«Приветствуя русское восстание как крупнейшее мировое событие со времен Французской Революции, Луис Маршалл в интервью Нью-йоркской газете «Тайме» минувшим вечером сказал...» (Он сделал несколько со­общений, среди которых было заявление о том, что со­бытия в России не были неожиданными. Безусловно, нет, поскольку эти события иудейского происхождения, а г-н Маршалл получал самые тайные международные но­вости).

Даже новое Русское революционное правительство присылало сообщения Луису Маршаллу, как показыва­ет сообщение, напечатанное в Нью-йоркской газете «Тайме» от 3 апреля 1917 г., в котором барон Гинзбург сообщает, что он заверяет иудеев в полном успехе рус­ского восстания.

Следует помнить, что это прославление иудейского переворота в России имело место до того, как мир осоз­нал, что революция означала ликвидацию всего восточ­ного фронта войны. Россия просто вышла из войны, а центральные державы получили свободу посвятить все свое внимание западному фронту. Одной из возникших необходимостей было немедленное вступление Амери­ки в этот конфликт и продолжение враждебных дей­ствий в продолжение еще почти двух лет.

Как только истина стала известной, Луис Мар­шалл сначала защищал, потом объяснял и затем от­рицал все - его последняя позиция состояла в том, что иудеи против большевизма. К этой позиции его при­вела необходимость удовлетворения требований сви­детелей, выдвинутых на комитетах расследования Конгресса. Показания были даны ответственными людьми, которых призвал г-н Маршалл мановением своей руки, поскольку с течением времени нарастали горы свидетельств о том, что большевизм является иудейским по своему происхождению, своему методу, своему персоналу и своей цели. Герман Бернштейн, член Американского Иудейского Комитета г-на Мар­шалла, недавно занимался подготовкой американско­го общественного мнения для крупного антисемитс­кого движения в России. Безусловно, такое движение является антисемитским, поскольку оно должно быть антибольшевистским, а русский народ, прожив с этим гибридом в течение пяти лет, не ошибается в отноше­нии его идентификации.

За время войны г-н Маршалл стал архипротестан­том. Пока г-н Барух вел войну с точки зрения бизнеса («Я, вероятно, имел больше власти, чем любой другой человек во время войны; несомненно, это правда»), г-н Маршалл вел войну, исходя из, другой точки зрения. Мы обнаруживаем его протестующим, поскольку один ар­мейский офицер дал ему инструкции, касающиеся его обязанностей как официального лица, ведущего регист­рацию. Это был г-н Маршалл, который пожаловался министру обороны о том, что какой-то заказчик, опро­сив плотников, опубликовал рекламу только в отноше­нии плотников-христиан. Это была дискриминация в печатной форме, против которой главным образом воз­ражал г-н Маршалл, можно было догадываться об этом, поскольку это была политика комитета - сделать не­возможным или, по крайней мере, нежелательным ис­пользовать печать, чтобы привлечь внимание к иудеям.

Это г-н Маршалл заставил внести изменение в ин­струкции, разосланные Главным Маршалом Армии Соединенных Штатов, согласно которому «люди, родив­шиеся за границей, и в особенности иудеи, более способ­ны отлынивать от работы, чем коренные жители». Гово­рят, что впоследствии медицинский офицер-иудей под­твердил эту часть инструкции, высказав мнение, что это доказал опыт. Тем не менее президент Вильсон приказал вычеркнуть этот параграф.

Именно г-н Маршалл завершил пересмотр Платтс-бургского Наставления по Подготовке Офицеров. Имен­но в этой ценной книге правильно утверждалось, что «идеальным офицером является христианский джентльмен». Г-н Маршалл писал, телеграфировал, требовал, и в издание были внесены изменения. Теперь эта фраза звучит так: «идеальным офицером является вежливый джентльмен», это большой спад в идеализм.

Нет больше ничего слишком незначительного, что­бы привлекать внимание к протесту г-на Маршалла.

Чтобы заниматься только протестами, у нас должна быть крупная организация.

И тем не менее при всей этой настойчивой проиудейской деятельности г-н Маршалл не является рекла­мирующим себя человеком, как его юридический парт­нер Сэмюэл Антермейер, которого упоминали как ар-хиинквизитора против неиудеев. Г-н Маршалл-это имя, власть, а не такая уж общественная фигура.

