Русский олигарх (потрепанные, выцветшие джинсы, туфли ручной работы из кожи анаконды, легкий кашемировый свитер и фантастической стоимости часы на запястье) ответил:

– Мой отдел безопасности устранит всех, кто находится на вашем пути. И на моем.

– Господин Желдыбин, если бы результат зависел от силы, то все давно было бы решено в нашу пользу. И в вашу, к слову сказать, тоже! – заметил гость с ядом. – Но сферы, в которых мы вращаемся, настолько тонки, что любое сотрясение может вызвать сход лавины. Лавины, которая погребет под собой всех нас. И вас в том числе!

– Кто именно? – поморщился олигарх, не любивший эзопов язык. – Они, то есть...

– Господин Желдыбин! – перебил его, повысив голос гость.

Дворецкий, замерший у входа на террасу и ожидавший приказаний хозяина, вздрогнул. Чтобы кто-то позволил себе повысить голос на хозяина виллы? Невероятно!

– Первым правилом, как вам отлично известно, является то, что это слово не произносится вслух! – напомнил гость.

Желдыбин снисходительно усмехнулся (но за его снисходительностью скрывался страх) и ответил:

– Хорошо, будем, как в любимых романах моей дочери, вести речь о «Том-Чье-Имя-Нельзя-Называть». Это они?

– Не исключаю такой возможности, – ответил гость уклончиво. – Потому что у них, как вы прекрасно понимаете, свой интерес. Потому что только она может решить их проблемы!

– Или это наш «поборник справедливости»? – зло продолжил Желдыбин. – Он опять сует свой аристократический нос в дела, которые его не касаются?

– Да, без него, увы, не обошлось и на сей раз, – вздохнул гость. – Но, уверяю вас, Орден разберется. Потому что за нами тысячелетняя история.

– История провалов, поражений и разочарований! – хмыкнул олигарх. – Учтите, время идет. Мое и ваше. И... и моей дочери, – замолчав, добавил он иным, поразительно мягким тоном.

Гость тоже помолчал для приличия несколько секунд, а затем задал важный для себя вопрос:

– Могу ли я просить вас продемонстрировать мне артефакт, находящийся в вашем распоряжении?

– Не доверяете? – усмехнулся олигарх. – Думаете, я блефую?

– Как можно... – начал гость, но Желдыбин, махнув рукой, остановил его, заметив:

– Только откуда мне знать, что это не попытка разнюхать о системе охраны на вилле? И с чего вы вообще взяли, что я храню артефакт здесь, а не в банковском сейфе, к примеру?

Гость безмолвствовал. Олигарх сделал повелительный жест, и к нему приблизился дворецкий с серебряным подносом, на котором находился ноутбук. Раскрыв его, Желдыбин повернул ноутбук дисплеем к гостю и сказал:

– Взгляните на фотографии. Надеюсь, они удовлетворят ваше любопытство.

Гость в течение пары минут рассматривал изображение, и на его лице играла загадочная улыбка.

– Да, это артефакт, в том нет никаких сомнений! Не подделка, а подлинник! И он у вас, господин Желдыбин! – Голос гостя от волнения сорвался.

Олигарх небрежно захлопнул ноутбук.

– Если вам известно имя девчонки, то сообщите его мне. Мои ребята найдут ее в десять раз быстрее вашего Ордена...

– Не сомневаюсь, господин Желдыбин. Но тогда вам не потребуется менять девушку на артефакт, и мы останемся ни с чем. Поэтому давайте действовать так, как договорились.

Русский, вставая, заявил:

– Учтите, я не могу ждать. Ведь на артефакт найдутся и другие покупатели. Охотники, к примеру. В конце концов, ваши дружки...

– Они не мои дружки! – вспылил гость. – И не упоминайте их лишний раз! Если вы продадите им артефакт, то, боюсь, ни вам, ни вашей дочери не придется насладиться спокойной жизнью. Ибо тогда насупит новая эра – их эра. И ваши миллиарды и служба безопасности вас уже не спасут. Только мы можем использовать артефакт во благо!

– Ну, или этот ваш «поборник справедливости»... – поддел олигарх.

