— Доброе утро, любимая! Ты проснулась? Я тоже!

То, что она молчала, его не смущало. Так даже лучше. Он мог рассказать ей обо всем, не волнуясь, что могут в любой момент перебить или не дослушать. Лучшая из женщин! И как прекрасна!

Он спустился вниз, в тренажерный зал, и сделал гимнастику. На улице было пасмурно и сыро, накрапывал дождь, выходить на пробежку не хотелось. Что ж, сегодня можно обойтись и беговой дорожкой. Потом как следует поработать на тренажерах, покрутить педали, сделать упражнения для пресса.

Грушин очень заботился о своем здоровье. Пил одну чашечку кофе в день, за завтраком, не курил. Из спиртных напитков употреблял только мятный ликер. Вообще-то предпочел бы абсент, но этот напиток вызывает галлюцинации. «Зеленая фея» губит легко и быстро. А мятный ликер — неплохой заменитель. Такой же зеленый. Ни его близкие, ни друзья не понимали: как можно пить эту гадость, которая по вкусу напоминает зубную пасту? Есть бренди, коньяк, французское вино, наконец! Уж в чем в чем, а в спиртных напитках недостатка в доме нет, хотя пьющих нет тоже. Ассортимент держал для гостей. Сам же предпочитал мятный ликер. Пару бутылочек всегда держал в кабинете. И чем так уж плоха зубная паста? Бывало, в детстве он, словно какое-нибудь лакомство, ел ее прямо из тюбика. Она называлась «Лесная» и тоже зеленого цвета. Шоколадки и прочие.сладости перепадали редко. Детство… Даниил Эдуардович Грушин невольно поморщился.

Завтрак доставил истинное наслаждение. Кофе, тосты, яичница с беконом. Надо подкрепиться как следует. Когда зазвонил телефон, невольно вздрогнул. Вот оно, начинается! Ощущение приговоренного к смерти. Лежит на эшафоте, а над головой — нож гильотины. Теперь почувствовал, как тот предательски дрогнул. Вот-вот упадет!

— Даниил, почему ты так долго не берешь трубку? — раздался недовольный голос тестя. Как всегда, тот говорил медленно, тщательно проговаривая каждое слово. Словно пережевывая. Не запинался, не глотал букв и после каждого слова делал крохотную паузу, чтобы сказанное выглядело значительнее. И даже через семнадцать лет называл мужа старшей дочери только так: Даниил. Точнее, Дани-ии-л.

— Я… Был в душе.

— До которого же часа ты спишь?

— Давно встал, но…

— Что у вас с Ольгой? — оборвал тесть, не собираясь выслушивать его оправдания.

— Ничего. Как всегда.

— Раньше она так горячо за тебя заступалась. Хм-м-м…

— Заступалась?

— Я принял решение, Дани-ии-л. Когда вы с Темой затеяли раздел, я был против. Категорически. Одна большая фирма всегда лучше двух маленьких. Но вы настаивали, ваши жены на меня давили, и я уступил. И что произошло? Артем оправдал мои ожидания. А ты нет. Его дела неуклонно шли вверх, в то время как твои так же неуклонно — вниз. Теперь я принял решение о слиянии.

— Что будет со мной?

— Хм-м-м… Ты должен подъехать ко мне в понедельник, часикам к девяти, — неопределенно ответил тесть. И ехидно добавил: — Для тебя это не рано?

— Нет. Но я хотел бы знать…

— Там и узнаешь. Все.

И тесть дал отбой. Грушин почувствовал, что голова отлетела. Нож все-таки упал. Надо идти ва-банк. Подобрать отрезанную голову и пришить ее на место.

Три часа дня

Приходящая домработница занималась уборкой, он же сидел у себя в кабинете и опять раскладывал все тот же пасьянс. «Гробница Наполеона». Надо же! И вновь сошелся! Что бы это могло означать? Что его блестящий план осуществится? Именно!

«Раз нам плохое видится в хорошем…» — бормотал он, перекладывая последние карты, и вновь пики. «Раз мы не верим ни в добро, ни в зло…» Валет, дама, король…

И туз пик — последняя карта. Сошелся! «В котором все уже произошло!» Он счастливо рассмеялся. И в этот момент раздался звонок в дверь. Система работала таким образом, что на втором этаже сигнал был слышен так же, как и на первом. Всегда надо быть настороже.

