– Вы знали ее? Вы вместе с ней выступали? – спросил Карсон, чтобы подбодрить ее и поощрить продолжать рассказ.

– Мы много раз гуляли вместе. Однажды мы отправил; с двумя типами, у которых что-то не ладилось. В другой раз ходили смотреть бега в Калиенто. Но в последний раз у нас получилось отлично. Не знаю, где она их подобрала, этих двух молодых моряков, и если я говорю "молодых", значит, они действительно были молодыми! Они нарушили свое одиночество и расположились на пляже Хермозы. Это в Кале Руйял, в павильоне, который находится ближе всего к морю, Чирли мне объяснила: "Мы утроим пикник на берегу моря. Будет очень занятно и весело". Но придя туда, она не пожелала даже выкупаться. Она ничего не хотела делать, кроме как разговаривать о своей сестре и пить. И умница-то Шеннон, и умеет-то вести себя, и прекрасные манеры... Она ее младшая сестра, ей двадцать лет и она собирается замуж, и ни один мужчина ни разу не дотронулся до нее даже пальцем и так далее и тому подобное... Короче говоря, вы представляете себе, что думали молодые парни и чего им хотелось. О Чирли не было и речи. Она годилась лишь для того, чтобы пить и разглагольствовать о своей сестре. Так что осталась только я, чтобы уладить дело. Когда оба парня расплатились за угощение, я подумала, а что будет дальше? Я вошла в комнату с одним из типов, но когда я увидела кровать и стену, с которой свисала бумага... – ее голос возвысился до патетики. – Женщина не должна допускать такие вещи. И я быстренько убежала.

– Вы говорите, что со стен свисала бумага?

– Да. Глядя на кровать, можно было подумать, что ее не убирали несколько месяцев.

– Ну что ж, благодарю за компанию, – проронил Карсон. – Последний павильон в глубине Кале Руйял, вы сказали?

– Совершенно верно.

– А когда приблизительно произошла эта встреча?

– Вчера вечером исполнилось три недели. Я помню об этом, потому что был день рождения Слима и он хотел, чтобы Чирли пошла с ним, – неожиданно девушка забеспокоилась. – Скажите, мистер, вы случайно не из полиции?

– Нет, – заверил ее Карсон. – Можете не беспокоиться, я не из полиции.

Он сунул десятидолларовый билет в сумочку девушки и осторожно спустится со своего табурета.

Сейчас он очень жалел, что он не из полиции. Чем глубже он вникал в эту странную историю, тем больше осложнялась ситуация, в которой он пытался разобраться.

Его свадьба с Шеннон произошла семнадцать дней назад. Это он знал точно. Но если Шеннон находилась в ссоре со своей сестрой в продолжение двух последних лет, то как Чирли могла знать, что ее сестра Шеннон собирается выйти замуж, приблизительно за неделю до ее телефонного звонка.

Да, тут было над чем задуматься!

Район оказался не из блестящих. Кале Руйлл была скорее переулком, чем улицей, заполненным повозками и имеющим с каждой стороны по семь павильонов.

Существовало лишь одно объяснение всему. Но оно содержало слишком много странных фактов. Вся эта история походила на гигантский фарс. Карсон начал кое о чем догадываться. Сцена изнасилования в трейлере, похищение Шеннон походили больше на фарс, чем на трагедию. Двое молодых парней без малейших моральных устоев отлично исполняли свою роль, заставив его быстро продвинуться к электрическому стулу. А это бы принесло сестрам Гри приличную сумму, равную годовому заработку Президента Соединенных Штатов Америки. Богатство, и вполне реальное...

Шофер, которого он нанял при выходе из "Желтого кота", оказался ангелом терпения.

– Послушайте, парень, – проронил он наконец, – Если вы собираетесь оставаться здесь всю ночь и любоваться небом, я не возражаю. Но вы просили доставить вас в Кале Руйял, вот мы и приехали по адресу.

Карсон расплатился с водителем и вышел из машины.

"Последний павильон, – сказала блондинка. – Самый близкий к морю".

Павильон оказался деревянным и старым. Некоторые павильоны пытались обновить, но ничего не могло вытравить из них запах заплесневелых бревен.

