Ева заметила Рорка еще до того, как припарковалась. Он стоял у дверей унылого здания, внутри которого находился гудящий улей криминалистической лаборатории. Костюм антрацитового цвета безупречно облегал его высокую стройную фигуру, а галстук был таким же ослепительно-синим, как и глаза Рорка.

Иссиня-черные волосы роскошной гривой обрамляли его прекрасное лицо, синие глаза на этот раз были скрыты темными очками. Рорк положил в карман миниатюрный компьютер, на котором работал, поджидая Еву, и двинулся ей навстречу.

Ева в который раз подумала, что он похож на киногероя, только никакому киногерою не снилась такая непринужденная импозантность. И Рорку это чертовски шло: ведь он был богатейшим человеком на планете, включая и ее спутники, да притом достиг богатства всеми правдами и — да-да! — неправдами, буквально вытащил себя за уши из нищих трущоб Дублина.

— Позвони, проверь, как там Кароли, — сказала Ева Пибоди. — Узнай, закончили ли они с медосмотром и что установили.

Ева увидела, как губы Рорка изогнулись в улыбке, когда они двинулись навстречу друг другу. Даже не видя его глаз за стеклами очков, она знала, что эта улыбка светится в них. И ее сердце совершило головокружительный кувырок. Пришлось признать, что Пибоди права: приятно иметь такого парня под рукой.

— Лейтенант! — Он взял ее за руку и, хотя она грозно нахмурилась, пытаясь ему помешать, легко коснулся губами ее губ. — Привет, Пибоди. У тебя соблазнительно растрепанный вид.

— Ну да, — Пибоди попыталась пригладить волосы, но безуспешно. — На лодке каталась.

— Я так и понял.

— Пибоди, узнай, как там свидетельница, — повторила Ева и вошла в здание лаборатории.

— Чему именно она стала свидетельницей? — спросил Рорк.

— Скажи мне сначала, что говорят в новостях. У меня времени не было подключиться.

— Я слышал только обрывки, пока ехал в центр на встречу. Говорят, женщина пропала на туристическом пароме, а потом нашлась. Или не нашлась. Возможно, кто-то пострадал или упал за борт.

Он продолжил перечисление, следуя за Евой и Пибоди по коридору.

— Основной упор сделан на то, что офицеры ДТП и Нью-йоркской полиции задержали паром на два с лишним часа, а потом еще опросили и обыскали всех пассажиров при высадке. Многие пассажиры сделали заявления и предоставили разного рода съемки средствам массовой информации. Так что можешь себе представить, все каналы только об этом и говорят.

— Прекрасно. — Ева предпочла спускаться по эскалатору, а не на лифте. — Так даже лучше.

— Кто-то пропал? Кто-то умер?

— Кое-кто пропал, но потом нашелся. Возможно, кое-кто умер, но тела нет. При высадке недосчитались двоих пассажиров.

— То есть убийцы и жертвы? Куда же они делись?

— Еще один вопрос на миллион. — Ева сошла с эскалатора. — На полу в общественном туалете на пароме пара литров крови. Прежде всего надо узнать, чья это кровь.

Ева шла по лабиринту, разделенному стеклянными стенами. За этими стенами лаборанты работали с микроскопами и голограммами, с муляжами и роботами, с крохотными ампулами и какими-то загадочными растворами.

Воздух был наполнен гулом машинных и человеческих голосов, сливающихся воедино. Еве этот шум казался пугающим. Никогда ей не понять, как люди могут работать день за днем в огромном помещении без единого окна.

Она застала заведующего лабораторией Дики Беренски в его кабинете. Он бесшумно скользил в кресле на колесиках вдоль длинного белого прилавка, работал одновременно на нескольких компьютерах. На личном уровне Беренски Еву раздражал, как камешек в ботинке, но она не могла отрицать его сверхъестественных профессиональных способностей.

Он вскинул взгляд, склонив яйцевидную голову набок при ее приближении, и Ева засекла жадный огонек, вспыхнувший в глазах Дики, когда он увидел Рорка.

— Ты сегодня с эскортом, Даллас, — иронически заметил Беренски.

— Даже не пытайся клянчить у гражданского лица выпивку или билеты на матч. Или деньги.

— Эй! О чем это ты?

