Так было и после развала Советского Союза, когда началось его стремительное возвышение. Он покинул организацию и ушел на вольные хлеба, обладая уже тем, что необходимо для обретения богатства и власти: связями. К концу девяностых Желдыбин стал миллиардером.
У него имелось два сына, Борис и Леонид: один занимался химическими предприятиями, входившими в империю отца, другой – банками и страховыми агентствами. К сыновьям Борис Борисович относился строго, очень редко снисходя до похвалы. Он видел, что молодые люди стараются подражать ему и вести дела у них получается неплохо. Однако все равно они на порядок хуже, чем отец.
Тогда-то, переживая кризис среднего возраста, Борис Борисович и задумался над тем, что, собственно, дают ему богатство, связи и власть. Он был в великолепной физической форме – каждый день, невзирая на распорядок дня, как минимум час проводил в тренажерном зале и еще сорок минут – в бассейне. Врачи, которым Желдыбин так и не научился доверять, уверяли, что у него сердце двадцатипятилетнего и сосуды тридцатилетнего.
Но рано или поздно – и Борис Борисович понимал это – ему придется передать бразды правления сыновьям. Потому что никто не вечен. И он, несмотря на свои миллиарды, не станет исключением из правил. Ну и какой тогда смысл стремиться к чему-то, что-то строить, если твои потомки разрушат возведенный тобой дворец или, что еще хуже, превратят его в свинарник?
А затем наступило время потерь. Вначале то покушение, в результате которого он на долгие месяцы оказался прикованным к кровати и к инвалидном креслу. Но если бы только это...
Даша, его любимая, обожаемая Даша, погибла. Она получила слишком тяжелые ранения и фактически спасла ему жизнь: если бы из бронированного автомобиля первым вышел он, а не жена, то именно Борис отправился бы на тот свет.
Умерла Даша не сразу, почти три недели находилась в коме, и врачи, которым Желдыбин не доверял, старались спасти ее. Возможно, если бы он был рядом, если бы держал ее за руку, если бы покрывал ее пальчики поцелуями, жена бы и выжила. Возможно... Он бы что-то придумал, он бы не мог смотреть на то, как жизнь медленно вытекает из его любимой Даши.
Но Борис сам был при смерти, сам был в коме. И ничего не мог сделать. А когда наконец пришел более-менее в себя, Даша была уже мертва.
Исполнителей покушения нашли через год – и всех уничтожили. Сложнее оказалось с заказчиком, потому что врагов у Желдыбина имелось много, и не так-то легко было установить, кто же именно его заказал. Но он и с этим справился. Надо же, Иудой оказался его старинный приятель!
Борис Борисович отправил подлеца на тот свет самолично. А его люди довершили начатое и прикончили семью врага – и молодую беременную жену, и трех детей-подростков. Око за око, зуб за зуб. А вкоре Желдыбин оправился и начал, как всегда по утрам, играть в теннис.
Только без Даши был так пусто и зыбко в этом мире. Он не мог представить себе, что какая-либо женщина займет ее место. Однако даже в мире миллиардеров имеются свои правила, хотя бы и неписаные. Чтобы не стать жертвой глупых сплетен, жалостливых взглядов и смешков за спиной («Желдыбин-то, человек из кремня, все еще тоскует по своей ненаглядной!»), которые непременно отразились бы на его репутации и в итоге на бизнесе, Борис Борисович стал плейбоем.
Любовницы – все моложе, все известнее – менялись с калейдоскопической быстротой. С одной из них, темнокожей топ-моделью, которой уже подпирало к сорока и которая понимала, что колокол мира моды уже давно звонит по ней, Желдыбин даже обручился – по предложению своего пиар-отдела. Конечно, жениться на особе, для которой все измерялось только в трех ипостасях – долларах, евро и фунтах стерлингов, – он не намеревался, да и «невеста» понимала, что ей не суждено сделаться мадам миллиардершей. Это была сделка, одна из тех, что бизнесмен заключал практически каждый день. Женщина получила щедрые отступные и кофр с подаренными «женихом» во время их романа драгоценностями, Желдыбин – известность и признание в гламурных кругах за рубежом.
