. «Они» все непра­вы; «мы» все правы.

Возможно, безусловно, что правильно настроенные иудеи этого не одобряют. Они вправе не одобрять «Коль Нидре» и они могут возражать против того, каким об­разом иудейские лидеры используют гимн «Эли, Эли». Давайте в конце концов воздадим должное некоторым иудеям за отношение к обеим этим проблемам. Однако в этом отношении они ничего не предпринимают. Тем не менее эти же иудеи идут в публичную библиотеку сво­его города и вселяют страх политического или адми­нистративного наказания в сердца работников библио­теки, если они незамедлительно не изымут публикации издательства «Диарборн Индепендент» из библиотеки; те же самые иудеи образуют комитеты, чтобы воздей­ствовать на мэров городов, чтобы они отдавали неза­конные приказы, которые не могут быть выполнены; те же самые иудеи командуют и газетами, которые на­ходятся под их патронажем или контролем, - они дейст­вительно решительно и активно вмешиваются в дела неиудеев. Однако, когда это касается исключения гим­на «Эли, Эли» из театра или исполнения «Коль Нидре» теми, кто «заранее» планирует сеять обман весь год, те же самые иудеи становятся весьма бездеятельными и явно очень бессильными.

Антидиффамационный Комитет предпочтет лучше закрыть магазин до тех пор, пока он не проявит волю или способность оказать давление на собственный народ. Воздействие остальной части народа быстро становится все менее и менее возможным.