Дики попытался напустить на себя оскорбленный вид, но вышло не очень убедительно.

— Давай поговорим о крови.

— Крови много. Я получил первые образцы два часа назад, а скоро доставят остальные. Их мы тоже проверим. Возможно, кровь из нескольких источников. Я бросил своего спеца по крови на реконструкцию сцены — с лужей и брызгами — по съемкам с места. Чертовски много крови.

— Свежая или замороженная?

Дики засмеялся.

— Свежая. — Он набрал на клавиатуре какой-то код, и компьютерный экран заполнили причудливые кляксы ярко-красного, желтого и синего цвета. — Нет следов хранения в холодильнике, мгновенной заморозки, оттаивания или дегидратации.

Он вывел на другой экран новые кляксы и узоры, раскрашенные иначе.

— Темпы и время коагуляции говорят, что эта кровь пролилась примерно за два часа, — может, чуть больше, — до того как я провел анализ. Это соответствует указанному вами времени.

— Другими словами, образец вытек из живого человеческого тела между часом и двумя сегодняшнего дня, — заключила Ева.

— Что я и говорил. Группа А, резус отрицательный, человеческая кровь, тромбоциты и холестерол в норме, венерических заболеваний нет. Мы отфильтровали следы других выделений и плоти. Двойные икс-хромосомы.

— Женщина.

— Можешь смело заключать пари. Сепарируем другие телесные жидкости, когда получим образцы покрупнее. «Чистильщики» говорят, они и волосы там нашли. Мы сможем дать вам практически все. Жидкости, плоть и волосы. — Дики широко ухмыльнулся. — С такими образцами я мог бы воссоздать ее, черт побери.

— Отличная мысль. А ДНК?

— Проверяю. Придется подождать, да и где гарантия, что она есть в базе? Может, получим родственника. Я запрограммировал поиск по полному совпадению и по кровным родственникам.

«Ничего не упускает, — подумала Ева. — Когда Беренски вонзает свои острые зубки в добычу, он ее ни за что не выпустит».

— Говорят, там и волокна были.

— Как я уже сказал, мы сепарируем и отфильтруем. Волосы и волокна я отдам Харво. Она в своем деле королева. Но я не смогу вытащить идентификацию убитой из своей задницы. Или она есть в базе, или… Эй! — Он повернулся в кресле и подъехал к дальнему компьютеру, который подал голос. — Сукин сын! У нас есть совпадение! Вот какой я молодец!

Ева приблизилась к компьютеру и внимательно изучила удостоверение и данные, появившиеся на экране.

— Скопируй на мой комп, — приказала она. — И мне нужна распечатка. Итак, Дана Бакли, возраст — сорок один год, родилась в Сиу-Сити, штат Айова. Ну, родилась — это понятно. А вот почему ты умерла, Дана Бакли?

— Симпатичная юбчонка, — заметил Беренски.

Ева пропустила его слова мимо ушей.

Голубоглазая блондинка, думала она, светлая кожа, хорошенькая, этакая деревенская простушка, кукурузой вскормленная. Так, рост, вес, родители умерли, братьев и сестер нет, детей нет, браки или сожительства не зарегистрированы.

— Род занятий в настоящее время — независимый консультант. Что эти данные говорят сообразительному следователю, детектив? — обратилась Ева к Пибоди.

— Что у погибшей не было семейных связей, нет нанимателя, который подтвердил бы ее личность или предоставил бы о ней более подробную информацию. Что заставляет сообразительного следователя сказать «гм».

— И впрямь заставляет. Она указывает домашний и служебный адрес здесь, в Нью-Йорке, на Парк-авеню. Пибоди, проверь.

— Это «Уолдорф», — подсказал стоявший сзади Рорк.

— В смысле «Астория»?

Ева оглянулась на него, увидела, что он кивает, и заметила огонек в его глазах, когда их взгляды встретились.

«Вот черт», — подумала она, но вслух решила ничего не говорить. Пока.

— Проверь, числится ли она у них в журнале, — велела Ева Пибоди. — Сделай распечатку удостоверения, перешли администрации отеля, посмотрим, узнают ли они ее. Быстрая работа, Беренски.

— После быстрой работы я люблю отдохнуть с парой хороших бутылок вина.