«Начало этого распада, - говорит Израэль Фридлен-дер, ссылаясь на влияние современного образа жизни на иудаизм, - совпадает, очевидно, с началом иудейской эмансипации, иными словами, с тем моментом, когда иудеи покинули гетто, чтобы приобщиться к жизни и культуре наций, живущих вокруг них».

Г-н Фредлендер пошел даже еще дальше, заявив, что погромы были благоприятны в том смысле, что они вернули иудеев к их иудаизму- «благоприятны, од­нако, потому, что русское иудейство прекратило свое стремление к национальному самоуничтожению. Про­цесс ассимиляции был прерван погромами и даже пос­ле того, как иудеи России уже прочно стояли на своей земле...»

Это может быть причиной того, почему иудейские ораторы в Америке предпринимают попытки превра­тить эту серию статей в некоторый «погром». Существует множество свидетельств, указывающих на то, что рас­сматривают «погромы» в теперешние времени,». край­ней мере, весьма полезными для сохранения соли­дарности иудейства. Однако те, кто ответственен за те­перешнюю серию статей, поскольку они надеются из­влечь выгоду из общей ситуации для простых иудеев, показывая, как их используют ведущие иудеи, отрица­ют, чтобы не считали, что они среди тех, кто оправды­вает «погромы» на любом основании.

Судья Брандэйс из Верховного Суда Соединенных Штатов также придерживается той мысли, что, освобо­дившись от влияния гетто, иудей становится в меньшей степени иудеем. Он говорит: «Мы должны защитить Аме­рику и самих себя от деморализации, которая в оп­ределенной степени уже проникла в среду американс­ких иудеев. Причина этой деморализации ясна. В зна­чительной мере она является результатом того, что в нашей стране свободы все ограничения, с помощью которых иудеи были защищены в их гетто, были устранены и новое поколение остается без необходимой моральной и духовной поддержки».

Именно на этом основании судья Врандэйс являет­ся сионистом. Он хочет захвата земель Палестины, по­скольку там иудеи, как он говорит, «могут жить вместе и вести иудейский образ жизни».

Не Соединенные Штаты, но Палестина является надеждой судьи Брандэйса для иудеев; он говорит о Палестине, что «только там иудейская жизнь может быть полностью защищена от сил дезинтеграции».

Обсуждая этот же вопрос, священник г-н С. Леви говорит: «Мне, вероятно, скажут, что восстановление иудеев как нации означало бы восстановление гетто. Я откровенно готов встретить силу критицизма, но при наличии существенной квалификации, зависящей от интерпретации слова «гетто».

«Как только национальный центр обеспечит суще­ствование иудейской среды обитания, иудейской атмос­феры и иудейской культуры, то произойдет и восста­новление гетто» (подчеркнуто г-ном Леви).

«Следовательно, продолжение существования иуда­изма зависит от наличия места проживания иудеев, иудейской атмосферы и укрепления иудейской культу­ры, и эти факторы должны быть преобладающими по сравнению с другими воздействиями».

Следовательно, совершенно очевидно, что каким бы потрясающим и неожиданным ни было заявление, сде­ланное неиудеем, сами иудеи считают влияние совре­менных земель враждебным иудаизму.

Однако существует и еще одно соображение, кото­рое четко обозначено в иудейских печатных материалах, а именно то, что тенденции в современном государстве вредны для всего того, что иудаизм считает существенным для своего морального и духовного благо­денствия.

Современное государство изменяется, и иудейские обозреватели чувствуют это более восприимчиво, чем остальные народы, поскольку в этом изменении иудеи видят как возможности, так и угрозы. Если государство продолжает изменяться в соответствии с тенденцией общего умонастроения в мире, то иудейская идея пре­восходства будет иметь все меньше и меньше возмож­ностей для реализации - в этом состоит угроза. И если таким изменением или его характером можно овладеть и направить в интересах достижения иудейских целей, как это было сделано в России, и если государство иудейского типа будет создано на руинах прежнего, -то в этом и состоит возможность. Читатели этих ста­тей знают, что стимулирование «духа изменений» явля­ется одним из самых четко обозначенных пунктов все­мирной программы. Как указывает г-н Сайрил М. Пиччиотто в своей работе «Концепции государства и иудей­ский вопрос», существует тенденция к «усилению конт­роля государства над личностью». Это, безусловно, ниг­де не было осуществлено столь тщательно, как в Рос­сии при иудейско-болышвистском режиме, однако это не то, о чем говорит г-н Пиччиотто, речь идет о тенден­ции, наблюдаемой в неиудейских государствах; и он ставит вопрос: «Перед лицом подобной тенденции в политическом развитии (которая, можно полагать, про­явится больше в будущем, чем в прошлом) какую пози­цию занимает иудей?»