Кто-то стоял на пороге. Гостей Даниил Эдуардович Грушин не ждал. И давно уже в этот дом никто не приходит без приглашения. И без предварительного звонка. Разве что соседи? Но соседей он ждет вечером.

Маша откроет. И доложит. Кто пришел, зачем пришел…

…Осторожный стук. И робкий голос:

— Даниил Эдуардович…

— Кто там?

— Какой-то пожилой господин. Говорит, что от вашей жены.

— Что за чушь!

— Вы бы вышли.

— Никого не хочу видеть!

— Но он настаивает. И ваша жена…

— Она бы меня предупредила.

— Даниил Эдуардович… Он ведь не уйдет, — просительно сказала Маша. Молодая женщина, бесцветная, нерешительная. Но готовит замечательно, потому и задержалась у Грушиных. Машей он не то чтобы дорожит, но ценит. Например, вкусный борщ и сочные отбивные.

— Даниил Эдуардович…

О, черт! Должно быть, какая-то ошибка! Только не сейчас! С раздражением смешал карты и вышел из кабинета. Спустился в гостиную, где его ожидал пожилой господин. Как доложила Маша. Интересно узнать, что для тридцатилетней женщины означает «пожилой»?

Нет, все в порядке. Господину лет под шестьдесят. Лицо интеллигентное, седой ежик волос. В очках. Дорогие очки в тонкой «золотой» оправе. Постойте-ка… Лицо вроде бы знакомое.

— Где я мог вас…

— Пожалуйте мою визитную карточку. Профессор, доктор наук.

— Каких еще на…

О, черт! Он вспомнил! Вспомнил!

— Вы психотерапевт, который чуть ли не ежедневно навещает мою тешу! Там мы и сталкивались!

— Именно.

— Но что вы делаете в этом доме? Здесь нет ваших пациентов!

— Сегодня утром мне звонила ваша жена. Настоятельно просила заехать.

— Вы в своем уме?

— Я — да, — спокойно сказал профессор.

— Вы хотите сказать, что я… Убирайтесь вон!

— Даниил Эдуардович, вы не хотите со мной поговорить?

— О чем?

— Вы не предложите мне присесть?

— Нет, — отрезал он.

— Тем не менее.

И профессор опустился на диван. Грушин всерьез разозлился. Позвонить Ольге? Что она себе позволяет? Но кричать не надо. Корректно и вежливо выставить господина из дома. Он даже попытался улыбнуться:

— Видите ли, я жду гостей.

— Конечно, конечно! Я в курсе. Но ведь вы ждете их вечером, не так ли?

— Кто вам сказал? Ольга? — поразился он. — Да, я жду гостей вечером! Но мне надо подготовиться!

— Это не займет у нас много времени. Уверяю вас.

— За каким чертом вы пришли?

— А что вы так волнуетесь, Даниил Эдуардович? Присядьте, пожалуйста.

— Это мой дом!

— Да, да, конечно.

— Я сейчас позвоню жене.

— Как вам угодно.

Он потянулся было к телефону, но передумал. Это какая-то игра. Если ее прервать, ничего не узнаешь. Что на уме у Ольги? И рука так и не коснулась телефонной трубки. Присел в кресло, напротив господина в очках.

— И что вам сказала моя жена? — улыбнулся через силу. — Почему попросила заехать? И почему меня не предупредила?

— Сказала, что в этом случае вы можете сбежать. Или запретите домработнице открывать дверь. Словом, сделаете все, чтобы мой визит не состоялся.

— Как видите, этого не случилось. Бежать я не собираюсь. На дворе конец сентября, сегодня суббота. Меня зовут Грушин Даниил Эдуардович. Мою жену зовут Ольгой, сыну Максиму шестнадцать лет. Итак, вы убедились, что со мной все в порядке?

— Ваша жена очень беспокоится, Даниил Эдуардович. Вы не могли бы объяснить мне некоторые ваши поступки?

— А именно? — усмехнулся он.

— Умершие женщины.

— Умершие жен… — Он запнулся, потом сообразил: — Ах, фотографии у меня в спальне! Вот что вы имеете в виду!

— А вы? Вы что имеете в виду? — подался вперед господин в очках.

— Бог мой, да ничего! Разумеется, ничего! Да, я люблю прошлое. Читаю только мемуары, смотрю черно-белые фильмы. Раскладываю пасьянсы. Что в этом странного?