– Не одумается. Я ему не нужна.

– Ну и забей.

– Забью, выбора-то все равно нет. – Агатка обняла меня и прижалась лбом к моему лбу. Так мы сидели довольно долго. – Вот что, сестрица, – заметила она со вздохом. – Иди-ка ты ко мне работать.

Я отстранилась и спросила с удивлением:

– Спятила?

– Не-а. Предков порадуем. Не все тебе в дворниках бегать. Диплом у тебя есть, мозги, слава богу, варят…

– А лень?

– С ленью будем бороться. В такое время лучше держаться вместе. Ты за мной присмотришь, я за тобой. На свой участок всегда можешь вернуться. Что скажешь?

А что я могла сказать? Если сестрица додумалась до такого, дела ее впрямь хуже некуда.

– Я с тобой хоть на Северный полюс в банных тапочках.

– Заметано, – засмеялась Агатка.

– Когда приступать?

– А чего тянуть? Давай в понедельник… У меня коньяк есть. Хлопнем по рюмашке?

– Лучше по две.

Она поднялась, достала из бара бутылку коньяка, рюмки, и мы выпили. Двумя рюмками не обошлись, усидели всю бутылку, почти не разговаривая. Мы и без того хорошо знали мысли друг друга. Часов в двенадцать засобирались домой. Агатка вызвала такси, жила она неподалеку от своего офиса, из машины вышла первой. Буркнула «пока», потом вдруг наклонилась ко мне и сказала голосом старшей сестры:

– Не вздумай явиться на работу в джинсах. Придушу.

– Тогда бабки гони, куплю себе костюм.

– Бабки тебе придется заработать. А костюмчик, так и быть, одолжу.

Она подмигнула и удалилась, а я весело фыркнула, качая головой.

Вот так в понедельник я оказалась в офисе сестрицы. Прическа с аккуратным пробором, скромный костюм и туфли на каблуках. Агатка, завидев меня, глаза закатила, но осталась довольна.

Само собой, офис нагонял на меня тоску, я была уверена, что данное место не является моей естественной средой обитания. К тому же Агатка сразу завалила меня работой, как видно считая, что это лучшее средство от глупых мыслей. Родители отнеслись к переменам в моей жизни настороженно, заподозрив подвох, и даже предприняли попытку вызвать Агатку на откровенный разговор. Что она им наплела, мне неведомо, но вопросами мне не докучали. Я советовала себе набраться терпения. Время пройдет, сестрица убедится, что меня спасать не надо, сама успокоится, и я смогу вернуться к метле и лопате.

В среду выпал первый снег, и я была не прочь откосить от физических нагрузок. Сидела, обложенная папками, и вникала в премудрости юриспруденции, стараясь оправдать доверие: Агатка страшная зануда, к тому же крикливая, ее и мои нервы следовало беречь. Временами очень хотелось сбежать, но поступать так я себе отсоветовала.

В выходной мы отправились на дачу, вопросов у родителей только прибавилось, но они героически молчали. Неделя пролетела незаметно, в пятницу Агатка заглянула в мой кабинет и сказала:

– Зайди ко мне.

Ирина, стол которой помещался напротив, заметила с сочувствием:

– Она к тебе придирается.

– Агатка решила сделать из меня человека, – серьезно ответила я и пошла к сестрице.

Та сидела, уткнувшись в бумаги. Не поднимая головы, сунула мне папку, очередное ответственное задание, а когда я уже собралась уходить, сказала:

– Сегодня обедать здесь придется. Звонил Серега Багрянский, помнишь его?

– Нет, – покачала я головой.

– Как же, мой одноклассник. Теннисист, помнишь? Он бывал у нас дома…

– У нас много кто бывал… Какое отношение его приход имеет к моему обеду?

– Я обещала встретиться с ним в половине второго. Если ты пойдешь обедать, а я нет, меня зависть одолеет.

– Он просто так придет или по делу?

– Понятия не имею. Сказал, надо встретиться. Он на днях мать похоронил…

– Постой, – нахмурилась я. – Как, ты говоришь, его фамилия?

– Багрянский.

– А мать зовут Аврора Леонидовна?

– Звали.

Я устроилась в кресле напротив.

– Так она умерла? – спросила в замешательстве.

– Да. В больнице. Ее привезли без сознания, несколько дней в коме, а потом…

– Врач сказал, все будет нормально… черт, а я даже не позвонила.