Он добавляет следующее: «Не так далеко то время, когда развитие государства будет протекать по органи­ческим и коллективистским направлениям. Централь­ная власть будет захватывать все более обширную сфе­ру и будет проникать все глубже в индивидуальную сво­боду, что считалось невообразимым тридцать или сорок лет назад. Обязательная военная служба, обязательное образование, обязательное страхование были ни чем иным, как краеугольными камнями на пути, который логически вел к принятию государственной морали, го­сударственному кредо и общему образу жизни. Говорить об этом означает просто стремление указать вероятную тенденцию, а не одобрение этого».

«Тогда как государство будущего собирается обра­щаться с народом в его среде, где в значительной степе­ни сохраняется разделение по крови, постам, праздни­кам, выходным дням, законам диеты, свадебным цере­мониям, исторической сущности?»

Это волнующий вопрос для иудеев, как показал рав­вин Сегаль в своей книге «Будущее Иудаизма». Он ут­верждает, что «средневековое государство при всей его тирании и обскурантизме более благосклонно относилось к иудеям, чем государство современного типа». «Его несо­вершенная организация позволяла как отдельным инди­видуумам, таки целым классам жить своей жизнью. Сле­довательно, средневековое государство позволяло иуде­ям организовываться на полунациональной основе и, насколько позволяли обстоятельства, заново создавать, с учетом их рассеянности, национальные организации и использовать практику своего древнего общества».

Безусловно, они осуществляли это путем создания гетто.

«Однако это стало абсолютной невозможностью в современном государстве, - продолжает раввин. - Взлет демократии и перенос конечной власти с олигархии на большинство приводит к практическому подавлению слабых меньшинств, Связь государства с культурой и чаяниями одной конкретной национальности не­избежно приводит к ослаблению и постепенному ис­чезновению тех классов, которые не разделяют эту кон­кретную культуру и эти чаяния. И более того, государ­ство усиливает систему образования, которая специаль­но предназначена для формирования и обработки всех жителей... Оно также поддерживает тщательную орга­низацию, которая охватывает все части населения и стороны личной жизни, независимо от их класса, расы и традиции. Таким образом, нет места в современном государстве для иудейской культуры, для иудейского национального образа жизни или для обособленного иудейского общества с его собственными специфичес­кими организациями, обычаями и практикой...»

«Следовательно, иудаизм может жить и действовать только в специфическом иудейском обществе и в рам­ках некоторой иудейской национальной организации. Средневековое гетто со всей его узостью, со всеми нездо­ровыми и аномальными условиями существования и представляет собой такое полунациональное общество; следовательно, иудаизм процветал в средневековом гет­то. Современное же государство, с другой стороны, раз­рушило это специфически иудейское общество...»

Итак, имеет место реакция ведущих иудейских умов на условия в Америке в частности и на условия в совре­менном неиудейском государстве в общем. Заявление об антагонизме между этими двумя явлениями является четким и полным. Неиудеи не замечают этого анта­гонизма, однако иудеи всегда и везде остро осознают его. Это бросает свет, и весьма яркий свет, на все ре­волюционные программы разрушения теперешнего уп­равления обществом, посеяв так называемые разногла­сия между капиталом и трудом, умалив достоинство пра­вительства с помощью коррупционной политики, упрос­тив мышление народа с помощью театров и кино и ана­логичных заведений, а также ослабив тягу к настоящей христианской религии. Разрушение неиудейской серьез­ности создает возможности для иудея. Гигантская война также создает возможности для него, как показывает зах­ват им правительства Соединенных Штатов в недавней войне. Иудаизм утверждает, что ему враждебны как аме­риканизм, так и вообще неиудейский национализм. Сле­довательно, у иудаизма существует альтернатива - или изменить и контролировать неиудейский национализм, или создать собственный национализм в Палестине. Он предпринимает попытки осуществить оба эти варианта.