– Что он может предложить вам? – воскликнул гость. – Он – одинокий рыцарь, сражающийся с ветряными мельницами! Только наш Орден даст то, что столь нужно вам и вашей дочери. Только наш Орден, запомните! Так что забудьте о двойной игре, господин Желдыбин!

Лицо олигарха исказила гримаса, и он обронил:

– У вас есть две недели. Потом я поступаю с артефактом по своему усмотрению.

Не прощаясь, хозяин виллы стремительным шагом вышел с террасы и скрылся в доме. Дворецкий отконвоировал гостя к выходу и, пожелав ему доброго дня, захлопнул тяжеленную дверь.

Борис Борисович Желдыбин никогда и ничего в своей жизни не боялся. На него было совершено шесть покушений, в результате одного из которых у него был поврежден позвоночник. Врачи тогда заявили, что остаток жизни ему придется провести в инвалидном кресле.

Борис Борисович не доверял врачам. Меньше чем через полтора года он снова смог предаться своему любимому занятию по утрам – игре в теннис. На ноги его поставило не только колоссальное богатство и возможность использовать перспективные медикаменты, находящиеся в стадии разработки, а в первую очередь несгибаемая воля.

Желдыбин всегда получал то, что хотел.

Так было и в далекой юности, когда он дал себе зарок, что конопатый жирный Толик из соседнего двора больше никогда не будет избивать его. Борис начал заниматься дзюдо, что было в те времена редкостью. А несколько лет спустя Толика, ставшего законченным алкоголиком, нашли в подворотне – кто-то вогнал ему в сердце нож. Расследование зашло в тупик, дело осталось «висяком», потому что не было обнаружено ни следов, ни улик. А родители Толика, которых тот нещадно гонял, впав в пьяный раж, вздохнули с облегчением. Никто не дознался, что убил Толика тот самый щуплый мальчишка (правда, превратившийся уже в коренастого молодого человека), жертва его постоянных издевательств...

Так было и позднее, на первых курсах института, куда Борис поступил вопреки советам родственников, уверявших, что ему нечего соваться в «белые воротнички», ведь все равно ничего хорошего не выйдет, а лучше парню, как отец и старшие братья, на заводе вкалывать. С первого дня студент Желдыбин понял, что не является «одним из»: у него не было высокопоставленных родичей, одевался он бедно и во все советское, а вместо собственной «Волги» у него имелся дребезжащий велик, на котором Борис ездил при любой погоде (и денег на транспорт тратить не приходилось, и себя поддерживал в форме).

Он знал, что над ним смеялись, что его считали чудаком, что ни в одну из компаний его не примут. А он и не хотел. Борис был сам по себе, потому что у него имелась мечта. И он знал, что рано или поздно она осуществится. А к чему стремятся эти трутни, его сокурсники? У них же и так все есть! Родители после окончания вуза пристроят своих чад на теплое местечко в то или иное министерство или на то или иное предприятие.

Борис Желдыбин хотел быть лучше, чем они. Хотел, чтобы папенькины сыночки подчинялись ему, завидовали. Чтобы его боялись. Но дабы достичь этого, даже при социализме требовались деньги и связи. Однако деньги и связи были только средством для достижения гораздо более важного – власти...

Так было и к концу обучения в институте, когда самая красивая и желанная девушка на курсе, Даша, стала сначала его подругой, а потом и законной женой. Причем несмотря на то, что ее внимания добивались молодые люди, одетые во все заграничное, разъезжавшие на собственном авто и даже бывавшие в настоящей – капиталистической, а не социалистической – загранице!

Дашу он любил безумно, но никогда не показывал ей своих чувств. Боялся, что когда-нибудь его слабость будет использована против него. А у него, Бориса Желдыбина, не имеется слабостей по определению!

Невзирая на красный диплом, у молодого человека не было особых перспектив. В начальники ему никогда не выбиться, потому что начальниками, как давно уже смекнул Борис, становились не самые умные или талантливые, а наиболее приспосабливающиеся. Он же не желал приспосабливаться. Но и выпадать из строя было опасно.

Поэтому Желдыбин и подал заявление в организацию, аббревиатура которой заставляла многих трепетать: КГБ. Он не верил в идеалы Октября, на «холодную войну» ему было наплевать, однако Борис знал, что только так он сможет обрести то, что ему так нужно: власть...