– Какой врач? – нахмурилась Агата.

Пришлось объяснять:

– С Авророй я познакомилась на приеме, который Гришин устраивал. Предки пойти не могли, ты затаилась, и мамуля отправила меня.

– Ну и?

– Это я ее в больницу привезла. То есть она хотела отвезти меня домой, а по дороге ей стало плохо.

Агатка выслушала мой рассказ и пожала плечами.

– Маловероятно, что его звонок связан с тобой. Хотя… ладно, чего гадать, придет, все узнаем.

Сергей Багрянский появился ровно в половине второго. Дверь в приемную была открыта, и я услышала приятный мужской голос. Мужчина осведомился у секретаря, может ли он увидеться с Агатой Константиновной. Вера спросила фамилию посетителя, он назвался, и она поспешно проводила его к сестре, а минут через десять заглянула к нам.

– Агата велела зайти, – сказала она мне, понизив голос.

Для встречи со школьным другом сестрица предпочла комнату отдыха своему кабинету. На журнальном столике две чашки кофе, она сидела в кресле, сочувственно улыбаясь, Сергей устроился напротив.

– Ну, вот и моя сестра, – сказала Агатка, когда я вошла. – Пытаюсь привить ей трудовые навыки.

Сергей повернулся, привстал и протянул мне руку.

– Рад встрече, – улыбнулся и добавил: – Какой вы стали красавицей… впрочем, девочкой вы тоже были очень красивой. Мой приятель был страстно в вас влюблен, Ваня Левашов, помните?

– Толстяк с глазами навыкате? – сообразила я.

– Точно, – засмеялся Сергей.

Выглядел Багрянский очень солидно, теперь я его, конечно, вспомнила, однако, встретив на улице, вряд ли бы узнала. В детстве он был высоким, худым мальчишкой с вечно торчащими во все стороны рыжеватыми вихрами. Теперь шевелюра потемнела, стригся он не реже двух раз в месяц, волосы уложены волосок к волоску. Он успел обзавестись брюшком, на физиономии печать значительности, можно было не спрашивать: парень – бизнесмен, и бизнес его процветает.

– Примите мои соболезнования, – убрав с лица улыбку, сказала я.

– Спасибо, – кивнул он.

– Перед твоим приходом выяснилось, что Фимка на приеме у Гришина познакомилась с Авророй Леонидовной и уехала из ресторана вместе с ней.

– Так это были вы? Водитель мне рассказывал, только имени вашего не знал. Я хочу, чтобы Ефимия Константиновна присутствовала при разговоре, – вдруг заявил он.

Мы с сестрой быстро переглянулись. Я села, попутно внеся разумное предложение:

– Если уж мы старые знакомые, может, не стоит «выкать»?

– Да-да, конечно, – согласился он и развел руками. – Даже не знаю, с чего начать…

– У тебя проблемы? – нахмурилась Агата.

– Проблемы? Речь пойдет о моей матери. Если коротко, я сомневаюсь, что она умерла из-за своей болезни. Почти уверен: ей помогли.

Мы вновь переглянулись, а потом на него уставились.

– Что ты имеешь в виду? – не выдержала Агата.

– Не хочу, чтобы вы решили, будто я просто помешался от горя, – вздохнул он. – Никаких доказательств у меня, конечно, нет. Но… на первый взгляд все вроде ясно. Она диабетик с большим стажем. С должным вниманием к своему здоровью никогда не относилась… внезапный приступ, кома и… смерть. Маму кремировали. Мысль о том, что придется лежать в земле, приводила ее в ужас. – Он потер подбородок, избегая наших взглядов.

– Сергей, я не понимаю… – начала Агата, он вскинул голову и в упор посмотрел на нее.

– Я… я думаю, что мою мать убили.

– Кто убил? Почему?

– Я думаю, все дело в книге, которую она писала. Мемуары. Мне казалось, это очередной мамин каприз. Стареющая женщина, у которой слишком много свободного времени. Несколько месяцев назад она познакомилась с Юдиной. Известная журналистка, вы о ней, конечно, слышали. Они вдруг подружились. Говорю «вдруг», потому что не припомню, чтобы у мамы были подруги. Мама заявила, что Юдина помогает ей в работе над книгой. А еще сказала, что кое-кому в этом городе мало не покажется.