Она почувствовала горячую, твердую длину…

Но потом он остановился.

Глотки замедлились, переходя в нежные поцелуи, а потом он и вовсе замер, только дыша. Она все еще чувствовала секс в его крови, обоняла его пряный запах, ощущала потребность в ее вене, но он не делал ничего, несмотря на всю ее готовую открытость.

Он отодвинулся от ее ног, нежно опуская их вниз, а потом приподнял ее, прижимаясь головой к ее плечу.

Она держала его нежно, этот огромный вес его мускул и костей балансировал между полом и столом, что бы он не рухнул на нее.

— Ты в порядке? — спросила она ему на ухо.

Фьюри покачал головой и прижался к ней еще ближе.

— Ты должна знать кое-что.

— Что тебя тревожит? — она погладила его плечо. — Поговори со мной.

Он что-то сказал, но она не смогла разобрать.

— Что?

— Я… девственник.

— Сегодня вечером? — спросила Хекс. — Ты отправляешься на север сегодня?

Рив кивнул и вернулся к просмотру строительных чертежей для своего нового клуба. Множество бумаг было разложено на его столе, но голубые архитектурные планы преобладали над всеми остальными документами.

Неа. Это не то, чего он хотел. Планировка не правильная… слишком открытая. Он хотел, чтобы было много маленьких помещений, где посетители могли уединиться. Конечно, он хотел танцпол, но не квадратный. Он хотел необычный. Бросающий в дрожь. Отчасти — пугающий, но также элегантный. Он хотел, чтобы в клубе пересекались Эдгар Алан По, Брем Стокер и Джек-Потрошитель, только выполнено все будет из никелированного хрома, повсюду — блестящий черный цвет. Сочетания викторианской эпохи и современной готики.

Дерьмо, на которое он сейчас смотрел, напоминало любой другой клуб города.

— Я должен идти.

Хекс скрестила руки на груди и встала напротив двери в его офис.

— И, нет, ты не пойдешь, — сказал он.

— Я хочу пойти.

— У меня что, гребаный флешбэк? Потому что мы через это уже проходили две ночи назад. Равно, как и сотни других раз. Ответ есть и всегда будет — «нет».

— Почему? — Настаивала она. — Я никак не могу понять, почему. Ты разрешаешь Трэзу.

— С Трэзом все иначе. — Рив накинул соболиную шубу и открыл ящик стола. Недавно им приобретенная пара новых Глоков, идеально вошла в кобуру, одетую вместе с пиджаком от Боттега Венета.

— Я знаю, что ты делаешь. С ней.

Рив застыл. Затем продолжил размещать оружие в кобуру.

— Конечно, ты знаешь. Я встречаюсь с ней. Отдаю ей деньги. Ухожу.

— Это не все.

Он обнажил зубы, посмотрев на нее.

— Нет. Все.

— Нет, не все. Ты не хочешь, чтобы я это видела?

Рив стиснул зубы и посмотрел на нее через стол.

— Там не на что смотреть. И точка.

Хекс редко отступала назад, но также она хорошо понимала, что не нужно больше на него давить. Несмотря на еле сдерживаемый гнев в его взгляде, она сказала:

— Передвижки в расписании — это плохо. Она объяснила причину?

— Нет. — Он направился к двери. — Обычное дело, как всегда.

— Это никогда не было «обычным делом». Ты просто забыл об этом.

Рив подумал о годах этого грязного дерьма и том, что будущее не предвещало ничего иного.

— Ты сильно ошибаешься насчет «забыл». Поверь мне.

— Скажи мне кое-что. Если она попытается ранить тебя, ты ее пристрелишь?

— Ты не просто так спрашиваешь.

Одной темы разговора было достаточно, чтобы ему захотелось содрать с себя кожу и отправить эту хрень в химчистку. Сам факт, что Хекс вызвала его на разговор о том, что он не хотел разбирать по косточкам, переходил все границы.

Правда заключалась в том, что часть его любила то, что происходило раз в месяц. И такая реальность была просто невыносима, когда он находился в мире, в котором постоянно проживал, в мире, где дофамин разрешал ему существовать в относительно нормальном и здоровом виде.

Этим маленьким кусочком безобразной тайны в его сердце, он, стопроцентно точно, не станет делиться ни с кем.

Хекс положила руки на бедра и задрала подбородок — ее классическая поза во время их ссор.

— Позвони, когда закончишь.

