Та была все в том же бесформенном балахоне. Рукава почти закрывают сухие, жилистые кисти, длинные некрасивые ногти, словно когти хищной птицы. Балахон почти до колен, из-под него — неизменные клеша. Метут пол.

— Ты так и пойдешь? — спросила, когда подруга застегнула ожерелье.

— Да. А что?

— Все-таки в гости идем!

— Мне все равно, — бесцветным голосом сказала Кира.

— Ну, как знаешь, — пожала плечами Прасковья Федоровна, и, бросив взгляд в зеркало, кокетливо спросила: — Ну, как я?

— Кого ты хочешь обмануть? — усмехнулась подруга.

— То есть?

— Он специализируется на девочках помоложе.

— Ты-то откуда знаешь?!

— Знаю, — загадочно ответила Кира и неслышно вышла из спальни.

Вот же чучело! Бродит по дому, как привидение, и на всех навевает тоску! Выгнать бы ее, да нельзя. Злата Ветер и Кира Крымова связаны одной веревочкой. Прочной — не оборвешь!

Одевшись, хозяйка спустилась вниз. Сид с неохотой выключил телевизор и поднялся с дивана. На нем были черные кожаные брюки и черная футболка. В особняке Прасковьи Федоровны тепло. На отоплении не экономят, ибо писательница теплолюбива, да и Кира постоянно ежится, будто ей холодно. Прасковья Федоровна с удовольствием посмотрела на бугры мышц молодого мужа, обтянутые трикотажем. Широкая грудь, мощные плечи. Темные, прямые волосы Сид стягивает на затылке в хвост, но прическа не выглядит женственной. Напротив. Подчеркивает мужественное лицо с тяжелым подбородком и носом, при взгляде на который так и хочется сказать: «египетский». Отчего? Кто знает. Но сценическим псевдонимом «Фараон» Сид обязан ему. И неизменные очки с затемненными стеклами. Дорогие, ультрамодные.

— Готов?

— Мм-м-м… — Сид потянулся за кожаной курткой, небрежной брошенной на спинку дивана.

— Кира!

— Да иду уже! Иду!

Входную дверь запирала подруга. Прасковья Федоровна глянула на часы: она не любила опаздывать. И очень хотелось выпить. Конец недели, надо бы расслабиться. Иногда можно себе позволить. Тем более такое восхитительное вино!

Без пяти семь. Пока дойдут, будет ровно семь.

— Кира, что ты там копаешься?

— Все. Готово.

По выложенной плиткой дорожке они пошли к калитке. Сид в короткой кожаной куртке, Прасковья Федоровна в элегантном плаще, и Кира в еще более бесформенном балахоне, надетом поверх другого. Ставни соседнего особняка закрыты, но сквозь щели пробивался свет. И на третьем этаже свет. Но когда они уже шли по участку соседа, свет вдруг погас. Во всем доме. Одновременно.

— Что за черт? — удивленно спросил Сид. Прасковья Федоровна беспомощно обернулась. Нет, в других домах окна святятся. Значит, электричество отключилось локально, у Грушиных.

— Постой… Там, на втором этаже. Какое-то мерцание.

— Должно быть, топится камин, — вяло сказала Кира.

— Значит, нас ждут! — уверенно сказала Прасковья Федоровна и первой направилась к входной двери.

— Не ходи! — взвизгнула Кира. Прасковья Федоровна вздрогнула, а Сид невольно попятился.

— Что? Что такое? — оглянулась на подругу писательница.

— Я тебя умоляю… Паша… — простонала та.

— Глупости! — и Прасковья Федоровна решительно поднялась на крыльцо.

В этот момент раздался жуткий звук. Точнее, скрежет. Будто гвоздем провели по стеклу. И Кира пронзительно завизжала. Входная дверь распахнулась. На пороге стоял хозяин, высоко поднимая в руке подсвечник. Прасковья Федоровна чуть не упала прямо в его объятия.

— Что это? Что это такое?! — в ужасе прошептала Кира.

— Должно быть, на крыше, — равнодушно сказал Грушин. — Порыв ветра. Стихия разыгралась. Не ветер — ураган! Вы вовремя. Проходите.

— А почему темно? — с опаской спросил Сид.

— Я же вас предупреждал: вечеринка с сюрпризом! — рассмеялся хозяин. Так резко, что всем стало не по себе. Даже Прасковье Федоровне, которая за день до этого утверждала, что Даня ничуть не похож на маньяка. Тем не менее вошла.