На половине дороги Карсон остановился и спросил себя, не следует ли позвонить инспектору Розенкранцу и рассказать всю правду, каковой она представляется ему самому. Шеннон, Чирли, да и он сам дают много сведений для размышления полиции. И в этот момент, может, целая свора полицейских машин прочесывает Лос-Анджелес в надежде наложить на него лапу.

И Карсон принял решение самому заняться этим делом. Он продолжил свой путь. В конце концов, дело было семейным: между Карсоном, Шеннон, Чирли и двумя молодыми дезертирами. Он хотел бы знать, сколько сестры заплатили морякам за сыгранную роль.

Деревянный павильон около океана был довольно низким. Открытое окно давало возможность убедиться, что там горел свет и раздавались голоса, но закрытые ставни мешали видеть происходящее внутри.

Прижав лицо к ставням, Карсон смог через щель увидеть угол комнаты. Все еще одетый в желто-синий выгоревший костюм из трико, один из бандитов расхаживал по половику, который служил тут ковром. На переднем плане в платье, которое носила Шеннон во время свадебного путешествия, сидела за столом Чирли и раскладывала пасьянс.

Напрасно искал глазами Карсон Шеннон и второго бандита. Зато он увидел закрытую дверь, ведущую, вероятно, в спальню – в комнату, в которой были сделаны те фотографии. Кровь бросилась ему в голову.

Моряк наконец перестал бродить по комнате.

– Десять минут это все, что я ему дам, – заявил он. – Если через десять минут Шик не вернется, я их положу.

Голое Чирли показался Карсону незнакомым. Он перестал быть похожим на голос Шеннон. Не поднимал головы, Чирли лениво ответила:

– Ладно, клади их.

– Как, так?

– Вот так... – ровно проговорила она.

Входная дверь была заперта на ключ. Стараясь не шуметь, Карсон стал обходить павильон. По ходу движения он поднял с земли какой-то кусок железа фунтов в десять, который валялся в стороне. Задняя дверь не была заперта, но держалась на крючке. Эта дверь, по предположению Карсона, вела на кухню. Он с силой нажал на дверь, и гнилое дерево не выдержало.

Карсон тихо проник в кухню, бесшумно пересек ее и мрачную столовую и застыл в темноте.

Молодой моряк снова стал расхаживать по комнате.

– Ну, не сиди так, сделай что-нибудь! – заорал он вне себя. – Или скажи мне, что еще надо сделать. Повторяю тебе, если флики наложили лапу на Шика, он может не выдержать и "запеть"...

Блондинка открыла черного туза и положила на его место красного короля.

– И что тогда? – спросила она. – Почему это я должна интересоваться тем, что может случиться с вами двумя, скажите мне, пожалуйста?

– Три недели назад ты так не говорила!

– Так ведь это было три недели назад.

Парень остановился перед ней и похотливым жестом попытался засунуть руку в вырез ее платья.

Она остановила его очень сухим "Нет!", и он немедленно отдернул руку назад.

– И это тоже, – продолжал юноша. – Ты обещала: "Мы страшно позабавимся". Но где же эти забавы? Немного порошка и две-три бутылки... Было понятно, когда мы делали фотографии и еще раньше, в трейлере... Ты думаешь, что мужчина может так долго ждать?

– Почему ты не задашь эти вопросы мужчине, а обращаешься ко мне? – возразила она, продолжая раскладывать пасьянс.

– К Карсону, да? Ты хочешь заставить меня поверить, что ты изменилась из-за этого подлеца? И это после того, как ты его так ловко разыграла?

Смешав карты и держа их в руке, девушка встала. Глаза ее сверкали, на лице горела ярость.

– Перестань морочить мне голову! – приказала она. – Я думаю... Я же тебе сказала, что нам перебежали дорогу. Конечно, сегодня вечером флики меня упустили. Но не воображай, что они отступятся и исчезнут, как первые капли дождя. На первый взгляд дело должно было обязательно выгореть, но возникло слишком много деталей, которых мы не предусмотрели. И если я не ошибаюсь, инспектор Розенкранц и его агенты могут появиться здесь с минуты на минуту. Скоро мы услышим со всех сторон вой сирены, и тогда ты пропал.