В жизни Бориса Борисовича было очень много денег, отличного секса и – странного, щемящего чувства неизвестности. Однако даже после смерти Даши у него имелась моральная опора. Ее тоже звали Дашей, в честь матери, и она была единственной дочерью Желдыбина, поздним незапланированным ребенком.
Ради дочери Борис Борисович был готов на все. Он любил младшую Дашу так же сильно, как и Дашу старшую. Нет, вероятнее, даже еще сильнее. Дочка напоминала ему во многом самого себя (или он это лишь вообразил?), и когда ей было четыре года, Желдыбин точно знал: если кто и станет во главе его империи, так только Дашенька! Сыновья, выпускники элитных зарубежных университетов, получат по паре сотен миллионов, им с лихвой хватит, а корона перейдет от него к Дашеньке.
Желдыбин знал, что за все в жизни надо платить. Однако, раздумывая над этой старой истиной в редкие часы досуга (например, во время трансатлантических перелетов или на очередной гламурной вечеринке), он пришел к выводу, что уже понес наказание. Он потерял любимую жену!
И все же когда врачи сказали, что у его дочери рак, Борис Борисович не мог отделаться от ощущения, что подспудно ожидал чего-то подобного. Судьба, старая седая стерва с коровьим задом и выеденными червями глазами, наносит мастерские удары!
Диагноз – медуллобластома задней черепной ямки. Самое распространенное онкологическое заболевание головного мозга у детей. Желдыбин дал себе зарок, что на сей раз не позволит смерти одержать верх. И, чтобы сдержать обещание, был готов прибегнуть к любым средствам. К любым...
С момента установления неутешительного диагноза миновало два с половиной года. Дашенька перенесла две операции, которые прошли успешно. Однако врачи, те самые врачи, которым Борис Борисович так не доверял и которые когда-то не смогли спасти его жену, открыли ему жестокую правду.
– Герр Желдыбин, вы должны знать, что прогноз у вашей милой дочери... э-э-э... положительный, – сказал ему лучший в мире специалист по онкологическим заболеваниям головного мозга у детей, когда они находились в гамбургской клинике. И тут же добавил: – Насколько в подобном случае вообще можно вести речь о чем-то положительном. Пятилетняя выживаемость составляет порядка семидесяти процентов...
– Тридцать не выживают! – холодно подвел итог олигарх.
Профессор развел руками:
– Именно так. Но вы сами хотели узнать истинное положение вещей. До взрослого возраста доживает не более половины пациентов. Что же касается старости... Увы, ничем не могу вас порадовать. Мне очень жаль, герр Желдыбин. Все же врачи не боги...
Эту фразу ему впоследствии приходилось слышать не единожды. Немец только подтвердил то, что раньше Борис Борисович услышал в Москве, а перед тем – в Нью-Йорке.
Одним словом, положение дел таково: его деньги, связи и поистине неограниченные ресурсы позволяют Дашеньке вести комфортную жизнь в течение нескольких, возможно, и многих лет. Однако она никогда не станет взрослой. Ей не суждено состариться. Она не выйдет замуж и не сделает его дедом. И уж точно не встанет у штурвала его империи. Потому что рано или поздно болезнь одержит верх. У его дочери и у него самого было в запасе несколько лет, в лучшем случае, при самом благоприятном раскладе, лет десять-двенадцать. И то если фантастически повезет. Но Желдыбину везло в жизни слишком часто, и рассчитывать на везение в случае с Дашенькой он не мог.
Врачи не боги. Да, это так. Значит, ему нужен некто, обладающий силой бога. Той силой, которая бы избавила его Дашеньку от болезни. И Борис Борисович отдал соответствующее распоряжение. Поиском занялись сотрудники суперсекретного отдела, являвшегося частью его отдела безопасности. Они отслеживали любой след, не отвергали ни старинных легенд, ни статей в желтой прессе, ни интернет-сообщений с закрытых форумов.
Им потребовался почти год, чтобы наткнуться на первое упоминание. Когда Борис Борисович прочел короткое резюме, он только хмыкнул. Но чем черт не шутит! Вот именно, черт...