У соседей она бывала неоднократно и в огромном доме хорошо ориентировалась. Зато Сид смешался. Очутившись в холле, беспомощно ухватился за руку жены:

— Мать… Я почти ничего не вижу.

— Сними очки, — посоветовала Кира.

— Черт знает… — выругался Сид.

Когда он снял очки, Грушин невольно улыбнулся. Все понятно! Сид нигде не появлялся без элегантных очков с затемненными стеклами, потому что глаза у него были маленькие, близко посаженные и невыразительные. В стриптиз-клубе, куда Даниил заходил специально посмотреть на выступление Сида, парня гримировали под египтянина и подводили глаза, делая их больше. Вне сцены этот недостаток Сид прятал за темными стеклами очков. Консультация модного стилиста пошла на пользу. Сида все считали красавчиком.

— Куда нам? — робко спросила Кира.

— Момент, — обронил хозяин. — Вечеринка в стиле ретро. Ужин при свечах, живая музыка. Ни телевидения, ни видео, ни музыкальных записей. Так что прошу сдать мобильные телефоны.

— Как это? — оторопел Сид. — За каким?

— Ах, как это занятно! — захлопала в ладоши писательница. — Ну же, Сид, не упрямься!

— Черт знает, — вновь выругался тот. Потом спохватился: — А что? Прикольно!

И достал из кармана кожаной куртки мобильник.

— Я звонков не жду и телефонов с собой не ношу, — пожала плечами Кира.

Прасковья Федоровна вытащила из сумочки крошечный телефон и с кокетливой улыбкой протянула хозяину:

— Пожалуйста.

Тот подошел к стоящей в холле небольшой стенке, где были отделения для обуви, шляп и ящики для всякой мелочи. Выдвинув один из ящиков, положил мобильные телефоны туда.

— Теперь прошу наверх. В каминный зал. Ужин накрыт там.

— Боже, какая прелесть! — ахнула Прасковья Федоровна. И простонала: — Ах, Даня, ты такой романтик! Ароматические свечи! Этот запах…

— Жасмин, — загадочно улыбнулся Грушин. — Розовый жасмин.

— Кто-то еще будет? — подозрительно спросила Кира, пересчитав приборы.

— Да. Гости будут, — уклончиво ответил хозяин.

— Знакомые? — деловито осведомился Сид.

— Кое-кого вы знаете, — вновь отклонился от прямого ответа Даниил.

И в этот момент раздался стук в дверь. Как подъехала машина, хозяин не слышал. И сообразил: Инга!…

…Она долго мучилась: что бы соврать Артему? По какой причине лишает себя и его субботнего вечера вдвоем, в тихой, спокойной обстановке? Но тот и не собирался задавать вопросов. Только когда Инга начала одеваться, удивленно спросил:

— Ты в таком виде поедешь к подруге на юбилей? В джинсах и свитере?

Она на мгновение смешалась. Поездка за город, от остановки маршрутного такси идти по тропинке минут пять-семь в сторону коттеджного поселка. Не в вечернем же платье! Джинсы и свитер — самая подходящая для этого одежда.

— Милый, мода сейчас демократична, — попыталась улыбнуться она. — Джинсы — это не только модно, но и удобно. К тому же будут только близкие люди. И, разумеется, друзья семьи.

— Что за подруга? Не Светлана ли?

— Да, — соврала она, ни на минуту не задумавшись над тем, что Артем может проверить.

— Что ж… — и тот отвернулся к телевизору. Даже не спросил про подарок. Разумеется, она бы выкрутилась. Сказала бы: «Куплю по дороге». Обычно ее любовник более внимателен. Но сегодня взгляд рассеянный, мысли где-то далеко. Инга в курсе его планов. Не надо мешать. Тема — прирожденный бизнесмен. Пусть думает о том, как увеличить прибыль. Остальное — ее проблемы.

Инга заколола волосы, чтобы не мешались, подкрасила губы бледной помадой, в тон лака для ногтей. Порядок. По сравнению с тем, как она выглядела в момент их с Даниилом знакомства, прогресс налицо! Пусть-ка попробует теперь назвать ее дешевой шлюхой!

В прихожей надела модные полусапожки на шпильках. В этом не могла себе отказать, обувь на каблуке была ее слабостью. Несмотря на высокий рост, Инга ничуть не смущалась по поводу того, что может оказаться выше своего кавалера. Пусть! Обувь на каблуке делает походку женщины волнующей.

— Извини, что не могу тебя подвезти, — виновато сказал Артем, который вышел в прихожую проводить ее.