Вот что сказал один информированный иудей об этих двух людях: «Нет, г-н Маршалл не рекламирует себя как Сэм, и он никогда не пытался описывать себя в газе­тах по личным мотивам. Вне своей профессиональной жизни он посвящает себя исключительно религиозным делам». Именно таким образом американский иудей любит изображать упомянутую выше деятельность - «ре­лигиозные дела». Вскоре мы увидим, что это деятель­ность политическая.

Г-н Маршалл невысок, плотен и агрессивен. Как и его двоюродный брат, раввин Магнес, он действует по принципу, что «иудей не может делать ничего неправиль­ного». В течение многих лет г-н Маршалл жил в четыре­хэтажном кирпичном доме старомодного типа с решет­чатой дверью в восточной части Семьдесят Второй ули­цы. Это был старомодный «шикарный» район, одно вре­мя полностью оккупированный богатыми иудеями. Это было настолько близко, что они могли по выбору тол­питься по углам Пятой Авеню, которую выбирали Ван-дербилты, Асторы и другие богатые семьи.

О том, как г-н Маршалл относится ко всей иудейс­кой проблеме, которой он занимается, не только в ее религиозном аспекте, но во всемирном политическом плане, можно судить по его отношению к сионизму. Г-н Маршалл в 1918 году написал следующее: «Я никог­да не упоминался и сейчас никоим образом не связан с сионистской организацией. Я никогда не высказы­вался в пользу создания суверенного иудейского госу­дарства».

ОДНАКО

Г-н Маршалл говорит: «Пусть сионизм живет. Не вмешивайтесь в его дела». Почему? Он пишет:

«Сионизм есть только один момент некоторого дале­ко рассчитанного плана. Это только крючок, на который можно повесить мощное оружие. Все протесты, которые могут выдвинуть несионисты, будут неспособны оказать влияние на эту политику».

Он утверждает, что оппозиция сионизму в это время была бы опасной. «Я мог бы привести конкретные приме­ры наиболее впечатляющего характера в поддержку того, что я высказал. Я не пугаю, и даже мои враги воздадут мне должное зато, что я не трус, однако моя любовь к мое­му народу такова, что даже если бы мне пришлось бороть­ся с сионизмом, я отказался бы от ответственности, кото­рая могла бы возникнуть в связи с такими делами».

И в заключение этого странного заявления он гово­рит: «Дайте мне кредит доверия, я говорю дело».

Безусловно, здесь больше от сионизма, чем видно на поверхности, однако это ближе к иудейскому восприя­тию предмета, чем кто-то может подумать.

Если в этой стране существует понимание иудейс­кой проблемы, то деятельность Луиса Маршалла стала самым мощным толчком к его появлению. Его пропа­гандистские заявления вызвали значительное неприя­тие во многих районах Соединенных Штатов. Его оппо­зиция по отношению к благоприятным иммиграцион­ным законам, его заявления в адрес издателей книг и периодической печати, как это было в отношении изда­тельства «Сыновья Г. П. Путнама», которое изменило свою издательскую программу по его рекомендации; его кампания против «христологических выражений», выс­казываемых должностными лицами федеральных, штатных и муниципальных органов власти, - все это привело к возникновению тревожного чувства у коренного населения и нанесению вреда каждой пробле­ме, которую он так неразумно защищал.

То, что этот защитник «прав иудеев» и неустанный адвокат иудейской религиозной пропаганды должен сам стать лидером в атаках против религии доминирующей расы этой страны, в осмеянии законов о воскресенье и в антихристианской кампании, представляется по мень­шей мере несостоятельным.

Г-на Маршалла иудеи считают своим величайшим «конституционным» адвокатом после ухода Эдварда Лау-тербаха (и это просто сказка!) в результате ряда юриди­ческих споров и утверждения, что «это не христианская страна и не христианское правительство». Эту аргумен­тацию он изложил в многочисленных письменных заяв­лениях. Он создал большую группу своих последователей из числа недовольных иудеев, которые принимали учас­тие в этом деле разнообразными способами. Это один из главных аргументов тех, кто предпринимает попытки создать «Соединенный Израиль» в Соединенных Штатах. Г-н Маршалл утверждает, что открытие ассамблей и съез­дов с молитвой представляет собой «пустую насмешку»; он осмеивает «абсурдную фразу «Во имя Бога, аминь», используемую в начале заседаний. Он протестует против закона о соблюдении воскресенья, который является «прикрытием лицемерия». Он высказывается в пользу «ликвидации всякой агитации, которая привносит в сфе­ру политики вирус религиозного противоречия».