— Как всегда. — Он смял в объемный комок чертежи для клуба, подхватил сумку и вышел из офиса, направляясь в переулок. Трэз, ожидавший в Бентли, заметив Рива, освободил водительское сиденье.

Глубокий, мелодичный голос Мавра возник в голове Рива. Я БУДУ ТАМ ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА, ЧТОБЫ ОСМОТРЕТЬ ОКРЕСТНОСТИ И ПРОВЕРИТЬ ХИБАРУ.

— Хорошо.

СКАЖИ, ЧТО ТЫ НЕ НА ЛЕКАРСТВАХ.

Рив сжал плечо парня.

— Уже как час. И да, я принял противоядие.

ХОРОШО. АККУРАТНЕЙ ЗАРУЛЕМ, ПРИДУРОК.

— Нет. Я собираюсь целиться прямо в лесовозы и бродячих оленей.

Трэз закрыл дверь и сделал шаг назад. Скрестив руки на широкой груди, он выдавил редкую улыбку, его белые клыки мелькнули на черном, красивом лице. На долю секунды его глаза сверкнули ярким, хризолитово-зеленым цветом… эквивалент подмигивания у Мавров.

Отъезжая, Рив был рад, что Трэз прикрывал его. Мавр и его брат, айЭм владели необычными трюками, с помощью которых могли создать сложности даже симпату. В конце концов, они были членами королевской семьи Теней Сисбе.

Рив взглянул на часы в приборной панели Бентли. Он должен встретиться с Принцессой в час ночи. Учитывая, что на север два часа пути, а сейчас уже одиннадцать пятнадцать, ему придется ехать так, будто за ним черти гонятся.

Отъезжая, он подумал о Хекс. Он не хотел знать, как она пронюхала о сексе… чертовски надеялся, что она будет уважать его желания, не появится там и не устроится в засаде в кустах.

Ему была ненавистна мысль, что ей известно, что он простая шлюха.

C одной стороны, Фьюри не мог поверить, что слова «я — девственник» сорвались с его губ. С другой стороны, он был рад, что сказал их.

Но он понятия не имел, о чем думала Кормия. Она была невероятно тиха.

Он отстранился настолько, чтобы уложить свой член назад в брюки и застегнуть ширинку, потом поправил ее мантию, сдвигая вместе две половины, укрывая ее прекрасное тело.

В повисшем между ними молчании, он начал ходить по комнате, от двери к дальней стене и снова возвращаясь.

Кормия сопровождала взглядом каждое его движение. Боже, о чем же она, черт возьми, думала?

— Я думал, это не будет иметь значение, — сказал он. — Не знаю, зачем я заговорил об этом.

— Как такое возможно… Прости. Это так неуместно…

— Нет, я не против объяснений. — Он замер, не зная, было ли ей известно что-нибудь о прошлом Зейдиста. — Я дал обет безбрачия в молодости. Чтобы стать сильнее. И следовал ему.

Не слишком тщательно, напарник, встрял колдун. Расскажи ей о шлюхе, давай. Поведай о проститутке, которую купил в ЗироСам, повел в приватную ванную. И не смог с ней закончить.

Как типично для тебя — выделяться таким образом. Единственный чертов девственник на всей планете.

Фьюри замер у рисунка на классной доске. Он все испортил.

Взяв кусочек мела, он с ног начал рисовать обвивающие ее ветви плюща.

— Что ты делаешь? — воскликнула она. — Ты все испортишь.

Да, девонька, ответил колдун. Как бы хорош он ни был в рисовании, но в разрушении он еще лучше.

Вскоре ее изумительный образ был укрыт одеялом из листьев плюща. Закончив, он отошел от доски.

— Однажды я пытался заняться сексом. И это не сработало.

— Почему нет? — спросила она напряженно.

— Это было неправильно. Плохой выбор. Я остановился.

Наступила пауза, а потом раздалось шарканье, когда она слезла со стола.

— Так же, как и сейчас, со мной.

Он резко обернулся.

— Нет, не так….

— Ты остановился, не так ли? Ты решил не продолжать.

— Кормия, это не то…

— Для кого ты себя хранишь? — Ее взгляд был чертовски проницательным. Когда она посмотрела на него. — Или, скорее, для чего? Для своей фантазии, где ты обладаешь Бэллой? Это останавливает тебя? Если да, то мне жаль всех Избранных. Но если ты соблюдаешь целибат, чтобы отгородиться от всех, защищаясь, то мне жаль тебя. Эта сила — ложь.